Повторяю, я ни в коей мере не собираюсь убедить читателя, что весной 1943 года все детали вражеских планов были известны советскому командованию, а тем более автору этих строк. Утверждаю одно: самое существенное в замыслах врага Советскому Верховному Главнокомандованию удалось раскрыть своевременно.
Помню, когда к нам в армию примерно в середине мая приехал начальник Генерального штаба маршал А. М. Василевский, он доверительно сообщил мне, что, по данным Ставки, гитлеровцы скоро начнут наступление против войск Центрального и Воронежского фронтов, обороняющихся на Курской дуге. Александр Михайлович отметил, что в этом отношении Ставка и Генштаб располагают самой разнообразной и не вызывающей сомнения информацией.
Конечно, лишь после войны удалось узнать, по каким многообразным каналам шла в то время информация о планах противника на лето 1943 года. Хорошо поставленная разведка — важнейшее условие победы. Умение организовать разведку всех видов, направить ее к достижению главных целей, толково и гибко применить полученные данные — неотделимая часть военного искусства. И надо сказать, что советское командование использовало все для выявления намерений врага на летнюю кампанию 1943 года и довольно точно знало, что делается в стане врага, несмотря на сугубую секретность, которой были окружены приготовления к операции «Цитадель». Например, мы своевременно узнали, что начало операции, намеченное на конец апреля, было передвинуто на 3 мая, потом на 15 мая, а затем еще дальше.
Возвращаясь к приезду А. М. Василевского, должен сказать, что в личной беседе со мной Александр Михайлович подчеркнул, какое большое значение придает Верховный Главнокомандующий участию 11-й гвардейской армии в операции по разгрому орловской группировки немецко-фашистских войск. Армия по своему боевому составу, сказал он, является ударной, и Верховный вполне обоснованно ждет от нее больших успехов в предстоящей операции.
После этой беседы Александр Михайлович с большим вниманием стал знакомиться с оперативно-тактической обстановкой, сложившейся в полосе действий армии, затем заслушал мой доклад по планированию и подготовке операции. Особенно детально при этом он интересовался тем, как будет организован нами прорыв обороны противника на всю ее тактическую глубину. В итоге моего доклада и справок, данных штабом и командующими родами войск и служб, как мне показалось, у Александра Михайловича сложилось в целом положительное впечатление о проделанной нами работе.
Желая убедиться в правильности намеченных мероприятий для организации прорыва обороны противника, А. М. Василевский выехал к линии фронта, чтобы путем обзора с наблюдательных пунктов ознакомиться с общим характером обороны противника, условиями развертывания и атаки войск армии и развития наступления в глубине расположения немецко-фашистских войск. Приняв все необходимые меры безопасности, мы с Александром Михайловичем, членом Военного совета П. Н. Куликовым и начальником штаба армии И. Т. Гришиным отправились на «виллисах» на наблюдательный пункт армии, подготовленный южнее деревни Шемякино. Отсюда просматривался весь участок предстоящего прорыва. Как и следовало ожидать, А. М. Василевский, имевший еще до войны солидный опыт боевой подготовки войск в звеньях «полк — дивизия — корпус», довольно свободно ориентировался на местности. Будучи активным участником подготовки и проведения ряда больших операций против немцев, он со знанием дела оценил наиболее важные, ключевые узлы сопротивления в системе обороны противника и дал нам ряд ценных указаний по их преодолению.
После этой рекогносцировки мы вернулись в штаб армии. Перед отъездом в Москву Александр Михайлович еще раз подчеркнул, что по всем данным разведки, которыми располагает Ставка, гитлеровскому командованию придется все-таки первым начать наступление против войск Центрального и Воронежского фронтов, перешедших к обороне на Курской дуге. К этому его вынуждает общая политическая и военная обстановка, сложившаяся сейчас на основном театре военных действий у нас и в Западной Европе.
15 апреля был издан новый оперативный приказ Гитлера № 6, более определенно и категорично формулировавший цель операции:
«Решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода, а другой — из района южнее Орла путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их».[54]
Так же отчетливо сформулировал фюрер и значение операции: «Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года. В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлениях главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления».[55]
Одновременно с планированием операции «Цитадель» в стане врага интенсивно готовились к ее осуществлению. Для восполнения людских потерь и восстановления разбитых частей и соединении фашистские правители прибегли к тотальной мобилизации. Все мужчины от семнадцати до пятидесяти лет, способные носить оружие, были призваны в армию. Делалось все и для того, чтобы возместить потери в боевой технике и вооружении, увеличить выпуск военной продукции. Особое внимание уделялось новым танкам — «пантерам» и «тиграм», а также мощным самоходным орудиям типа «Фердинанд». Авиационная промышленность стала выпускать более совершенные самолеты «Фокке-Вульф-190-А» и «Хеншель-129».
Особенно усиленно гитлеровцы готовились к боям в районе Курского выступа. Действовавшие южнее Орла и севернее Харькова немецко-фашистские войска пополнялись людьми и боевой техникой, сюда стягивались дивизии с других участков советско-германского фронта. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, немецкое командование перебросило под Курск пять пехотных дивизий из Франции и Германии. Здесь сосредоточивались танковые соединения, на которые Гитлер и его генералы возлагали большие надежды, крупные силы авиации — из Франции, Норвегии и Германии (пять авиационных групп).
К началу июля 1943 года группировка противника на курском направлении в полосе войск Центрального и Воронежского фронтов была доведена до пятидесяти дивизий (тридцать четыре пехотные, четырнадцать танковых и две моторизованные). В общей сложности они насчитывали 900 тысяч солдат и офицеров, до 10 тысяч орудий и минометов, около 2700 танков и штурмовых орудий и свыше 2 тысяч самолетов. Бывший начальник штаба 48-го немецкого танкового корпуса генерал Меллентин, участвовавший в операции, признает, что «ни одно наступление не было так подготовлено, как это».[56]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
