— Слушай, мужик, чего тебе от меня надо? Я же извинился, и еще раз могу: извини меня, пожалуйста, случайно вышло, прости, батюшка! А? — лепетал Кот, уворачиваясь от ударов, озираясь и опасаясь прихода милиции.
Милиция, конечно же, поверит именно этому мужику: он трезвый и к тому же с ребенком. Отмахивались от него, как от надоедливой мухи, отходили, а он все вязался за сыщиками. Даже пытался Коту заломать руку за спину и куда-то вести. Короче, мешал наблюдению, а в это время как раз и подошла нужная электричка. Кот без труда выворачивался, но вести наблюдение уже не мог. «Что делать-то?» Шепнул Ванечке:
— Надо разделиться. И тогда он не будет знать, куда идти.
Кот пошел сквозь толпу прочь, мужчина сначала увязался за ним. Потом, однако, вернулся и схватил за руку уже Ванечку. «Это безумец какой-то!» — подумал Ванечка, пытаясь отцепиться и между тем случайно ломая мужчине палец. Раздался страшный крик. Народ отпрянул в стороны. Ванечка предпочел раствориться в толпе. Операция наблюдения, по сути, была сорвана. Вернулся Ванечка на место только через десять минут. Вся надежда была на Кота, но Кот, прячась за газетным киоском, только пожал плечами: никого, мол, не видел. Упустили. Перрон быстро опустел. Оба сыщика поплелись прочь — к машине.
Сосновка. Переговоры
На следующий день Алешин отправил сыщиков в район станции метро «Озерки». Задание получал Ванечка, а постоянно зевающий Кот отправился в гараж за служебной машиной. Нужно было съездить к Сосновскому лесопарку. Там работал один ресторанчик, с которым уже несколько лет как был заключен договор на охрану, и особых проблем за это время, кроме редких наездов хулиганов и дебошей пьяных посетителей, за это время не отмечалось. Договор заканчивался. Руководство ресторана как-то странно притихло, может, захотело уйти под своих. Договор, отправленный туда заранее, так и лежал неподписанный.
— Съезди туда, разберись. Хасана там встретишь, передавай привет!
Ванечка пошел выполнять.
— Постой! — крикнул ему в спину Алешин.
Ванечка остановился, не оборачиваясь.
— Он — хороший чеченец. Не трогай его! Пожалуйста, — серьезно сказал Алешин.
Ванечка только пожал плечами: мол, «а на хера он мне дался!»
Ванечка один раз там уже был зимой как раз по поводу конфликта с пьяными. Рестораном заправлял повар-азербайджанец, которого звали Эльборус. Кстати, оказался вполне приятным человеком. Предложил чаю, разговаривал с уважением. И еще мельтешил там один паренек на подхвате. По виду узбек или таджик. Он постоянно ходил в синей футболке с цифрой 10 и надписью Zidane. К нему все так и обращались:
— Эй, «Зидан»! Иди-ка сюда!
Как его звали по-настоящему, Ванечка не знал. Про Хасана он только слышал, но никогда не видел.
Помаявшись в пробках, наконец, приехали на Северный проспект. Кот остался дремать в машине. Ванечка же со двора вошел в подсобку ресторана, но, как оказалось, в неудачное время. В коридоре никого не было, он приоткрыл в кабинет: хозяева в это самое время совершали намаз: на полу был постелен молельный коврик. Когда Ванечка заглянул, Эльборус и еще один мужчина стояли на коленях, уткнувшись лбом в пол. Ванечка, чтобы не смущать молящихся, тихонько прикрыл дверь, сел на диван, откинулся на спинку, стал ждать, когда закончат. Потом вышел Эльборус, поздоровался с Ванечкой за руку, стал угощать чаем.
Хасана же на месте не оказалось. Позвонили ему на трубку. Прошло минут двадцать. Наконец он появился. Увидев Хасана, Ванечка невольно напрягся, но Хасан действительно был мирный чеченец. Разговаривал уважительно, улыбался. Ванечка, однако, оставался настороже.
— Что там с договором? Может, какие проблемы есть?
Но оказалось, что все уже оформлено, просто но не было времени отправить. Хасан вышел за бумагами, которые Ванечка должен был передать Алешину.
— Что-то не так? — спросил подошедший Кот, которому надоело ждать в машине.
— Бля, не могу я слышать этот акцент! Меня всего колотит от этого сладенького говорка.
— Понимаю.
— Ни хера ты не понимаешь!
Вернулся Хасан, принес бумаги, был он в добродушном настроении:
— Пойдем, брат, перекусим на воздухе, там и поговорим! Я угощаю.
— Лады.
Перекусить расположились через дорогу от ресторана в палатке «Шашлык-шаверма», на краю парка Сосновки, где работники этого заведения — выходцы с Кавказа и Средней Азии — заодно скупали краденое и торговали наркотиками. Заказали стандартный набор: шашлыки и пиво. Кот себе взял кофе. Пока ждали заказа, Ванечка пошел в туалет. Распахнул дверь в пластиковую кабинку. Какая-то подвыпившая тетка, стоявшая там ногами на горшке со спущенными трусами, замахала на Ванечку руками. Пришлось ждать, пока она закончит. Пластиковый туалет оказался наполнен мочой буквально под завязку. Дальше уже и заполнять было некуда — вот-вот перельется через край. Ванечка содрогнулся.
— Еще чуть-чуть и весь этот район на хрен затопит! Наступит экологическая катастрофа. Надо срочно звонить в МЧС, вызывать Шойгу! — выпалил он, вернувшись к столику. К этому времени уже принесли шашлыки. Шашлыки оказались замечательные. По такому случаю заказали еще.
Вышли оттуда в начале шестого, и Кот вместе с Ванечкой поехали забрать с работы Валентину. Кот позвонил ей, что уже подъезжает. Та рыдала: только что у нее украли сумку со всеми документами, ключами, деньгами и зарплатной картой. Она собралась уходить, повесила сумку в рабочем гардеробе, зашла в туалет, а когда вернулась, сумки уже не было. Кто-то видел женщину в черной куртке с пакетом в руке. Случилось это совсем недавно — буквально вот только что. Рыдания из мобильника были слышны даже Ванечке, сидевшему рядом. Кот, отключив телефон, выругался:
— Блядь! У Валентины сперли сумку со всеми деньгами и ключами! Знаешь…
Тут он осекся, посмотрев в сторону Сосновского парка:
— Вон, вроде как та похожа! Черная куртка, пакет…
Тут же бросил машину к обочине. Выскочили, стали догонять. Тетка, оглянувшись, ускорила шаг, почти побежала, свернула на аллею, и там вдруг оказалась уже без пакета — сбросила.
— Стой! — Ванечка попробовал схватить ее за руку. Та с неожиданной резвостью попыталась увернуться, ударить Ванечку ногой. Ванечка все-таки ухватил ее за рукав, дернул. Тетка закрутилась и со всего маху со чмоканьем впечаталась лицом в ствол березы, тут же осев на землю и завалившись на бок. Ванечку от такого мерзкого звука всего передернуло.
Кот, между тем, нашел сброшенный в канаву пакет. Валентинина сумка действительно оказалась там.
— Везуха! Раскрытие по горячим следам! — ликовал Кот.
Не обращая внимания на оставшуюся лежать воровку, сыщики вернулись к машине и уже через пару минут оказались у больницы. Валентина, увидев свою сумку, запрыгала на месте, кинулась Коту на шею. Потом спросила, с тревогой заглядывая ему за спину:
— Поймали ее?
— Убежала, — развел руками Кот. — Сбросила пакет с сумкой и убежала в Сосновку. Не стали даже догонять.
— А-а-а… — с разочарованием протянула Валентина. — Надо отметить! Что будем делать?
— Как что делать? Трахаться, трахаться и еще раз трахаться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия! — прошептал ей в самое ухо Кот.
— Дурак! — Валентина чуть покраснела.
В конечном итоге Кот с Валентина собрались ехать в торговый центр что-то купить, а потом пойти в кино. Ванечка же решил ехать домой.
Погода была хорошая. Он решил пройти через Сосновкий парк к Тихорецкому проспекту напрямик. Набухали почки, звенели птицы. Впереди на аллее взвизгнули женщины. Парочка маньяков-эксгибиционистов бросилась в кусты.
Выбежав из Сосновского парка на проспект, Ванечка вскочил на трамвай, бухнулся на нагретое солнцем сиденье. Трамвай раскачивало и шатало из стороны в сторону, и было ощущение, что вот-вот слетит с рельсов, хотя, вроде, и катился-то еле-еле. В воздухе вагона мельтешила пыль, пронизанная врывавшимся в грязные окна апрельским солнцем.
Ловля кидал пенсионеров
На следующий день Ванечка с Котом немного на летучку опоздали. Маргарита махнула им: «Ждите здесь!»
В приемной сидел заросший седой бородой до глаз дед, пил кофе.
— Что это за Дед Мороз? — спросил Кот у Корабельникова.
— Этот дед — не просто дед, а известный в мире скульптор. С моей точки зрения — херовый — не Микеланджело, но кому-то он нравится. У него еще с пятидесятых годов в Питере была мастерская, он ее сразу приватизировал, как только стало возможно. Сейчас он живет, понятно, в Америке. Если бы он был какой-нибудь простой человек — то, конечно же, эту мастерскую отняли бы за просто так, а то бы и дали по башке, чтобы не выступал или закопали де-нибудь в лесу, а тут все-таки известный скульптор, иностранный гражданин — убивать его как-то неудобно. Тогда выкупили землю вокруг участка, а саму мастерскую весной сожгли, якобы там была неисправная проводка. Теперь стоят одни обугленные стены. А потом что-нибудь еще придумают, чтобы он продал или отдал участок. Известный метод. Дед приехал разбираться. Вполне резонно опасается за свою жизнь, хочет нанять охрану.
