Рэ, отнюдь не расположенный совершить это путешествие, предложил немцу выпить. Он знал, что у Огера в запасах всегда имелся арманьяк. Немец не отказался. Рэ отыскал в кладовой бутылку, наполнил стакан и поставил его на стол. Когда немец потянулся за стаканом, Рэ с размаху ударил его бутылкой по голове. К несчастью, у немца оказался удивительно прочный череп. Он вскочил и бросился на Рэ. Завязалась борьба.
«Я тщетно пытался вспомнить хотя бы один из хитрых трюков, – вспоминал Рэ, – которым нас обучали в школе инструктора по рукопашному бою. Но в памяти почему-то всплыл только «Король Лир», и я попытался выдавить своему противнику один глаз. Не вышло».
Действие происходило в кухне и сопровождалось звоном бьющегося фарфора, который так любил хозяин дома. Рэ слышал выстрелы, но боли не чувствовал. В конце концов ему удалось оглушить немца, и он, шатаясь, тяжело выбежал из дома. Сначала он направился к велосипеду, который оставил возле стены, но быстро понял, что не сможет на него забраться, и побежал на задний двор. Рэ смутно помнит, что обошел какую-то канаву, потом перебрался через ручей, вслед за этим он проломился сквозь живую изгородь и, наконец, оказался в лесу. Он чувствовал возрастающую слабость, но пока находился в сознании и направился в сторону расположенной в четырех милях деревни, где у него были друзья. Но силы быстро покидали его. В конце концов он в изнеможении опустился на землю, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Тело отказывалось подчиняться ему, но разум подсказывал, что здесь его очень скоро обнаружат эсэсовцы. С трудом поднявшись, он заковылял дальше. И только тогда заметил, что вся его одежда насквозь промокла, а по ногам течет кровь. В Рэ попали три пули: две пробили легкие, одна прошла рядом с сердцем. И все же ему каким-то чудом удалось добраться до дома мадам Буркэн в Этупе. Когда из Селенкура приехал доктор Петрекэн и осмотрел пациента, он был потрясен. Старый доктор никак не мог поверить, что человек с такими ранениями мог пройти четыре мили по пересеченной местности. Вздохнув, он в конце концов глубокомысленно заметил:
– Ну да, он же англичанин!..
Рэ находился в критическом состоянии, его нельзя было перевозить, поэтому он вынужден был довольно длительное время прятаться в доме мадам Буркэн. Когда угроза для жизни миновала, его как-то ночью перевезли в замок графа д'Астье де ла Вижри, а потом помогли перебраться через швейцарскую границу и добраться до госпиталя, где ему, наконец, сделали операцию. Вскоре после этого раненого переправили в Берн, а уже оттуда с помощью британских дипломатических представителей – на озеро Люцерн для окончательного выздоровления.
Почувствовав себя лучше, Рэ снова отправился во Францию, но в Пиренеях был задержан испанскими пограничниками и вскоре оказался в лагере Миранда-де-Эбро для интернированных. Только в июле 1944 года он оказался в Лондоне и до самого конца войны работал в отделении Ф.
DONKEYMAN
После разгрома Prosper летом 1943 года сеть Jean-Marie, созданная Фраже и получившая новое название Donkeyman, стала важнейшим оплотом SOE на севере Франции.
Хотя помощник Фраже Роже Барде регулярно докладывал Блейхеру о деятельности сети, он хранил удивительную преданность своему руководителю. Барде всячески старался защитить Фраже, ничего не сообщая Блейхеру ни о нем самом, ни о его перемещениях. Барде называл своего шефа Поль, и в течение многих месяцев Поль оставался весьма таинственной, загадочной фигурой для Блейхера. Немца такое положение дел до поры до времени устраивало. Он пока не хотел слишком уж давить на Барде. Летом 1943 года отношения между гестапо и Sicherheitsdienst с одной стороны и абвером – с другой заметно обострились. Это явилось закономерным следствием борьбы между лидерами нацистской партии и военной верхушкой за руководство секретными службами. Шеф абвера, адмирал Канарис, к тому времени был уже обречен. Еще зимой он расстался со своим офисом, а позже был казнен гестапо. Офицеры парижского отделения абвера чувствовали приближающуюся катастрофу. Поэтому полковник Оскар Рей всячески поддерживал Блейхера во всех его начинаниях, направленных против Sicherheitsdienst. Его особенно радовало все то, что безмерно раздражало Киффера. Но теперь он стал осторожнее. На тайной встрече высших офицеров абвера в отеле «Лютеция» шеф парижского AST[11] полковник Фредерик Рудольф объявил, что им следует быть спокойнее с господами Обергом, Кнохеном и Киффером.
Вскоре после этого Киффер потребовал у полковника Рея план уничтожения сети Jean-Marie – Donkey man, которую в разговоре именовал не иначе как «британской террористической бандой». Он даже заносчиво прочел Рею лекцию о разительном контрасте между потрясающими успехами, достигнутыми лично им и СД в деле разоблачения британских агентов, и ничтожными результатами работы абвера в этом направлении.
Полковник Рей недолго думая потребовал от Блейхера, наконец, конкретных результатов. При этом он не предоставил, как обычно, своему подчиненному свободу действий. Напротив, Блейхер получил категорический приказ докладывать о каждом своем шаге. А надзор за его действиями был поручен капитану Шефферу. Блейхер был до крайности уязвлен, но вовремя сообразил, что на этот раз придется подчиниться. В июле, когда в Париже находился майор Бадингтон, Блейхер сумел убедить полковника Рея, что англичанина следует оставить на свободе, чтобы не подвергать опасности Барде. Прошло время, и в изменившейся ситуации вести двойную игру стало чрезвычайно опасно.
У Фраже в это время работало три офицера SOE. Радистом был Марсель Клеш (Бастьен), который раньше работал с Пьером Кулиоли в Солони. Весной 1943 года Клеш отбыл на отдых в Англию, а 13 мая уже вернулся обратно. Вместе с ним прибыли Вера Лей (Симона) и Сидней Джонс (Эли).
Джонс, 39-летний парфюмер, впервые посетил Францию еще в сентябре 1942 года. Он высадился с фелюги на южном побережье и в течение шести месяцев успешно работал в Carte (там он встретился с Фраже), а затем в Марселе. Клеш, хорошо знавший Солонь, вначале устроил радиостанцию там, в доме мадам Боссар. Позже, когда многие надежные укрытия в Солони «сгорели», Клеш перебрался в Лез-Эссарт (юг Парижа). Блейхер был хорошо осведомлен обо всех перемещениях Бастьена, Эли и Симоны. Об этом его исправно информировал Барде. Блейхер всерьез обдумывал идею их ареста, хотя и понимал, что тогда лишится возможности получать более ценную информацию, отслеживая их контакты.
БЛЕЙХЕР ВСТРЕЧАЕТСЯ С ФРАЖЕ
Блейхер решил, что настало время познакомиться с Фраже. Он попросил Барде представить его как немецкого офицера, желающего работать на союзников. Историческая встреча произошла 12 августа в кафе «Монте-Карло» на авеню Ваграм. Блейхер представился лейтенант-полковником из люфтваффе, и эта встреча произвела на Фраже большое впечатление. Блейхер сообщил, что разведке люфтваффе известно практически все о деятельности Гилберта (Анри Дерикура) по перевозке офицеров SOE. Он также сказал Фраже, что Гилберт уже давно является агентом Sicherheisdienst, а его шеф – Карл Бемельбург. Фраже, ничего не знавший о двойной игре Дерикура, равно как и о том, что его контакты с немцами одобрены англичанами, был шокирован. Именно в этот момент Блейхер «вытащил туз из рукава» и объявил, что знал и о визите в Париж Бадингтона. Таким образом Блейхер сумел достичь своей цели – завоевать доверие Фраже.
В сентябре Фраже отсутствовал в Париже, проверяя отряды в юго-восточных окрестностях. С этой целью он создал еще одну штаб-квартиру в замке де Пти-Эрмит в Йонне.
Хотя немцам удалось внедрить своих людей в некоторые из отрядов Фраже в прилегающих к столице областях северо-запада, они долгое время не подозревали о существовании большого количества вооруженных групп на востоке и юго-востоке Франции. Кроме того, для них оставалась тайной личность заместителя Фраже, лейтенант-полковника Жака Эдама, курирующего деятельность отрядов в этих районах.
Именно в это время была доставлена большая партия оружия и взрывчатки для базировавшегося к северо-западу от Парижа отряда Lisiana. Кики внедрил туда своих агентов, и много людей было арестовано. Позже в абвере узнали (и передали эту информацию в СД) о наличии приемных площадок вокруг Парижа – в Манте, Ла-Ферте – Але, Дюрдэне, Доннемаре и других местах. Все они были взяты под наблюдение, и большое количество грузов попало в руки немцев.
Ситуация на северо-востоке становилась угрожающей. К тому же вездесущий Барде донес, что, кроме радиопередатчика Бастьена в Эссарте, работает еще один – у Эркюля (Дюбуа) в Ле-Мане. Руководители абвера, желая хотя бы немного успокоить доктора Кнохена и Киффера, решили отдать радиопередатчик в Ле-Мане СД.
В начале ноября Киффер послал группу солдат под командованием штурмфюрера СС Шерера в Ле-Ман. Вместе с ними отправился переводчик Эрнст Фогт. Эркюль расположил свой передатчик в сельском доме за пределами Ле-Мана. На Бейкер-стрит знали, что немцы запеленговали передачи Эркюля, поэтому он получил приказ прекратить работу и подготовиться к отлету на «лизандере». Немцы успели перехватить их за день или два до прибытия самолета. Эркюль вместе с хозяином фермы, упрямым бретонцем, забаррикадировались в доме. Завязалась перестрелка, в результате которой Шерер был убит, а Фогт серьезно ранен. Однако оба подпольщика в конце концов были схвачены, доставлены в Париж и почти сразу же казнены.
