В начале ноября Киффер послал группу солдат под командованием штурмфюрера СС Шерера в Ле-Ман. Вместе с ними отправился переводчик Эрнст Фогт. Эркюль расположил свой передатчик в сельском доме за пределами Ле-Мана. На Бейкер-стрит знали, что немцы запеленговали передачи Эркюля, поэтому он получил приказ прекратить работу и подготовиться к отлету на «лизандере». Немцы успели перехватить их за день или два до прибытия самолета. Эркюль вместе с хозяином фермы, упрямым бретонцем, забаррикадировались в доме. Завязалась перестрелка, в результате которой Шерер был убит, а Фогт серьезно ранен. Однако оба подпольщика в конце концов были схвачены, доставлены в Париж и почти сразу же казнены.
После этого случая с Бейкер-стрит поступил приказ Бастьену (Марселю Клешу) немедленно покинуть свой дом в Эссарте и перебраться в Париж. Он обосновался в Нейи в доме, принадлежавшем мадам Арту.
А тем временем Фраже вернулся в Париж и вновь встретился с Блейхером. Это произошло в начале октября в буфете вокзала Сан-Мишель. Фраже сообщил «офицеру люфтваффе», что вскоре уедет в Лондон для консультаций.
Блейхер попросил его рассказать о нем полковнику Букмастеру и особо подчеркнуть, что он готов прибыть в Лондон, чтобы начать работать на разведку союзников. В общем, Блейхер решил в точности повторить игру, которую он уже однажды разыграл с Марсаком.
С организацией вылета произошла некоторая заминка, поэтому Фраже попал в Лондон только 21 октября. Он собирался провести там всего лишь две недели, но драматические события, происшедшие в Париже, заставили его отложить возвращение во Францию на несколько месяцев.
АБВЕР ТЕРЯЕТ РАДИОСВЯЗЬ С ЛОНДОНОМ
Роже Барде ничего не знал о том, что Бастьен сменил квартиру и переехал в Париж. И теперь в абвере не был известен его новый адрес. Ранее Барде встречался с Бастьеном достаточно регулярно, даже дважды приводил к нему Блейхера, которого представил как антифашиста и члена одного из отрядов Фраже. Но теперь связь оказалась утерянной.
Получив соответствующий рапорт Блейхера, капитан Шеффер пришел в ярость.
– Вы играете в опасные игры, Блейхер, – орал он. – Не знаю почему, но вы все время прикрывали опасного террориста, и в результате он от нас ускользнул! Имейте в виду, СД не собирается спокойно сидеть и ждать, пока ваш Бастьен обоснуется со своим передатчиком на новом месте и начнет работать.
Чтобы отыскать Бастьена, Блейхер приказал двум своим лучшим агентам постоянно следить за Симоной (Верой Лей), которая жила на улице Фезандери. Но Симона не встречалась с потерявшимся радистом. Тогда немцы не знали, что Симона поддерживает связь с Бастьеном через сеть почтовых ящиков, о существовании которых не знал даже Барде.
Посовещавшись с полковником Реем и капитаном Шеффером, Блейхер принял решение арестовать Симону. Как он сказал мне много лет спустя, Симоной пришлось пожертвовать, поскольку она являлась главным курьером SOE в Париже. Блейхер полагал, если она будет схвачена, Барде все-таки удастся получить столь необходимую немцам информацию.
30 октября Вера Лей была приглашена одним из двойных агентов Джекки на встречу в кафе на площади Терне.
Если верить Блейхеру, и здесь не обошлось без Барде, хотя сам Барде утверждал, что предупредил Симону. Но именно там она и была арестована.
После заключения в тюрьме Фресн в мае 1944 года ее перевели в Карлсруэ. 6 июля ее, Андре Боррель, Диану Роуден и Соню Ольшански отправили в Нацвайлер. В лагерь они прибыли около 3 часов пополудни и были помещены в одиночные камеры. Между 9.30 и 10.30 их поодиночке отвели в крематорий. Там каждой сделали инъекцию фенола и сразу же отправили в печь.
После этого Барде убедил Блейхера ликвидировать агента Эли (Джонса). У предателя имелись личные причины поскорее избавиться от Эли. Капитан Сидней Джонс заподозрил Барде в двойной игре и не скрыл своих подозрений от Фраже. Дело в том, что Барде несколько раз пытался выведать у Джонса сведения о приемных и посадочных площадках. Джонс отказался сообщить любопытствующему предателю нужную информацию и тем самым подписал себе приговор.
Рано утром 19 ноября Блейхер вошел в квартиру Эли в сопровождении вооруженного сержанта и застал офицера SOE еще в постели.
– Он был храбрым человеком, – вспоминал позже Блейхер, – и сохранял полное спокойствие. Он только заметил, что жаль погибать в такой погожий день.
Джонса передали в Sicherheitsdienst, так же как и список тридцати площадок, которые он должен был организовать. Из них действующими оказалось только двенадцать, но, тем не менее, Киффер был чрезвычайно доволен достигнутыми абвером результатами.
Не миновал печальной участи и Бастьен. Он успел сообщить на Бейкер-стрит об аресте агента Эли, но очень скоро его рацию запеленговали, и Бастьен был схвачен в момент передачи очередного сообщения. Это произошло 19 декабря 1943 года. В тот же день было арестовано еще несколько человек из Donkey man. После допросов немцы произвели еще несколько арестов.
Арест Бастьена, ставший триумфом Киффера и СД, поставил в весьма затруднительное положение абвер и лично Блейхера. Как раз в тот момент, когда ожидалось получение из Лондона важных инструкций от Фраже, единственная известная абверу нить, связывающая Лондон и Donkeyman, оказалась оборванной.
В ОЖИДАНИИ ПОЛЯ
По причине ареста двух офицеров SOE из ближайшего окружения Фраже, а также многочисленных арестов рядовых членов сети руководство SOE приняло решение отложить возвращение Фраже во Францию. Из полученных сообщений стало ясно, что аресты явились результатом предательства, и на Бейкер-стрит, естественно, не хотели, чтобы Фраже попал в руки немцев. Поэтому в декабре 1943 года и в январе 1944-го в работе агентов SOE на севере Франции и в Париже наступило временное затишье.
Руководители абвера в ожидании возвращения Фраже не дремали. Капитан Шеффер и Блейхер занимались расследованием деятельности крупного голлистского отряда Mithridate, который не был связан с SOE. За несколько месяцев до этого Шеффер заставил работать на себя одного из деятелей этого отряда, бывшего радиста французского ВМФ Марселя Этасса. Блейхер осуществлял надзор и был вынужден много ездить, чаще всего в Клермон-Ферран, Реймс и Лилль, где у отряда были местные группы. Весь конец 1943 года и начало 1944-го абвер был занят уничтожением этой сети. Было арестовано более 150 человек, включая ее руководителя Гердингера.
На Рождество Блейхер получил отпуск для поездки домой в Тетнанг, его родной городок в Вюртемберге. Вернувшись 17 января в Париж, он обнаружил, что в отеле «Лютеция» произошли большие перемены. Теперь абвер оказался в подчинении у Гиммлера и РСХА. Таким образом завершилась долгая кампания, которую Гиммлер и Кальтенбруннер вели против немецкой военной разведки вообще и ее шефа адмирала Канариса в частности. Эрнст Кальтенбруннер, австрийский нацист, который в 1934 году был замешан в убийстве канцлера Дольфуса, стал шефом РСХА. Группенфюрер СС Вальтер Шелленберг теперь занимался контрразведкой. Абвер стал придатком Sicherheitsdienst. А месяцем позже, 14 февраля 1944 года, Гитлер издал приказ о роспуске абвера. Некоторые из его оперативных отделов были присоединены к штабу верховного командования немецкой армии, а контрразведывательные подразделения вошли в РСХА.
На территории оккупированных стран подразделения абвера были преобразованы в Frontaufklärungskommandos (FAK) – своего рода фронтовые разведотделы. Полковник Рей усидел на своем месте в Париже и стал главой пяти таких FAK во Франции, Бельгии и Голландии. В Париже FAK имел номер 306 и был подчинен майору фон Фельдману (теперь он стал непосредственным начальником Блейхера). FAK 307 в Брюсселе под руководством лейтенант-полковника Германна Гискеса занимался разведывательной деятельностью на территории Северной Франции, Бельгии и Голландии. A FAK 313, 314 и 350 (руководители – полковник Эхингер, лейтенант-полковник Бернбах и майор Вайганд) делили между собой остальную территорию Франции. Эти подразделения номинально находились в подчинении у военного командования, но были вынуждены выполнять приказы Sicherheitsdienst.
Согласно информации, полученной от полковника Рея после войны, подавляющее большинство офицеров абвера и служивших там специалистов – переводчиков, шифровальщиков, радистов – в феврале 1944 года были отозваны в Германию, а оттуда отправлены на восточный фронт. Специальные фонды, из которых абверовцы платили своим агентам, были почти полностью ликвидированы. Полковник Рей рассказывал, что еще в конце 1943 года абвер во Франции располагал несколькими сотнями офицеров и сержантов, собственной полевой полицией безопасности и несколькими тысячами агентов. В начале 1944 года в каждом FAK работало двадцать пять – тридцать пять офицеров, несколько сержантов и зондерфюреров. С подавляющим большинством агентов пришлось расстаться. Кстати, многие из французов-предателей, ранее кормившихся при абвере, быстро сменили хозяев и нашли себе хлебные местечки в гестапо и СД.
