Сегодня я понял главное: Алиса с кнопками — это и есть моя семья. Я обязан вернуть ее! Но как быть, если сам же все испортил, подчинившись своим желаниям.
Я виноват — не надо было срываться, давать волю чувствам. Следовало довести дело с разводом до финала, как я планировал изначально, и только потом забирать Алису с кнопочками. Моими детьми…
Что теперь? Обиженная лисичка буквально уничтожает меня взглядом, а я собираюсь отправиться на прогулку по минному полю. Потому что отступать некуда.
— Не нужно никаких тестов, — шепчу лисичке на ухо. — Я верю, — говорю искренне. — Сегодняшний день с кнопками поставил точку в моих сомнениях. Осталось разобраться, какого черта клиника выставила меня бесплодным, — рычу зло.
Алиса смотрит на меня с подозрением, надувает губы и сводит брови.
— Но ты ведь… — мямлит смущенно, явно намекая на нашу незащищенную связь. — Если бы я тебя не остановила…
— Забылся, — перебиваю ее. — С тобой это несложно. Мозг отключается, когда ты рядом, — целую дикую лисичку в носик, который она недовольно морщит. — Да и дети меня не пугают. От тебя я хоть десятерых готов иметь.
— Правда? — устремляет на меня глаза-изумруды. Такие чистые, наивные, полные надежды.
Алиса выглядит хрупкой и беззащитной. Но ее образ обманчив. Она у меня сильная, упертая, целеустремленная. Доказывает это каждым своим поступком.
Как бы я не злился на Лису из-за того, что скрывала от меня правду, я был благодарен ей за кнопочек.
— Правда, лисичка.
Киваю, а сам провожу пальцами по ее шее, ключицам, поглаживаю бархатную кожу. Руки не слушаются меня. Исследуют идеальное тело, запоминают каждый изгиб.
Лисичка дышит часто и шумно, прикрывает глаза и невольно подается навстречу моим ласкам. Дурею от ее близости, наслаждаюсь запахом, реагирую незамедлительно.
Что ж, с телом моей женщины мы, считай, договорились. Осталось самое сложное — поладить с ее душой и вредным характером.
— А-Лиса, — наслаждаюсь вкусом ее имени, — я должен устранить некоторые… трудности, — намеренно увиливаю от правды. — Мне нужно время. И потом… я уже никуда вас не отпущу.
Лисичка лихорадочно выдыхает, тихонько ерзает подо мной, тем самым распаляя еще сильнее. Дико хочу ее. Этот голод, кажется, не просто будет утолить.
— Ммм, Стас, ты не мог бы… — смущенно лепечет она, — …сейчас меня отпустить. Мне сложно разговаривать, когда ты… кхм… упираешься в меня… там…
Прижимаюсь своим лбом к ее и не могу сдержать смешка. Могу поспорить, Алиса краснеет сейчас. И это после того, как несколько минут назад она кричала и извивалась в моих руках.
— Да, прости, — поднимаюсь, освобождая ее, и натягиваю джинсы.
Алиса кутается в простынь, закусывает губу, ища взглядом свои вещи. Но натыкается на разорванную блузку. Шумно выдыхает, а я недовольно хмурюсь, вспоминая, как обращался с моей А-Лисой. Хорошо, вовремя остановился и не взял ее прямо на диване в гостиной. Грубо и нетерпеливо.
Моя женщина заслуживает другого отношения. Бережного, внимательного, трепетного. Уважительного, в конце концов.
Мать моих детей…
Протягиваю Лисе свою футболку. Она медлит, но все-таки принимает ее. Пока лисичка одевается, скромно повернувшись ко мне спиной, я задаю ей главный вопрос, который мучил меня все эти три года.
— Почему ты сбежала тогда? — бросаю хрипло. — Даже шанса мне не дала. Я был уверен, что ради ЭКО. Думал, ты захотела иметь детей, которых я не мог тебе дать. Но… На этой неделе я узнал в клинике, что никакого ЭКО не было.
Пытаюсь подавить в своем тоне обвиняющие нотки, но получается фигово.
Мы потеряли гребаные три года! И если у Алисы все это время были кнопочки, как поддержка и отдушина, то я остался ни с чем. Гнил в своем офисе, смирившись с мыслью, что так в итоге и сдохну, одиноким и пустым. Зато с большими деньгами. Которые даже завещать некому.
— Ты ничего не сказала мне и потом, когда узнала о своей беременности, — набираю обороты. — У тебя же был мой номер телефона! Один звонок! Хотя бы долбаное смс! Но ты решила за нас обоих. Забрала у меня право быть отцом. Зато от меня сейчас требуешь безоворочного доверия!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ста-ас, — тянет она и качает головой.
Не выдерживаю, беру ее за плечи, крепко сжимая. Так, что лисичка морщится от дискомфорта.
— Говори, Алиса! — рычу довольно громко. — Почему ты, черт возьми, смылась из номера? Почему послала меня по телефону? Почему уехала из клиники с уродом мужем, разыгрывая «счастливую семью»? Почему не сказала мне правду потом? Все, чего я просил тогда, — просто выслушать меня! Не сбегать! Неужели это так сложно?
— Я не смогла! — кричит Лиса мне в лицо сквозь слезы.
Черт, перегнул. Довел ее. Хреновы эмоции. Только с ней так происходит. Крышу рвет, и я не могу в руках себя держать.
Алиса всхлипывает, а я притягиваю ее к себе. Стискиваю в объятиях. Слишком сильно, ведь боюсь, что опять сбежит по утру. Дикая! Хоть на цепь привязывай!
— Не смогла, слышишь, — приглушенно хнычет, утыкаясь лицом мне в грудь. — Не захотела ломать вашу семью. Тем более, в такой момент, когда твоя жена забеременела. Не знаю, что случилось с вашим малышом потом и почему так и не удалось зачать еще раз. Но… Тогда… Все складывалось против нас, Стас!
Объяснение Алисы окончательно ломает мой мозг. Не знаю, сколько раз я прокручиваю в голове ее слова, пока, наконец, не выхватываю зацепившую меня фразу.
Что за чушь она несет?
— Милана никогда не была беременна, — говорю чуть ли не по слогам, чтобы пробиться сквозь истерику и достучаться до лисички.
Алиса замирает, растерянно взмахивает влажными от слез ресницами и шмыгает носом. Отстраняется совсем чуть-чуть, потому что дальше я ее не пускаю, крепко удерживая за плечи. И отводит глаза. Размышляет о чем-то, будто восстанавливает в своей буйной рыжей головке события прошлого. При этом хмурится все больше и больше.
Терпеливо жду ее объяснений, как бы сложно мне не было подавлять бушующие внутри эмоции.
Мне кажется, что проходит вечность, прежде чем Алиса поднимает на меня изумрудный взгляд. Испуганный и в то же время виноватый.
— Стас, — выдает она, тяжело дыша, — вари свой фирменный кофе, — кусает пухлые губки, невольно отвлекая меня. — Кажется, нам нужно многое обсудить…
Глава 9
Стас
По кухне, которую мы с Алисой не сразу отыскали в огромном коттедже, разносятся запахи кофе и жасмина — аромата моей женщины.
— Получается, Милана солгала мне тогда? Наверное, догадалась, что мы с тобой… — голос Алисы срывается от смущения. — Она с таким подозрением мой брелок на телефоне рассматривала. А потом еще царапины эти… на тебе…
Оглядываюсь на лисичку. Сидит на стуле, поджав ножки под себя. Такая домашняя, взъерошенная, в моей футболке. Лицо взволнованное, а на покрытых веснушками щеках играет румянец. Тепло усмехаюсь и возвращаюсь к кофе, чтобы не упустить момент, когда в турке начнет подниматься пенка.
— Скорее всего, — соглашаюсь с Алисой. — Милана ненавязчиво намекала мне на измену, когда мы говорили о разводе. Но я не придал этому значения.
— Говорили о разводе? — не может сдержать любопытства.
— Да, больше года назад, — бросаю отрывисто, но не спешу вдаваться в подробности.
— Тем не менее, вы все еще вместе, — бубнит чуть слышно.
— Бизнес, лисичка. Ничего личного, — откашливаюсь я.
Не хочу говорить о брачном контракте. Неизвестно, как Алиса отреагирует. Вдруг вздумает «спасать» меня и компанию — и опять сбежит. Где ее искать потом с кнопками? Бляха, это уже похоже на фобию!
— И ты… — нервно сглатывает лисичка, но не решается спросить вслух.
— Собираюсь ли я продолжать такую жизнь? Буду ли сохранять брак? — озвучиваю ее мысли. — Больше нет. Не после того, как у меня появились вы с кнопками.
Разливаю кофе по кружкам, ставлю одну возле Алисы. Она улыбается, скользит по мне взглядом, дольше приличного останавливаясь на голом торсе, а потом поднимает глаза, искрящиеся и явно довольные. Выдерживаю наш зрительный контакт и наклоняю голову набок вопросительно.
