Боже, как же безобразно все обернулось!.. Нарочно просто не придумаешь.
Когда до окончания смены оставалось пару часов, администратор выловил меня на кухне и тоном, не терпящим возражения велел бросить все и идти в дальнюю випку. Я отчего-то напряглась. Вдруг он меня нарочно испытывает? И там какой-нибудь зажравшийся папик сидит, которому будет крайне сложно угодить.
В общем, к двери випки я подходила, заранее настроившись на трудности. Натянула улыбку, выпрямилась и, коротко постучав, вплыла в фешенебельную кабину.
Улыбка тут же сошла с лица, а взгляд замер на человеке, что сидел за столом. Строгий костюм, прямая осанка, прическа выстрижена до мельчайшего волоска, часы как неотъемлемый аксессуар человека, который постоянно следит за временем, белоснежная чашка с эспрессо возле руки и стакан воды.
– Михаил? – выдала я осипшим голосом.
– Добрый вечер, Вероника. Прошу извинить за то, что пришлось отвлечь тебя от работы.
– Что-то случилось? – настороженно спросила я.
Ох, какие нехорошие мысли в голову полезли… Я что-то забыла забрать и он привез мне мое барахло? Или они вдруг решили, что я что-то стащила и водитель, он же телохранитель Ланы сейчас устроит мне допрос?..
Михаил чуть нахмурился и, окинув меня беглым взглядом, поднялся из-за стола.
– Нет. Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться, – уверил он, словно прочел мои мысли. – Я здесь по поручению и обязан передать тебе все лично в руки, поэтому такая необходимость во встрече.
Водитель ленивым или скорее усталым движением полез во внутренний карман своего пиджака и достал компактный блокнот с ручкой. Напряженно наблюдая за ним, я негромко спросила:
– От кого поручение?..
– От моего непосредственного начальника, – получила я сдержанный ответ, и холодные мурашки сбежали по спине.
Что Темурез мог ему поручить?! Что?!
Не спеша написав что-то на белоснежной страничке, Михаил аккуратно вырвал ее и протянул мне.
– Что это? – растерянно спросила я, на автомате перехватывая листок, где был четким подчерком выведен какой-то адрес.
– Это квартира, куда ты можешь поехать сразу после работы, – отчеканил он деловым, невозмутимым тоном. – Полностью обустроена и оплачена на три месяца вперед. Находится в лояльном районе – недалеко от университета.
Выслушав все это с полным недоумением на лице, замешательством в глазах и приоткрытым ртом, я выдержала неприличную паузу, ожидая какого-то дополнения от Михаила.
– Вы шутите? – выдавила я, наконец, без капли иронии.
– У меня плохо с юмором, – получила я достаточно определяющий ответ. – Если возникнут какие-то вопросы или проблемы с обустройством, мой номер на обратной стороне.
С этими словами он обошел меня и направился к выходу.
– Михаил, – окликнула я напряженными губами, обернувшись ему вслед.
Водитель нехотя задержался, и наши взгляды встретились. Слова туго собирались на моем языке, но он как будто и так все понял.
– Всего хорошего, Вероника.
Отрезая возможность для лишних диалогов, водитель скрылся в коридоре, оставляя меня наедине со своим поручением.
Некоторое время я с отстраненным видом стояла на том же месте, удерживая пальцами бумажку с адресом. В какой-то момент будто очнулась, хмуро глянула на содержимое в руках и вышла из кабины.
Делая неуверенные шаги, я миновала кабину за кабиной, пока не оказалась в проходе, за которым начинался зал. На глаза попалась вытянутая урна, и я вдруг остановилась. Секунда на решение и, без сожаления, смяв бумажку в руке, я выкинула адрес, который не запомнила.
Неважно, что подтолкнуло его к такому решению, неважно, что подтолкнуло меня отказаться от этой привилегии – гордость, обида или страх, что появится надежда… Но я не жалела. Этот широкий жест, так или иначе, привязал бы меня к нему. Да и слишком большой соблазн, снова жить иллюзией, что я стою на твердой почве.
Таксист отвез меня в отель, который находился прямо в жилом доме. Не очень лояльный район, не очень обустроенная комната – тонкие стены, минимум мебели и ненадежная дверь, но для пары ночей в самый раз. К тому же недорого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Первым делом я заперлась на все обороты и включила обогреватель, который хозяйка любезно мне вручала. Отопительный сезон еще не начался, так что в комнате было холодно даже в куртке.
Застелив кровать, я нехотя сняла верхнюю одежду и забралась под одеяло. Грея телефон, я с закрытыми глазами пыталась выстроить планы на завтра, но меня невозможно утягивало в сон да и мысли упрямо крутились вокруг неожиданного визита водителя, вокруг вчерашней ночи, вокруг него…
Резко распахнув глаза, я разблокировала телефон и нетерпеливо перешла в сообщения. Больно закусив губу и стараясь не читать слова, когда-то написанные им, я стерла строку с номером, который так и не записала.
Когда я открыла глаза, солнце уже вовсю освещало комнатку со скромным ремонтом и неуютной обстановкой. Подскочив словно ошпаренная, я несколько мгновений осознавала, где нахожусь и почему.
Тоска мгновенно опутала разум и сердце… Прижав колени груди и ощущая жуткое одиночество, я часто задышала, справляясь с накатившими эмоциями. Адаптация к новой реальности проходила очень тяжело. Я была абсолютно растеряна и дезориентирована!
С чего начать?
Нужно же было с чего-то начинать! Нужно было занять голову задачами, а руки делами, чтобы не утонуть в топи сожалений и обид.
Шмыгнув носом, я заставила себя встать с постели. Солнце согрело комнату, так что можно было освежиться в душе. Точнее в маленьком квадратике, выложенном из дешёвой плитки со сливом, где не было даже крана, а только ржавый шланг.
Господи, Ника… как быстро ты привыкла к комфорту!
Я прямо с осуждением смотрела на себя за то, что стала такой нежной и слабой перед обстоятельствами. Учитывая, что большую часть жизни я провела в квартире, которая выглядит хуже, чем эта комната!
Вернувшись в комнату, я быстренько оделась – после душа прохлада чувствовалась особенно остро, и достала из внутреннего кармана сумки коробочку с деньгами. После несложных подсчетов, стало ясно, что денег хватает примерно на два месяца аренды и траты на первое время.
Неплохо.
Но все же не достаточно, чтобы успокоиться…
Нужно было срочно искать угол для съема. И хозяев, которые согласятся на оплату двух месяцев.
Живот жалобно заурчал. Я совсем не подумала о еде! Вчера только немного перекусила на работе. Нужно сходить в магазин, хотя бы лапшу купить быстрого приготовления, а то от слабости даже руки тряслись.
Из груди вдруг вырвался нервный смешок. А дорога… а коммуналка… а личные принадлежности, в конце концов. Новый смешок напоминал уже всхлип. На губах растянулась кривая улыбка, в глазах собрались слезы, а плечи затряслись от беззвучных рыданий.
Меня накрыло хлесткое пессемистичное убеждение, что я не справлюсь… Я не потяну и, в конце концов, мне придется вернуться в квартиру и жить с отцом!
Нет. Мне нужна была помощь. Я имела право на помощь!
Дрожащими руками, стерев слезы, я проползла по кровати к тумбочке и взяла телефон. Быстро нашла контакт Паша – имя, от которого веяло теплом и надеждой.
Сделав несколько глубоких вдохов и достаточно успокоившись, я нажала на вызов и, приложив динамик к уху, затаила дыхание.
– Ника? – почти сразу раздалось в трубке. – Привет!
Сердце забилось как сумасшедшее, даже подмышки вспотели от волнения.
– Привет, Паша, – смущенно откликнулась я. – Я тебя не отвлекаю?
– Нет. Конечно, нет! Говори.
Его добродушный, отзывчивый голос будто обнимал меня, и душа начинала улыбаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Мне нужно… То есть, помнишь ты говорил что у тебя есть знакомые риелторы?
– Помню. Так ты все-таки решилась? – заинтересованно спросил брат. – Если нужно я наберу кому надо, и тебе уже через час перезвонят с вариантами. Я так понимаю компактное жилье и поближе к универу?
– Да, – выдохнула я улыбнувшись. – Было бы замечательно! Только… я могу оплатить максимум за два месяца вперед. Риелтора лучше предупредить.
