с интересом и без тени смущения принялись изучать меня.
– Ален недавно окончил службу в оборонительных силах, – продолжал тараторить Патрик. – Он отлично управляется с высокоточными винтовками и уже не раз покидал город.
– А ты, значит, водитель? – спросил Ален глухим басом.
– И не только, – снова встрял Патрик, не дав мне ответить. – За стеной он будет вашим гидом и возглавит операцию. Клайд – охотник со стажем. Я говорил тебе про него.
– Верно, – кивнул Ален, продолжая изучать меня так, словно пытался тщательно отыскать что-то в моей внешности и никак не мог обнаружить оного. – Но я представлял себе охотника... м-м-м, – он замолчал, подыскивая нужное слово. – Слегка иначе.
– Как же? – спросил я, понимая, что, видимо, моя внешность его разочаровала.
– Сам не знаю. Я мало общался с охотниками, – он прекратил меня изучать и достал из нагрудного кармана пачку сигарет. – Ну, там, со шрамами, с безумными глазами.
Мне все более становилось ясно, что друзьями с этим парнем нам не стать.
– Отсутствие шрамов и психологических травм делает мне плохую репутацию? – спросил я с вызовом, которого сам от себя не ожидал.
Он прикурил сигарету и медленно поднял на меня глаза.
– Нет. Скорее, говорит о недостатке опыта или о большом количестве везения, – прямолинейность Алена была достойна уважения. Но пока что только она одна.
– А может, наоборот? – парировал я. – Может, я просто хорошо работаю?
Мне сразу вспомнилась наша последняя вылазка с Грешниками, и легким уколом в сердце боль утраты вновь заявила о себе.
– Может, и так, – согласился Ален. – Увидим.
После этих слов он отвернулся и медленно пошел куда-то в сторону, всем своим видом показывая, что его этот разговор более не интересует.
«Веселая будет прогулка», – подумал я, в очередной раз пожалев о том, что согласился на эту авантюру. – «Если и второй человек Патрика военный, то может, еще и откажусь, пока не поздно». – И подумав об этом, я спросил:
– Вы говорили, что будет двое?
– Да-да, – закивал Патрик. – Она немного опаздывает.
– Она? – переспросил я, не веря своим ушам.
– Да. Она ваш врач. Хочу заметить – очень талантлива в своем деле. Специализируется на оказании быстрой помощи в полевых условиях. Вот-вот должна подойти. Может, вы пока хотите осмотреть машину? Все снаряжение уже погружено на борт, – Патрик вновь заулыбался, кажется, невероятно довольный всем происходящим.
Я кивнул и стал взбираться на броню, размышляя о том, что мне предстоит терпеть нападки этого вояки с одной стороны и истерику с другой. Не то, чтобы я не верил в женскую стойкость и право находиться за стеной, ведь, у меня был достойный пример – Джулия, настолько одержимая миром предков, что никакие опасности мира за стенами города не способны угасить ее пыл. Но таких не много. В городской охране девушек практически нет, в рядах охотников вообще нет. Они, как правило, ученые и привыкли, если и выходить за стены, то только под присмотром группы вооруженных до зубов военных. А в нашем случае, вряд ли она сможет чувствовать себя в безопасности.
Я забрался внутрь броневика и подивился его просторности. Снаружи казалось, что в самой машине будет не протолкнуться, но это мнение оказалось ошибочным. Кабина была рассчитана на трех человек. Кресло водителя располагалось впереди прочих, возле руля и приборов управления двигательными системами. Место командира находилось справа от входа, рядом с пультами аппарата связи. Последним в кабине было кресло стрелка, установленное слева, немного выше других и окруженное со всех сторон пультами систем наведения и окулярами. Плюс этой машины был в том, что все эти функции мог выполнять один человек с места водителя, но, конечно, не так эффективно, как всей группой в полном составе.
Всю остальную часть Медведя занимал просторный салон, в котором с комфортом могло разместиться шесть человек, устроившихся на лавках по бокам. Без комфорта здесь можно было набить человек пятнадцать или даже двадцать. В этом отсеке, как правило, размещалась боевая группа, которая могла быстро оказаться снаружи, откинув заднюю рампу – второй из трех способов покинуть машину. Третьим способом являлся маленький лючок в полу. В данный момент часть заднего отсека была заставлена ящиками с оружием, снаряжением и небольшим количеством провизии. Осматривая эти ящики, я мысленно благодарил Патрика, оставшегося снаружи. Вооружения здесь хватило бы на хорошую боевую группу, намеревающуюся вести ожесточенный бой. Два ящика с гранатами четырех различных типов, четыре штурмовые винтовки с ящиком патронов повышенной пробиваемости, два крупнокалиберных пулемета с двумя коробами к каждому, мины-ловушки трех различных типов, огнемет с двумя баллонами, и в стороне стояла длинная снайперская винтовка крупного калибра. К этому агрегату я приближаться не стал, так как в отличие от всех прочих экземпляров, винтовка выглядела далеко не новой, на ней красовались какие-то засечки и несколько корректурных простеньких рисунков, изображающих сцену боевых действий. По всему этому я решил, что винтовка принадлежит Алену.
Наличие дополнительных технических средств так же не вызывало никаких нареканий. Тут были и тактические очки, по виду совсем новенькие, только-только с производства, и наручные компьютеры военного образца, которыми Грешники, впрочем, никогда не пользовались, и портативные сканеры легионеров, и еще какие-то мелочи, на осмотр которых у меня уже не хватило терпения. Я так же нашел все для установки временного лагеря. Ящик с медикаментами тоже должен был весьма удовлетворить нашего доктора, насколько я мог об этом судить. Из всего увиденного я сделал вывод, что Патрик очень хочет, чтобы мы вернулись целыми и с его невредимым грузом. Хотя, конечно, он больше волновался за груз, в чем я почему-то был безоговорочно уверен.
– Ну как вам снаряжение, Клайд? – спросил Патрик, засунув голову внутрь через люк в крыше.
– Всего в достатке, – ответил я, не зная, что еще добавить.
– Вооружение нам любезно предоставили военные. Как и сам транспорт.
«И Алена в придачу», – подумал я про себя. – «Чтобы жизнь медом не казалась».
Пройдя в кабину, я начал проверку систем. Как оказалось, вся аппаратура, установленная в машине, была новой и абсолютно чистой. Видимо, военные, отдавая свой транспорт, позаботились о том, чтобы подчистить
