Кмет кивает головой и восхищается:
- Ты разгадал все мои желания.
Но в это же время он думает: "Ты свирепый глупец. Твой ум слабее ума ребенка. Где уж тебе прозреть мои замыслы?"
3
Рабыня Узаг помнит свое настоящее имя - Марийка. Помнит она и родное село, хату, измученное лицо матери, натруженные руки отца. Но крепче всего врезалось в ее память, как словно из-под земли появились в селении косматые всадники. Над каждым из них сверкала короткая кривая сабля. От надсадного крика, рычания, визга заложило уши. Всадники вырезали всех мужчин и мальчиков, доросших до живота лошади. Женщин и детей связали арканами и поволокли за собой. Тех, кто не поспевал бежать за конем, убивали.
Связанная Марийка лежала поперек седла богатыря Огуса. Мать девочки из последних сил старалась не отставать от коня, заглядывала умоляющими глазами в лицо Огуса, протягивала к нему руки. Богатырь забавлялся: то приподнимал дюжей лапищей Марийку, словно собирался вернуть ее матери, то вынимал нож и подносил к горлу девочки, показывая, что сейчас ее зарежет. Тогда у измученной женщины, бегущей рядом с конем, вырывался стон. Несколько раз она не выдерживала бега и в изнеможении падала на землю. Но через мгновение, опираясь на подламывающиеся руки, вставала и заплетающейся походкой брела дальше, отыскивая взглядом дочь. Богатырь, видя, что женщина тащится за ним, придерживал коня, поджидая ее. Огусу было скучно, а в степи не находилось иных развлечений.
Богатырь побился об заклад на жеребую кобылу, что женщина не пройдет и двух перестрелов. Он ошибся. И в тот момент, когда матери Марийки осталось сделать несколько шагов, чтобы преодолеть это расстояние, Огус будто невзначай полоснул ее плетью. Женщина упала навзничь. Богатырь не любил проигрывать.
Но воин, с которым бился об заклад Огус, недаром носил имя Каал дикое животное. Он набросился на богатыря. Завязалась битва. Вскоре рядом с трупом женщины шлепнулось с седла тело воина с разрубленной головой.
Восемь дней ехали по степи. Не хватало воды. Поэтому пленникам ее доставалось совсем мало. Половина умерли по дороге.
В кочевье племени отряд приветствовали гудением флейт и кимвалов, восторженными криками. Мальчики развлекались тем, что забрасывали пленных сухим пометом. Старики ощупывали рабынь.
Огус отдал Марийку в услужение своей старшей жене Кутаре. Девочку назвали здесь Узаг - крошка. Она научилась разводить огонь под большим котлом, готовить любимое лакомство половцев - рис, сваренный в молоке, выполняла самую тяжелую и грязную работу.
С отвращением наблюдала девочка, как половцы готовят мясо - положат кусок сырой конины под седло и гоняют лошадь до тех пор, пока она не вспотеет и мясо под седлом не станет горячим. Тогда вынимают конину и едят. Со временем девочка привыкла и к этому и перестала удивляться.
Марийка часто думала о том, что ее ожидает в будущем. То ей грезилось, будто нагрянули русские воины и выручили из рабства, то мечталось, будто отец остался жив и приезжает за ней. Иногда Марийке казалось, что богатырь смилостивится над ней и она будет вволю спать и не делать тяжелой работы.
Поэтому, когда кмет Сатмоз забрал ее в свою юрту, она огорчилась и заплакала, а когда он начал щипать ее, испугалась. В юрте Сатмоза ее со всех сторон подстерегали опасности и неприятности. Жены кмета истязали ее, заставляли часами выстаивать голой на солнце, чтобы исчезла белизна ее кожи, привлекающая Сатмоза. Дети кмета обижали ее.
Однажды Сатмоз позвал ее к себе. Он лежал на подушках и улыбался. Кмет велел девочке раздеться. И тут его лицо вытянулось, и он сплюнул с досады. Кожа девочки из белой и гладкой стала красно-коричневой, обожженной на плечах, грязной.
- Зачем ты это сделала, дочь нечестивых?! - закричал он и ударил Марийку по голове. - Разве я не велел тебе хранить белизну твоей кожи бережней, чем хранят в сердце слово Магомета?!
- Твои жены заставили меня стоять на солнце, - заплакала девочка.
- А, потомок суслика, ты смеешь лгать мне?! Я спущу с тебя шкуру! - И схватил Марийку за волосы. От боли девочка изогнулась, но вдруг кмет отскочил от нее, завопив. Марийка прокусила ему палец.
Кмет потянулся к сабле. Девочка закрыла глаза - сейчас ее убьют. Но прошла минута, и она услышала смех Сатмоза.
- О, таких я люблю. Цветок должен быть с шипами, а женщина - с норовом. Я подожду. Глупо разбивать преждевременно источник наслаждений.
Он хлопнул в ладоши. Вбежали рабыни. Кмет указал им на Марийку:
- Содержите Узаг, как мою дочь. Вы отвечаете за ее красоту. Пусть кожа Узаг побелеет, как молоко, и станет нежной и гладкой. Тогда приведите Узаг ко мне!
4
Хан Кемельнеш умирал. Перед его огромной, крытой коврами юртой были выставлены в ряд идолы, дымились очистительные костры. Прыгали и вертелись увешанные погремушками, лоскутками, зубами зверей шаманы.
Ничто не помогало больному.
Хан приказал казнить главного шамана и позвать муллу.
Тот склонился до земли перед повелителем.
Хан Кемельнеш раскрыл один глаз, посмотрел на муллу и спросил:
- Я казнил шамана, ибо его бог-тягри не принес мне выздоровления. Я готов принять мусульманство, если твой тягри дарует мне исцеление. Можешь ли ты об этом попросить его?
Мулла поднял глаза к небу, словно совещался с богом. У него от страха дрожали колени. Он ничего не мог придумать. Мулла робко сказал:
- О наивеличайший из величайших и величайший среди великих! О немеркнущее солнце, оплот победы и славы! Всемогущий Аллах, возможно, согласится внять моей просьбе, но ему уж очень хочется поскорее увидеть тебя вблизи и насладиться беседой с морем твоей мудрости. Да осияет тебя свет Аллаха!
- Не юли, сын змеи, отвечай прямо! - хотел крикнуть хан, но у него хватило сил лишь на шепот.
У муллы подкосились ноги.
- Упрошу Аллаха! - обещал он. - Дождь здоровья и благоденствия да прольется на твою голову!
- Я сомневаюсь в твоем умении, - ответил Кемельнеш. - Но согласен подождать до следующего дня. Если завтра я не почувствую облегчения, тебя удавят тетивой лука.
На следующий день хану стало хуже, и воины удавили муллу. Жажда жизни крепко держалась в теле хана. Он решил испытать все средства. Кемельнеш приказал привести христианского муллу из земли Рус.
Явившийся монах внушил хану надежду одной своей внешностью. Он был высок, могуч телом, басовит. Звали монаха Фома.
- И отдал сын Божий Христос тело свое в жертву за людей, - стал излагать Фома основы православия. - И рек святой: "Блажени милостивые: яко тии помиловани будут". Присовокуплю от себя: спаси, Господи, и помилуй раба твоего Кемельнеша, его сродников, и поплечников, и всех православных христиан. Приди и очисти их от всякой скверны и спаси, Боже, души наши!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
