– Каких клонов? – испуганно переспросила Юля.
– Это я образно выразилась… Хотя доктор Ангела Шнее-Вайс занималась когда-то вопросами клонирования. В то время, правда, еще и понятия такого не существовало, но сама идея уже будоражила умы. Причем, умы не самые… как бы это сказать… сведущие. Вплотную к решению этой проблемы биологи и медики смогли подойти только в девяностые годы двадцатого века. Но тут возникли определенные этические проблемы, поэтому клонирование не приобрело массовых масштабов и не запущено «в тираж». Во всяком случае, пока. А семьдесят лет назад все казалось гораздо проще – фюреру и его приспешникам захотелось стать бессмертными, вот они и отдали приказ в срочном порядке разработать систему производства собственных дублей. Ученые и тогда прекрасно понимали, что реализовать такие планы при том уровне развития науки невозможно. Но не могли же они ослушаться приказа? К счастью, результатов экспериментов они не дождались и дождаться не могли… Ученым повезло – война унесла нацистских выродков вместе с их бредовыми идеями. Но, оказывается, бесследно ничего не проходит… Вот и появилась такая семейка, где деток назвали именами Гитлера, Геббельса, Бормана, Гиммлера, Геринга, а девочек – в честь Евы Браун и Магды Геббельс. Ангела Шнее-Вайс именно таким образом реализовала неудавшиеся эксперименты по клонированию.
– Но ведь это же не настоящие клоны…
– К счастью, не настоящие. Хотя, бывший офицер вермахта и докторша-эсэсовка прикладывали все усилия, чтобы воспитать детей достойными своих прототипов. Я от твоего имени попросила сделать запросы о том, где живут и чем занимаются сейчас приемные детки Ангелы и Карла Шнее. Папаша Карл умер восемь лет назад. Тесные отношения с фрау Ангелой Шнее поддерживают только дочери – Магдалена и Ева. Магдалена Хольц-Шнее, как тебе известно, живет в Дюссельдорфе, а Ева – в Майнце. Один из сыновей, который профессионально пошел по стопам матери, позванивает ей изредка – в день рождения и на Рождество, остальные вообще прервали с ней контакты. Но Магдалена и Ева оказались «достойными» дочерьми…
– Ты считаешь, что девяностопятилетняя старуха могла все это организовать?
– Организовать – да, но реализовать без помощи дочерей, конечно, не могла. Еще одна любопытная деталь – старушка коллекционирует парички. Причем, у нее удивительное пристрастие к темным волосам. Она – природная блондинка, сейчас, само собой, совершенно седая. Когда я заезжала к ней в дом престарелых, то случайно увидела надетый на куклу темный паричок со стрижкой каре. Потом расспросила сотрудников дома – они подтвердили это ее увлечение. И старый профессор, между прочим, вспомнил, что у нее сдвиг на тему париков из темных волос. Понимаешь, к чему это я?
Юля вопрошающе смотрела на Алину, выдавив из себя только:
– Ну?
– Помнишь, кто покушался на Ирину Коновалову? Темноволосая женщина со стрижкой каре!
– Неужели Ирина не обратила внимания на возраст дамы? Как ни маскируйся, но по походке, голосу, рукам и шее годы легко определяются!
– Конечно же, это была не она сама! Остается определить, кто из дочурок предпочитает духи «Пуазон», и с покушением вопрос решен. Ирина унюхала именно этот знакомый ей запах, исходящий от сбившей ее женщины. А вот что касается непосредственно убийства… Тут оказалось намного запутаннее. Пришлось опросить сотрудников театра, Лучана вспомнила некоторые подробности. Например, то, что приблизительно в то же время, когда было совершено убийство, в дом приезжал Юрген Хольц. Получается, что он отлучился из театра, а потом туда вернулся. Это подтвердил и сотрудник подземного гаража. Обычно во время спектакля никто туда-сюда не ездит, поэтому он обратил внимание на какого-то сумасшедшего, который внезапно уехал, а потом через двадцать минут вернулся обратно. На первый взгляд, все просто – убрал претендента на наследство, кое-как инсценировав несчастный случай. Гувернантка Лучана его видела и при необходимости сможет это подтвердить. У нее, кстати, есть и личные мотивы, чтобы недолюбливать хозяина. Но в данном случае это к делу не относится.
– Но… кажется все факты говорят о том, что убийца – Юрген Хольц… Или я что-то упустила?
– Факты! Вот именно – факты, тщательно подтасованные Ангелой Шнее и ее дочурками. Конечно, не в их интересах было, чтобы кто-нибудь, в том числе Юрген, а особенно – профессор Бауэр, узнали, что скромный садовник из России и есть самый законный наследник всего профессорского состояния. Ангела Шнее, проведывая дочку, поразилась сходству Дмитрия Коновалова и Дитмара Бауэра. Никто больше на это особого внимания не обратил, но ушлая докторша почувствовала, что это неспроста. Она нашла какой-то благовидный предлог, чтобы посетить Дмитрия Коновалова. Его жена Ирина вспомнила, что «милая» старушка их действительно как-то навещала. Привезла кучу каких-то подарков, расспрашивала, кто мы и откуда. Фотографии смотрела… То есть, она удостоверилась, что ее предположения верны, и принялась действовать. В первую очередь, надо было устранить Дмитрия Коновалова, пока он не сблизился с профессором настолько, чтобы сообщить столь ошеломляющую новость. Сам Дмитрий, по всей видимости, колебался на этот счет или не был полностью уверен… Он был человеком довольно замкнутым и даже с женой не поделился своими предположениями, пока у него были сомнения… Хотя в доме он оказался тоже не случайно. Приехав в Германию, он тайком пытался разузнать о судьбе предполагаемого отца. Сначала они с женой поселились в Мюнхене, потом переехали в Дюссельдорф. Он сумел попасть в дом к Хольцам, потому что за смехотворную оплату согласился делать разную хозяйственную работу по дому. Но если Дмитрия мучили сомнения, в том числе и этического порядка, то злобная старуха поняла, что надо поторапливаться, пока наследство не уплыло в чужие руки. Заодно и избавиться от балласта в виде супруга Магдалены. Непосредственным исполнителем в плане устранения Коновалова была Ева Шнее, а Магдалена, находясь в театре в это время, не только обеспечила алиби себе лично, но и организовала все так, чтобы «подставить» собственного мужа. Правда, ее план немного подкосило внезапное бегство Лучаны с дочкой Инес. По идее, она должна была сразу же подтвердить, что Юрген приезжал из театра в это самое время. Ну, а его поездку она организовала элементарно. В театре, как известно, пользоваться мобильными телефонами нельзя. Прибыв на представление, они выключили телефоны. Во время представления Магдалене внезапно стало нехорошо, и она вышла в фойе. Оттуда она скоро вернулась и взволнованно сообщила Юргену, что позвонила домой и ей Лучана сообщила: с малышкой Инес, мол, случилась неприятность. Юрген сорвался и поехал домой. Тут он увидел труп в гараже, поднявшись в комнату к дочери, никого там не застал – Лучана с Инес в это время уже выходили из дома. Тогда он понял, что его хотят «подставить» и поспешно вернулся в театр. Дальше обстановка в доме накалялась все больше – плюс он действительно переживал, куда девалась его дочь… Хотя и понимал, что родная мать ничего плохого девочке не сделает… Тем не менее, у него случился сердечный приступ, а потом он предпочел уехать подальше от своей дражайшей супруги – он просто панически ее боится. В общем, Юргена отправить в тюрьму «банде троих» сразу не удалось. К тому же, у них оставалось еще одно слабое звено – Ирина Коновалова. Во-первых, она могла знать о предположениях мужа, а во-вторых, у нее в квартире могли остаться какие-то документы, подтверждающие родство Дмитрия Коновалова и профессора Бауэра. Тогда одна из сестричек, водрузив на себя мамин паричок, ринулась инсценировать самоубийство безутешной вдовы… Конечно, им хотелось добраться до самого профессора, но это сделать было совсем непросто – его, как цербер, защищала преданная фрау Петерсен. Оказывается, во время войны профессор познакомился в Дании с ее семьей – бабушкой, дедушкой, матерью, теткой и дядей, и очень им помогал. Они поддерживали дружеские отношения и в послевоенное время. Но Магдалене удалось украсть альбом, которым очень дорожит профессор. Такие вот «пакости» по плану Ангелы и ее дочерей должны были постепенно добивать старика…
Еще не дослушав рассказ Алины, Юля Хафер сняла телефонную трубку и дала распоряжение об аресте криминального женского трио.
Эпилог
– Ма-а-ашенька!!! – старый профессор, опираясь руками на подлокотники инвалидного кресла, пытался подняться навстречу своему видению. – Я знал, я всегда знал, что ты придешь ко мне! Я верил, что мы с тобой увидимся… Ты осталась такой же красивой, как была тогда, а я… я стал никчемным уродливым стариком…
Темноволосая красавица, нерешительно стоявшая у входа в кабинет профессора, внезапно сорвалась с места, подбежала к старику и, прижав к себе его седую голову, прошептала:
– Дедушка! Вот мы с тобой и увиделись… Бабушка Маша мечтала об этой встрече всю жизнь, но не дождалась… А меня зовут Ольга, я дочь вашего с бабушкой Машей сына Дмитрия. Папа… папа умер трагически, – Ольга уже не пыталась сдерживать своих слез, – я приехала на похороны…
