Оставалось внимательно изучить только потолок…
— Видимо, я была не единственной любительницей чтения, — раздался озорной голосок сзади, и Бальтазар заметил стоящую в дверях девушку. Она и раньше сидела в часовне, но вышла вместе с остальными. На смуглом лице, обрамлëнном тëмными волосами, постриженными под неровное каре, играла лукавая улыбка, а тонкие пальцы сжимали ежедневник, перевязанный шнурками.
— Не исключено, что наши цели совпадают, — ухмыльнулся Бальтазар, медленно протягивая руку к спрятанному за поясом ножу: книга была нужна ему любой ценой.
— Тогда забирай. Я уже всё для себя узнала, — и девушка, смеясь, швырнула демону ежедневник, хранивший тайны Разаэля.
Глава 24. Суд Немезиды
Они смогли договориться лишь в одном: обе стороны встретились в поле на западе в нескольких километрах от города. Натаниэль чувствовал, как небо над ним нависло стальным куполом и сжималось со всех сторон. В глазах стоявшего в парадной красной мантии Абигора читалась пугающая решимость. Сердце стучало так часто, что, казалось, должно было вот-вот выпрыгнуть из груди. Ангел прекрасно знал, почему они собрались именно здесь. Крепнущее взаимное недоверие вот-вот должно было перерасти в бурю, и у него была всего одна попытка предотвратить это.
Абигор, Бальтазар и Роджер выглядели спокойными и даже расслабленными, но это не могло обмануть инстинкты Нейта. Единственное, что сейчас спасало его — узор в виде оксалиса, вышитый на толстовке, однако от пистолета или лезвий Бездны защититься ему было нечем. Присутствие Лючии одновременно подбадривало и давило: вспыльчивая девушка могла сорвать переговоры. Вдобавок с ними зачем-то увязался и Мальтус. Хотя у Натаниэля была призрачная надежда, что демон успеет очистить разум Роджера от Бездны, в глубине души он понимал: придëтся тянуть время, и полагаться можно будет только на Аврору. Девушка сама изъявила желание пойти, чем немало успокоила Нейта, ведь ангел до последнего опасался, что она откажется занимать чью-либо сторону…
Роджер вышел вперëд. В его глазах не было отпечатка Бездны, и одно это уже означало его мирные намерения. Следом с места сдвинулся Абигор, и, наконец, Натаниэль тоже шагнул навстречу, принимая правила этих переговоров.
— Что ж, — провозгласил Демон В Красном, — полагаю, здесь мы предъявляем обвинения, а ты решаешь, как на них ответить. Я начну. Натаниэль, в присутствии своих союзников и твоих друзей я обвиняю тебя в предательстве. Ты раскрыл мой секрет врагу, что помешало мне защитить дорогого мне демона. Вдобавок это повлекло за собой и другие потери с нашей стороны. Что ты хочешь сказать в своë оправдание?
Натаниэль заметил, как дëрнулась Лючия, но жестом остановил еë. Он знал правила ритуала. Демоны называли это Судом Немезиды. Обвинители выступали судьями и палачами и сами выбирали наказание, однако у обвиняемого было право оправдаться или огласить свои потери, равные по значимости потерям Абигора. Молчание означало согласие с приговором. Ангел, не сказав ни слова, опустил глаза.
— Теперь ты, Роджер, — подсказал парню демон.
— Натаниэль, — начал парень, пытаясь соблюдать торжественность процесса, но заметно нервничая, — я обвиняю тебя в неуважении и недоверии ко мне. Ты пытаешься спасти меня от силы, благодаря которой я могу защитить тех, кто мне дорог. Как знать, может, я мог бы спасти и еë…
Ладонь Абигора, опустившаяся ему на плечо, придала парню смелости и помогла закончить речь.
— Стигмато — часть меня, Натаниэль, и пытаться избавиться от него — всë равно, что отрубить мне руку. Научись уважать мой выбор и верить в мои силы, и тогда мы с тобой поговорим…
— Ты думаешь, возможность ещё представится? — тихо отозвался ангел, — тебе ведь не рассказали, да? Это суд, Роджер, и признанная мной вина достаточна для вынесения мне смертного приговора. Око за око. Моя жизнь в уплату за жизнь Лерайи…
— Ну уж нет, — с издëвкой провозгласил Абигор, — ты не сделаешь меня убийцей, а себя — благородным мучеником, Нейт. Приговор будет иным.
Пока ангел, демон и человек вели переговоры, Бальтазар внимательно рассматривал странника в восточных одеждах. Его лицо, наряд и даже поза почему-то казались стрелку знакомыми… Неужели этот человек сейчас улыбнулся, встретившись с ним взглядом? И в этот момент всë встало на свои места, брови Бальтазара поднялись, а рука стремительно легла на рукоятку пистолета.
Три последовательных выстрела возвестили об окончании переговоров. Спутник ангелов отскочил в сторону, Роджер и Абигор удивлëнно оглянулись, а Аврора, перехватив копьë, резко нахмурилась.
— Эйб! Засада! С ними Молох!
Это объясняло поведение Бальтазара, и Демон В Красном, обернувшись к растерявшемуся от такого развития событий Натаниэлю, зло прошипел:
— Вот как? Вижу, ты готовился к бою, Нейт! Что ж, будь по-твоему!
Раскрыв мантию, он вынул из-за пояса короткий меч и, продемонстрировав пару изящных приëмов, направил лезвие на ангела.
— Покажи мне, что действительно ценишь жизнь, которую я тебе когда-то сохранил.
— Клинок Шпиля. Выходит, и ты пришëл с козырем в кармане, — отозвался Натаниэль и, обнажив свой меч, встал в стойку.
Единственным, кто ничего не понимал, остался Роджер. Только что они собирались решить всë переговорами, как вдруг все схватились за оружие! Однако интуиция быстро подсказала верный ответ: всë дело было в спутнике Нейта, и если Бальтазар и Абигор, знавшие его, сочли это поводом для битвы, парню следовало поступить так же. Целью для себя он выбрал Лючию. Дерзкая подружка Натаниэля давно напрашивалась на хорошую трëпку!
Воительница взмахнула руками, создав из сине-зелëного пламени два боевых серпа и бросилась на Абигора, когда перед ней просвистел антрацитово-чëрный диск Стигмато. Обернувшись, она уже собралась сменить цель, но Аврора молча преградила ей путь своим копьëм. «Этот мой!», — заявляла еë поза, и Лючия, отложив свою вендетту, снова направилась на помощь ангелу.
Тем временем Бальтазар, сжимая пистолет уже двумя руками, вëл прицельный огонь по Молоху, однако тот, передвигаясь зигзагами, всë сокращал дистанцию… Глаза этих двоих горели огнëм взаимной ненависти, но если спутник Натаниэля торжествующе ухмылялся, то стрелок готовился драться не на жизнь, а на смерть. Демоны были знакомы с давних пор, и их противостояние стало одной из легенд африканского континента. Конечно же, всего этого Натаниэль не мог знать, и присутствие в его команде Молоха обрекло переговоры на провал.
— Ну, что, гадюка, в прошлый раз тебе мало досталось? — бросил Бальтазар, убрав пистолет и призвав своë оружие, боевой нож.
— В прошлый раз мы сражались на равных, — огрызнулся Молох, — а сейчас ты даже не стоишь моего внимания!
Оскалившись, он развëл руки в стороны и
