– спросил я себя. – «А если заметил, сказало ли это Стиву что-нибудь о моем отношении к нему? Хотя, пожалуй, он и так все знает».
Я спустился в логово, в котором мне нечего было делать. Мне хотелось, как можно скорее, забыть наш разговор и на что-нибудь отвлечься, потому я занялся изучением повреждений тягача и наметками грядущего ремонта машины. Это успокаивало, как и всегда работа с механизмами позволяла ненадолго забыть о тягостях жизни.
Вечером я вновь навестил Джима. В этот раз в его палате горел свет, и я смог увидеть лицо друга. Оно было точно таким же, как и его голос – усталым и лишенным всяческих эмоций. Он позволил мне посидеть рядом, но попросил ни о чем не спрашивать и ничего не говорить. И я сидел с ним два или три часа в абсолютном молчании, а затем так же молча ушел. Так случилось и на следующий день, и днем позже.
Поговорив с врачами, я узнал, что Хирург заказал ему механический протез с нейронным подключением в каком-то далеком городе на востоке. Вроде как такой протез должен был возвращать человеку все ощущения и действовать, как самая настоящая конечность, нисколько не стесняя движения. Я и не думал прежде, что у Грешников скоплено такое количество денег. Протез этот будут производить на заказ, что займет какое-то время, и когда Джима выпишут, ему придется довольствоваться стандартным, механическим протезом производства Филина, тяжелым и непослушным. Но меня волновало больше не физическое, а душевное состояние друга. Я надеялся, что в какой-то день зайду к нему в палату, и он улыбнется мне в ответ. Пусть не так, как прежде. Пусть устало и измученно, но в этой улыбке я увижу тень грядущего выздоровления. И мы, наконец-то, сможем поговорить с ним. Поговорить о прошлом и о будущем. И в итоге он вернется, возглавит Грешников, и мы продолжим дело его брата. Пусть не сразу, пусть на это уйдут месяцы или даже годы, плевать, главное, чтобы я знал, что это не слепая мечта, а реальность, к которой мы вместе стремимся. Я навещал его постоянно, но перемен не было, и эта моя надежда медленно умирала.
Хирурга я не видел ни разу с того момента, как мы расстались на въезде в Филин. Он не появлялся в логове, ни разу не навестил Джима в больнице и вовсе никак не давал о себе знать. Я остался один, и в одиночестве я приходил в бар «Кожа да кости», садился за наш столик и выпивал кружку пива, а потом уходил. И никто ни разу не составил мне компанию.
Первые дни после трагедии я обшаривал сеть в поисках случаев, похожих на произошедшее той ночью. Я искал объяснение такой неожиданной атаке, но ничего не находил. Легионеры не передвигаются, не живут и не охотятся разными видами. Таких прецедентов в прошлом просто не происходило. Но я не мог поверить в то, что эта была невероятная случайность. Не могло совпасть так, что сотни чудовищ, совершенно разных типов, с совершенно разными повадками и особенностями, в одну и ту же ночь оказались возле нашего лагеря и напали, не обращая внимания друг на друга. Но ни в открытых архивах, ни в сети не было ничего, хоть отдаленно напоминающего наш случай и, в конце концов, я бросил поиски, решив, что когда-нибудь обязательно разберусь в этом, даже если Джим в итоге не оправится, и Грешники прекратят свое существование. Когда-нибудь в будущем, но не сейчас. И без того слишком больно было вспоминать о той кошмарной бойне.
Еще на несколько дней я нашел себе занятие в гараже, починив машину, которую нам вернули в том же состоянии, в котором она находилась, когда мы в спешке прибыли в Филин. На ее починку ушло не так много времени, как хотелось бы, и в итоге я снова не знал, чем себя занять.
Дни тянулись медленно и были наполнены серой безысходностью и полнейшей бессмысленностью. И мне стало казаться, что все вернулось на круги своя, что я снова оказался в том времени, когда еще не повстречал Грешников, когда меня бросила Джулия. Все было абсолютно так же – пусто, уныло и бессмысленно. И главное, не было никакой уверенности в том, что это когда-либо закончится.
Но все изменилось. Перемены пришли неожиданно и быстро. Так же быстро и неожиданно, как случилась трагедия, унесшая жизнь Пастыря. Видимо, все перемены в жизни происходят именно так. Однажды утром, в начале дня, который не должен стать каким-то особенным, в твою дверь позвонят, и кто бы там не оказался, ты не можешь быть уверен, что это не судьба, насытившись пустотой твоей повседневности, заявилась в чужом обличие, дабы увлечь тебя в очередное приключение, которое в сотый раз перевернет твою жизнь с ног на голову.
Часть III: Мечтатели. Глава 13
В мою дверь позвонил невысокий, круглолицый человек с заметно редеющей шевелюрой светлых волос. Он был одет в строгий серый костюм и носил круглые очки со светочувствительными линзами. Я видел его прежде в баре «Кожа да кости», но не знал имени, а только то, что он наш постоянный клиент.
Я открыл дверь, и человек улыбнулся:
– Доброе утро. Вас зовут Клайд, я не ошибся? – он говорил очень быстро, но на удивление четко произнося слова.
– Все верно, – кивнул я.
– Прошу прощения за такой спонтанный визит. Надеюсь, я вас не разбудил? Меня зовут Патрик.
– Очень приятно, – кивнул я и пожал протянутую мне руку.
– У меня есть к вам деловое предложение. Могли бы мы его обсудить?
Никак не ожидая подобного визита, я не нашелся что ответить, и, лишь кивнув, жестом пригласил Патрика войти.
Он зашел в мою квартиру, неся с собой массивный черный кейс. С улыбкой оглядев кошмарный беспорядок и, словно бы оставшись довольным увиденным, он прошел к столу, захламленному одноразовыми контейнерами из-под разогреваемых обедов и пустыми бутылками, и сел на стул, положив свою ношу на колени.
– Чай, кофе или выпьете что-нибудь покрепче? – осведомился я, вспоминая нормы гостеприимства.
– Нет- нет, спасибо. Не утруждайтесь.
Я тоже прошел к столу и сел напротив Патрика, всем своим видом демонстрируя готовность слушать. Мне было жутко интересно – что же за предложение он хочет сделать? И Патрик не заставил себя
