Принцесса Луиза Баден-Баденская вышла замуж за Александра Павловича в 1793 году. Великий князь Александр постоянно разрывался между бабушкой и отцом, и только мать, Мария Федоровна, заботилась о спокойствии и согласии. Дом Романовых с большим размахом расширял свои династические связи с Германией. Принцесса из Бадена заслуживала всяческих похвал, однако происходила не из великой аристократической державы. Кроме того, баденцы жили в непосредственной близости от мятежной Франции. Для невесты все это являлось плохими предварительными условиями, да и избранник, несмотря на сияющую молодость, обладал некоторыми сложными чертами характера.
Александр под присмотром Екатерины II рос в спартанских условиях и получил хорошее воспитание и образование. Среди прочих она в 1783 году пригласила домашним учителем умеренно-либерального швейцарского ученого Фредерика Сезара Лагарпа. Екатерина II рано готовила наследника престола к задачам правления. Мальчик делал, что от него требовали и ожидали. Влиятельные придворные и иностранные дипломаты предполагали, что Екатерина в обход естественного порядка наследования будет форсировать женитьбу Александра. Но свадьба Александра с принцессой Луизой не была логическим косвенным доказательством возможного лишения наследства Павла Петровича. Как говорят, императрица знакомила Павла и его жену с брачными планами, когда Луиза уже пребывала в Петербурге. Луиза была тогда очаровательной 14-летней девушкой. Она была дочерью маркграфа Карла Людвига Баденского. Мать Амалия происходила из Гессен-Дармштадского дома и была сестрой первой жены Павла Петровича. Таким образом, Луиза как племянница этой умершей первой супруги Павла была по меньшей мере в непрямом родстве со своим женихом Александром. Великий князь Павел и Мария Федоровна никоим образом не таили зла на свою будущую невестку за решение Екатерины, хотя отношение Марии Федоровны к Луизе в последующие годы значительно ухудшилось.
Екатерина перенесла свойственное ей восторженное отношение к Александру и на его жену. После «превращения» Луизы в православную Елизавету Алексеевну и бракосочетания Екатерина писала: «Все сказали, что здесь поклялись в верности два ангела. Нет ничего более трогательного, чем видеть этого 15-летнего жениха со своей 14-летней невестой»[21]. Александр охотнее молчал, был вежлив и сожалел, что волнения удерживают его от занятий. Возможно, он был слишком молод и неопытен, чтобы видеть девушку такой, какой воспринимали ее современники: «Ей еще не было 16 лет; ее черты были красивы и правильны, а овал лица безупречен: чудесный свет ее облика не имел четких очертаний, а бледность гармонировала с выражением, кротость которого позволяла ей походить на ангела…»
После того как 9 октября (по новому стилю) 1793 года была отпразднована свадьба, юная пара удалилась к родителям в Гатчину. Александр и Елизавета жили в полной семейной гармонии. Но проходил месяц за месяцем, а ожидаемое с нетерпением появление наследника не происходило. Екатерина II стала нетерпеливой, и больше чем ирония таилась в повторяющихся расспросах Марии Федоровны, не находится ли добрая Елизавета в интересном положении. Потому что Мария Федоровна была «сознательнее в отношении к престолу». Она производила на свет одного ребенка за другим, среди них в 1796 году сына Николая – позднее императора Николая I. При жизни Екатерины II Александр и Елизавета не выполнили пожеланий в отношении наследника, которые им высказывали. Вследствие этого ощутимо нарушено было их семейное единение, и по этой причине к концу жизни интересы Екатерины были направлены не на Александра. Она вновь искала определенного сближения с сыном Павлом и послала к нему Лагарпа с просьбой о содействии. Швейцарец действительно завоевал расположение и, очевидно, в том, что Павел в 1796 году без противодействия взошел на престол, есть и его доля.
Под деспотией Павла I
Павел I взошел на престол в декабре 1796 года, а за этим последовали раздираемые противоречиями годы его правления. Александр и его супруга продолжали вести почти незаметную жизнь наследной четы. В то время как Александр должен был все-таки выполнять многочисленные официальные обязанности, о жизни Елизаветы между 1797 и 1801 годами можно сообщить лишь о трех примечательных событиях. В мае 1799 года она произвела на свет своего первого ребенка. Однако девочка, Мария, умерла уже в июле 1800 года. Наследник престола и далее заставлял себя ждать. Император Павел распространил свою патологическую недоверчивость и на невестку и так же, как и своей жене, грозил ей монастырем. В начале марта 1801 года Елизавета вынуждена была последовать за мужем за стены Михайловского дворца в Санкт-Петербурге и была по меньшей мере косвенным свидетелем заговора. В конце концов император Павел I был убит. Наследник престола обессилел и плакал: о смерти отца, что произошло то, чего он стремился избежать, и о том, что он, который никогда не мог окончательно решиться, теперь вот должен править. Жена в эти тяжелые часы уговаривала его. С начала их брака она верно стояла на его стороне, доверяла ему и оставалась ему надежной спутницей. Александр отправился в Зимний дворец, говорил с гвардией и приступил к правлению с сознанием того, что у его начала стояли заговор и отцеубийство.
Не вместе, но рядом с императором Александром
Кончина Павла вызвала бурю восторга. Ожидали, что молодой император откроет новую эру либеральных реформ. Если Александр подчеркивал, что хочет так править народом, «как доверил ему Господь всемогущий, в согласии с законами и в духе Нашей почитаемой, почившей бабки Екатерины Великой», это хотя и предвещало большую свободу в духовной сфере, но не отступление от самодержавия и дворянских привилегий.
Александр отозвал Лагарпа, но новый Государственный совет сильно напоминал последние годы правления Екатерины II и принес императору популярность среди дворянства. С друзьями своей юности – Чарторыйским, Новосильцевым, Строгановым и Кочубеем – Александр в кружке «молодых друзей» обсуждал все общественно-политические проблемы России и Европы. Кроме расширения духовного горизонта участников дискуссий из этого мало что выходило. Друзья в основном приходили лишь к убеждению, что современные общественные теории в России неприменимы. Конституция – для императора это было в лучшем случае собрание законов или устав строевой службы военного покроя. Елизавета принимала в дебатах духовное участие. Она много читала и знала и имела с друзьями Александра очень хорошие личные отношения. Злые языки говорили, что умершая дочь была плодом отношений с Адамом Чарторыйским. В действительности ее отношение к Александру все более и более переходило на путь товарищества.
В сентябре 1801 года в Москве состоялась церемония коронации. Александр и Елизавета строго придерживались предписанного ритуала – вплоть до паломничества к могиле Сергия в Троице-Сергиевой лавре. Они вздохнули с облегчением, когда в конце октября смогли вновь вернуться в близкий им Санкт-Петербург и отдохнуть от напряжения.
Внутри страны и за границей ждали, как Александр поступит с отцовским наследством. Могущество Наполеона заметно усилилось. Первые сигналы указывали на то, что Александр чувствует себя призванным наряду с Наполеоном выступить в качестве господина Европы. Благодаря инициативе Марии Федоровны произошло сближение с королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом III. В июне 1802 года император встретился в Мемеле с прусским королем. Встреча закончилась без заключения формального соглашения. Тем не менее Александр был доволен. У него установились нежные отношения с прусской королевой Луизой, которые сопровождали его в последующие годы. Императрица Екатерина II была известна своей любовью к мужчинам. Павел I, хотя и был благонравно и плодовито женат, имел любовницу. Александр I не разорвал эту традицию. В то время как Елизавета самоотверженно пребывала в России, он любил многих женщин – среди них и прусскую королеву.
В это же время при петербургском дворе наблюдали первые перемены настроения. Императрица Елизавета вынуждена была постоянно соответствовать своим общественным обязанностям. Ей это давалось все с большим трудом, так как, в отличие от времени после убийства Павла, император начал заметно отстраняться от нее. Она чувствовала, и не напрасно, что он обращается с ней холодно, самовластно, что он отвергает ее. Причина лежала прежде всего в любовных отношениях с польской графиней Марией Нарышкиной. Эта история продолжалась уже несколько лет. Из-за Польского вопроса, а также из жалости к императрице она временно прерывалась, но не заканчивалась. Любовница была обольстительной, умной и пребывала замужем за одним из богатейших мужчин Петербурга. В 1803 году она ожидала ребенка от Александра. Она надеялась на развод императора и открыто и провокационно выставляла беременность на всеобщее обозрение. Мария Федоровна окружила любовницу своего супруга Павла, по взаимному согласию, дружбой и расположением. Так было принято при царском дворе, и в конце концов сама Мария Федоровна произвела на свет десять детей! Императрица Елизавета находилась в другой ситуации. Она не обладала ни физической, ни моральной стойкостью своей свекрови. Первый ребенок Елизаветы Алексеевны умер, вторая дочь, названная Елизаветой, появилась на свет в 1806 году, но не прожила и двух лет. Часто императрица не чувствовала себя в России в полной безопасности. При дворе и в политике, даже в отношении к супругу Мария Федоровна отодвигала ее на задний план. Тем не менее Елизавета любила мужа ради него самого. Нарышкина была для нее вульгарной девкой, которая хотела разрушить гармоничный брак. Несмотря на это, Елизавета приложила силы, чтобы добиться хорошего отношения с Марией Нарышкиной. Когда любовница Александра произвела на свет дочь Софию, Елизавета усиленно заботилась об этом ребенке и была так же опечалена, как и император, когда девочка умерла.
