Посмотрев на мою руку, он переворачивает ее в своей и проводит кончиком пальца от моей ладони до запястья, вызывая во мне дрожь.
— Я знаю, что случилось, когда мы поехали на музыкальный фестиваль в Камден.
Мои щеки пылают от этого напоминания. Мы были там весь день. Хейсу удалось купить пиво по поддельному удостоверению, и к тому времени, как наступила ночь, я была пьяна и потная от танцев. Его руки были на мне, и мы целовались среди многотысячной толпы. Руки в штанах друг друга, мы вдвоем были анонимны в море незнакомцев. Это было вуайеризмом и самым сексуальным, что я могу вспомнить.
Хейс хмурится.
— Ладно, я понял, к чему ты клонишь.
ГЛАВА 20
Хейс
Заканчиваю дела на сегодня пораньше. Еще нет и пяти часов, а я уже хватаю ключи и телефон. Хейван собирается на ужин и шоу, и Ванесса, должно быть, считает меня идиотом, если думает, что я не понимаю ее планов сбежать из дома сегодня вечером. Она не доверяет себе наедине со мной. Это очевидно.
Химия между нами стала невыносимой. Я уважаю ее борьбу, но знаю только один способ потушить пожар, и игнорировать его — это не выход.
Хватаю пиджак, как раз когда Хадсон нерешительно входит в открытую дверь моего кабинета. Он поворачивается к столу мисс Ньютон, затем снова смотрит на меня, словно что-то складывает в уме и результат не имеет смысла.
— Я отправил ее домой пораньше, — отвечаю я на его невысказанный вопрос.
Его брови приподнимаются.
— Что случилось?
— Ничего. — Я сую руки в пиджак.
Он наклоняет голову, изучая меня.
— Что она сделала?
— Я уже сказал «ничего». Просто ухожу пораньше. Решил, что она мне здесь не нужна, если меня здесь не будет.
Он хмурится.
— Ты решил?
— Хадсон, тебе есть что сказать? Я очень хочу попасть домой. — И поймать Ванессу, пока она не улизнула из дома.
— Единственный раз, когда ты отправлял сотрудника домой, это потому, что уволил его.
— Я не увольнял ее.
— Я в замешательстве.
— Я вижу. — Проталкиваюсь мимо него и направляюсь к лифту.
Он идет следом.
— Либо у тебя осталось две недели жизни, либо ты действительно изменил свое мнение.
Я ударяю кулаком по кнопке лифта, желая, чтобы он поторопился.
— Почему все считают, что я умираю?
— А-а-а, хорошо. Я понял, в чем дело. — Хадсон хихикает, и от этого звука мне хочется его стукнуть.
Я решаю, что лучше его игнорировать.
Очевидно, мой близнец не может понять ни одного гребаного намека.
— Они прорвались.
Я притворяюсь скучающим у лифта, хотя прекрасно понимаю, на что Хадсон намекает, и, скорее всего, он прав.
— Ванесса и Хейван превратили тебя в человека.
— Отвали, — рычу я. Где этот чертов лифт?
Он пожимает плечами.
— Ну, может, наполовину в человека.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Сегодня вечером все дамы куда-то собираются, так что я подумал, что ты захочешь встретиться с нами у Алекса, чтобы сыграть в братский покер. Вступительный взнос по тысяче долларов.
— Звучит не по-братски.
Он пожимает плечами.
— Не могу. У меня есть планы. — Наконец, двери лифта открываются. — Увидимся завтра...
Хадсон заходит в кабину вместе со мной.
— Какие планы?
— Я должен предоставить тебе доступ к своему почасовому маршруту?
— Мне просто интересно, с кем у тебя планы. С Элли?
— Нет, придурок. С Ванессой.
Хадсон прищуривается.
— Она идет на шоу с девочками.
— Нет.
— Почему нет?
— Понятия не имею, Хадсон. Спроси у нее сам.
Он сильно хмурится.
— Хм, я был уверен, что она захочет пойти с ними.
Лифт останавливается чаще, чем мне хотелось бы, забирая людей с разных этажей по пути в холл и на парковку в подвале. Массовый исход напоминает мне о том, что большинство людей покидают офис в пять, и заставляет задуматься, чем, черт возьми, они занимаются в течение семи часов между этим и сном.
— Ты и Ванесса, да?
Я смотрю на свое живое, дышащее отражение.
— Что?
— У вас двоих все получается.
— Я не знаю, что это значит.
— Вы вместе. Или пытаетесь быть. Знаешь, отношения...
— Не думаю, что это то, что мы делаем.
Его брови сошлись вместе.
— Тогда что...
— Не знаю. Занимаемся сексом, доставляю ей оргазмы, целую ее так часто, как она мне позволяет.
Низкий кашель раздается из дальнего угла лифта, напоминая мне, что мы не одни.
— Вау, хорошо, — говорит Хадсон как раз в тот момент, когда на последней остановке в холле выходят все, кроме нас. Следующая остановка — парковка в подвале. — Я думал, ты немного повзрослел, с тех пор как они приехали. Похоже, я ошибался.
— Что, блядь, это значит?
— Это значит, что Ванесса заслуживает лучшего. Она мать твоего ребенка, Хейс, и чертовски хорошая мать. В миллион раз лучше, чем наша с тобой. Она заслуживает любви взрослого человека. А не какого-то похотливого придурка с эмоциональными способностями подростка.
Двери раздвигаются как раз вовремя, потому что еще секунда в этом крошечном пространстве и в ход пойдут кулаки.
— Ты ни черта не знаешь.
Я выхожу и направляюсь к своей машине, не желая больше ни минуты общаться с Хадсоном.
— Я тебя знаю! — кричит он. — Если ты не возьмешь себя в руки, то потеряешь их. Снова!
Я кручусь на месте.
— Да пошел ты! — Но уже слишком поздно. Двери уже закрылись.
Женщина спешит к своей машине, и я слышу, как щелкают ее замки.
У Хадсона Лиллиан всего полсекунды, и он думает, что знает все об отношениях. Но тот не знает Ванессу. Не знает, что нас объединяет и что мы чувствуем, когда находимся вместе.
Не знаю, что меня ждет в будущем, и не хочу тратить ни секунды на беспокойство об этом. Сейчас все, что знаю, это то, что я хочу Ванессу. Хочу ее улыбки, ее хмурый взгляд, ее умный, блядь, рот. Хочу, чтобы она была подо мной, вокруг меня, на мне.
Пока что это все, с чем я могу справиться.
Выйдя из частного лифта, обнаруживаю, что в доме тихо. Черт возьми, надеюсь, Ванесса не улизнула от
