воспитанных на идеях расовой ненависти.
Представляется все более вероятным, что мы с Элле не успеем завершить обучение в Лейпцигской консерватории. Мы обсуждали возвращение в Париж или в другой город во Франции, но меня беспокоит, что, если Германия решит развязать войну, это коснется и родной страны Элле.
Сегодня вечером мы с Элле собираемся встретиться с Карин за кофе и обсудить положение вместе с ее ухажером, норвежцем по имени Йенс Халворсен (хотя друзья называют его Пипом). Насколько я знаю, он слишком благодушно относится к текущей ситуации. Он убежден, что нацисты не тронут студентов консерватории, и утверждает, что, несмотря на все остальное, Гитлер поддерживает музыку и культуру в целом. Его призывы к спокойствию все больше раздражают Карин.
21
Это был он. Криг Эсзу.
Я бы повсюду узнал эти пронзительные зеленые глаза.
Как он нашел меня? Удалось ли ему проследить мой путь до Парижа и найти человека, который дал ему нужные сведения? Возможно, это был Туссен? Я нахожусь в смятении и обращаюсь к дневнику, чтобы привести в порядок мои мысли.
Как и было условлено, мы встретились с Пипом и Карин в кафе, и разговор быстро перешел на политическую обстановку в Лейпциге.
– Элле и Бо тоже беспокоятся, – повторяла Карин Пипу. – Элле тоже еврейка, но ей повезло хотя бы в том, что по внешности этого не скажешь, – добавила она.
– Мы считаем, что рано или поздно здесь начнется то же самое, что и в Баварии, – тихо сказала Элле. – Это лишь вопрос времени.
Пип ощетинился.
– Нам нужно подождать и посмотреть, что сделает мэр, ведь не зря он сейчас находится в Мюнхене. Но, даже если произойдет худшее, я уверен, что они не тронут студентов консерватории.
Карин покачала головой и вздохнула. Тогда Пип повернулся ко мне.
– Как поживаешь, Бо? – поинтересовался он.
– Спасибо, пока нормально, – ответил я.
– Где собираешься провести Рождество?
Я взял короткую паузу для размышления.
– Я…
И тут я увидел, как в кафе входят два офицера СС, заметные благодаря своим характерным серым мундирам и пистолетам в кожаной кобуре на поясе. Когда я увидел лицо младшего из них, то физически ощутил, как кровь отхлынула от моего лица.
Хотя прошло более десяти лет, Криг по-прежнему обладал волевым подбородком и пронзительным взглядом зеленых глаз, глубоко сидевших над высокими скулами с кожей светло-оливкового цвета. Он ответил на мой взгляд. Сохраняя бесстрастное выражение лица, я медленно отвел глаза и отвернулся. Эсзу и его коллега расположились за столиком лишь в нескольких футах от нашего. Человек, поклявшийся убить меня, находился в зоне прямой досягаемости.
– Мы пока не уверены насчет наших планов, – сбивчиво обратился я к Пипу, который ожидал ответа. Потом я повернулся к Элле и прошептал: – Он здесь. Криг Эсзу.
Ее глаза широко распахнулись.
– Не шевелись. Мы подождем несколько минут, а потом спокойно выйдем из кафе.
Она крепко сжала мою руку.
Появление Крига стало потрясением для меня, но появление его в сером мундире СС было подобно удару под дых. Детьми мы строили снежные домики, карабкались на мерзлые деревья и рассказывали друг другу разные истории, чтобы скоротать время долгими сибирскими вечерами. А теперь он служил нацистам. Я смотрел в пол. Мне хотелось вскочить и убежать, но я знал, что это бесполезно. Я не протянул бы и минуты.
– Было приятно встретиться, но нам с Бо действительно пора домой; нам нужно закончить кое-какие композиции, – объявила Элле. Я кивнул. – До скорого, Карин. Пока, Пип!
– Ну, ладно, – отозвался Пип. На лице Карин отразилось сочувствие. Она решила, что нам просто стало не по себе при виде эсэсовцев.
По-прежнему сжимая мою руку, Элле спокойно встала и направилась к двери. Я не смотрел в сторону Крига, но ощущал на себе его взгляд, пока мы шли к выходу. С каждым шагом шанс получить пулю в спину повышался, но выстрела так и не последовало. Когда мы подошли к двери, я не удержался от искушения и бросил быстрый взгляд в сторону Крига. К моему удивлению, он повернулся спиной ко мне и потягивал кофе, только что принесенный официанткой.
Мы как можно быстрее вернулись в мою квартиру, стараясь не бежать, чтобы не привлекать внимание.
– Ты уверен, что это был он, Бо? – выдохнула Элле.
– Почти уверен. Прошло столько лет… но его глаза остались такими же. Боже мой, боже мой! – Мое ожесточение нарастало с каждой секундой.
– Пожалуйста, любимый, постарайся сохранять самообладание. Думаешь, он проследил твои перемещения?
Я пожал плечами.
– Должно быть… У меня нет другого объяснения. Но когда мы выходили из кафе, он не смотрел нам вслед. Он повернулся спиной.
Элле облегченно кивнула.
– Хорошо. Возможно, он не узнал тебя. Но, Бо, вы ведь оба русские. Как Криг мог стать членом СС?
– Его отец был родом из Пруссии. Помнишь, я рассказывал тебе о Кроносе Эсзу?
– Ну да, конечно, – ответила она, припоминая мой рассказ.
Мы подошли к выветренному известняковому фасаду в ряду одинаковых зданий на улице и торопливо поднялись по узкой лестнице на третий этаж. Оказавшись в комнате, я запер дверь и задернул тонкие занавески. К счастью, фрау Шнайдер, которая была владелицей дома, тоже принадлежала к местной богеме и разрешала женщинам посещать жильцов, если те не задерживались позже девяти вечера.
Я опустился на скрипучую кровать и обхватил голову руками.
– Если мы искали повод для того, чтобы уехать из Лейпцига, то серьезнее не придумаешь. Нам нужно как можно скорее подготовиться к бегству. – Я провел пальцами по волосам. Мое дыхание было резким и неглубоким, и меня бросало то в жар, то в холод. – Не знаю… Мне не кажется…
Мир расплылся у меня перед глазами, а потом начал сжиматься в точку. Элле заметила мое состояние и немедленно опустилась рядом.
– Не бойся, милый, все в порядке. – Она обвила меня рукой. – Успокойся. Ты в безопасности, и я здесь. У тебя был шок, но ты скоро придешь в себя.
– Нам пора уезжать, Элле. Он придет за мной… за нами.
– Согласна, любимый. Но послушай меня, хорошо? – Я собрался с силами и кивнул. – Спасибо. Судя по твоему рассказу, у Крига Эсзу есть одна жизненная цель: убить тебя. Так?
– Ты знаешь ответ на этот вопрос.
– Тогда если бы он узнал тебя в кафе, то не стал бы колебаться, невзирая на последствия. Ты согласен?
Я немного помедлил, прежде чем кивнуть.
– Полагаю, да.
– Поэтому разумно предположить, что он не распознал, кто ты такой на самом деле. Отсюда следует, что тебе не угрожает непосредственная опасность.
