Звонила только она мне, и никак иначе. Короче, она умело замела следы. А Дэвид с ума сходил на работе, боялся потерять должность и работал сверхурочно, чтобы его не уволили.
– Так ты выплатила те бешеные проценты?
– Откуда? Сумма росла с каждым днем, и Гейл принялась за маму с папой. Она приехала со своими громилами к ним в коттедж, они забрали мамины драгоценности и все ценные вещи, которые попались им на глаза. А потом разгромили весь дом… – Голос Дженнифер дрогнул. – Родители были в ужасе, но папа повел себя неожиданно решительно и сказал: мы немедленно вызываем полицию. Приехали детективы. Нам объяснили, как сложно будет что-то доказать. Даже при наличии банковской транзакции оставалось мое слово против слова Гейл. А эта дрянь работала в уважаемой компании, вот в чем прикол! Днем она носила костюмы от дорогого портного и выглядела безупречно. В суде она сказала бы, что это был дружеский заем, и отрицала бы любое запугивание и кражи якобы в счет накопившихся процентов.
– Вот тварь тупая…
– Ключевое слово «тупая». Конца и краю этому кошмару не предвиделось, однако до Гейл стороной донеслось, что мы обратились в полицию, и она переключилась на новую жертву, а та, не будь дура, записывала телефонные разговоры и сразу привлекла полицейских. Гейл занималась этим уже довольно давно: отхожий промысел позволял ей покупать дорогую одежду и оплачивать таунхаус. Несколько раз аферы ей сходили с рук, но полиция уже была у нее на хвосте.
Виола залпом допила свое вино и разлила остаток по бокалам.
– Значит, ты не совсем совершенство? – поддразнила она.
Дженнифер засмеялась:
– Даже близко не сподобилась.
Она принесла вторую бутылку и налила себе и Виоле.
– Я всегда уважала твоих родителей, но теперь я просто преклоняюсь перед ними. Как они все мастерски разрулили! Слушай, а как тебе удалось сохранить это в тайне?
– Папа был очень сдержан, когда мы писали заявление в полицию. Родители были в ужасе, когда на их глазах крушили дом; папа очень расстроился, что пропали мамины драгоценности. В душе у него бушевала ярость, но наружу ничего не прорвалось. Ради меня он позаботился, чтобы дело не получило огласки. Предупредили только Айлу – ради ее безопасности на случай визита громил, но, к счастью, ни Гейл, ни ее бандиты больше не объявлялись. – Дженнифер взглянула на Виолу. – Видишь, я – законченная лицемерка. Я такое натворила – всю семью подставила, но они меня простили и ни разу не попрекнули прошлым. А я столько лет тыкала тебя носом в кучу.
– Я давно уже ходила вокруг тебя в надежде, что ты однажды выслушаешь мои извинения.
– А я держала тебя на расстоянии, боясь, что ты расскажешь Дэвиду, что случилось, когда мы с ним еще были помолвлены.
– Не поняла?
– Хэл, – ухмыльнулась Дженнифер.
– Хэл Дикенсон, в которого ты была влюблена в старшей школе?
– Он самый. Я в курсе, что ты видела нас накануне вечеринки по случаю помолвки.
Виола действительно видела их вдвоем, но и думать забыла о том случае, полагая, что Дженнифер ни о чем не догадывается и давно позабыла Хэла.
– Почему ты ни разу не дала мне понять, что ты меня видела?
– Хэл не один год уговаривал меня уехать с ним в Америку. Откровенно говоря, я колебалась, но мой дом все-таки здесь. В ту ночь, когда ты видела, как мы целовались – вернее, он меня целовал, Хэл снова пришел меня упрашивать, хотя мы уже расстались. Убеждал меня бросить Дэвида и сойтись с ним. После университета в Уолл-Лейн он нашел работу на Уолл-стрит, у него имелась квартира в Гринвич-Виллидж и дом в Коннектикуте, и он клялся, что хочет прожить жизнь со мной.
– Когда я тебя с ним увидела, то подумала, не поторопилась ли ты связаться с Дэвидом. У тебя могла быть интересная жизнь с Хэлом, и ты этого хотела, но я не знала, как это сказать.
– Ты всегда слишком обо мне пеклась.
– Мне надо было придержать язык. А что ты ответила Хэлу? Судя по всему, ты отклонила его предложение?
– Твои реплики на свадьбе попали в цель: я и правда не знала, на что решиться. Я и за границей-то в жизни не бывала, а тут мне предлагает блестящие перспективы парень, которого я знала с детства и который вырос в отменного мужчину. Мы столько об этом говорили, пока были подростками, строили планы… Пока Хэл учился в Америке, я познакомилась с Дэвидом и влюбилась, но оказалось, что призрак из прошлого способен все переворошить и заставить усомниться в правильности выбора. Когда ты начала клевать мне мозг, что Дэвид мне не пара, что я согласилась на синицу в руке, я запаниковала. Я не была спокойной, владеющей собой невестой, как все думали. Я не чуяла под собой ног у алтаря, вспоминая сообщение от Хэла, где он писал: «Как бы я хотел, чтобы ты была здесь!»
– Надо же, а я и не догадывалась! Блин, я тебе все так испортила…
– Ты хорошо меня знала, Виола. Ты меня видела насквозь. Отчасти я готова была согласиться с твоей правотой, но мне надо было защищать себя, Дэвида, родню, мое будущее. Я честно могу тебе сказать, что ни разу не пожалела, выйдя замуж за Дэвида. Америка, допустим, взволновала меня на минуту, но я-то изменилась. С Хэлом у меня была пылкая юная влюбленность, из которой редко что-то выходит, а с Дэвидом у нас настоящая любовь. Когда ты вернулась в Кловердейл, я забеспокоилась, что ты сболтнешь о нас с Хэлом, расскажешь Дэвиду, что я сомневалась, выходить за него или нет. Ты напомнила мне, что я далеко не всегда вела себя безупречно.
– Никто не совершенен. – Виола крутила свое помолвочное кольцо, и с каждым оборотом нужные слова подбирались сами собой. – Я была в отчаянии оттого, что теряла тебя. Ты шагнула в новую жизнь, а я осталась маяться позади.
– Ерунда какая, у тебя всегда все было под контролем! Ты же это… вижу цель, не вижу препятствий!
– Ты была мне как сестра, пусть это прозвучит донельзя театрально. Мне казалось, что Дэвид для тебя теперь целый мир, и ведь это так и было, я знаю, у меня самой так произошло, когда я встретила Айзека. Но я боялась, что наша дружба отодвинется на такие задворки, что я навсегда потеряю частицу себя.
– Я же не собиралась с тобой раззнакомиться!
– Тогда я этого не понимала; я хотела, чтобы все оставалось по-прежнему. С тобой я становилась нормальной веселой
