— Ну, товарищ председатель, наши братские болгарские коллеги по-прежнему горят желанием сотрудничать, особенно во всех вопросах, связанных с Турцией.
— Очень хорошо. Мы планируем провести одну операцию, и мне хотелось бы услышать ваши соображения по поводу реальности ее осуществления.
Голос Юрия Владимировича оставался любезным и учтивым.
— И что это за операция? — спросил Бубовой.
Андропов изложил свой план, пристально следя за своим собеседником. На лице Бубового не отразилось абсолютно ничего. Полковник был слишком искушен для того, чтобы выдавать свои чувства; к тому же, он понимал, как внимательно наблюдает за ним председатель.
— Как вы планируете осуществить операцию? — спросил он, когда Андропов закончил.
— А как быстро вы сможете ее подготовить?
— Мне будет нужна помощь наших болгарских друзей. У меня есть один человек, к которому можно обратиться, — полковник Борис Строков, сотрудник «Държавны сигурности». Он отвечает за деятельность болгарской разведки в Турции — контрабанда и все такое. Через это Строков имеет выход на турецкую организованную преступность. Его связи бывают очень полезными, особенно когда возникает необходимость кого-то физически устранить.
— Продолжайте, — тихим, но нетерпеливым голосом произнес председатель КГБ.
— Товарищ председатель, осуществить подобную операцию будет очень непросто. Не имея возможности провести стрелка в личные покои жертвы, придется устраивать покушение в общественном месте, где неизбежно скопление большого количества народа. Можно будет заверить стрелка в том, что у нас имеются средства обеспечить ему отход, однако это, разумеется, будет ложью. С точки зрения тактики желательно было бы иметь на месте второго человека, который расправился бы со стрелком сразу же после того, как тот сделает выстрел, — из оружия с глушителем. Второму стрелку покинуть место преступления будет значительно проще, поскольку внимание толпы будет приковано к первому стрелку. Кроме того, подобный вариант исключит риск того, что наш убийца заговорит, оказавшись в руках полиции. Итальянская полиция не пользуется слишком высокой репутацией, однако это, строго говоря, не соответствует действительности. Как вам сможет подтвердить наш резидент в Риме, следственные органы работают очень профессионально. Таким образом, в наших интересах немедленно избавиться от первого стрелка.
— Но не будет ли такое развитие событий предполагать участие иностранных спецслужб? — спросил Андропов. — Не выйдет ли все слишком уж изящно?
Откинувшись назад, Бубовой заговорил рассудительным тоном. Андропов хотел услышать именно это, и софийский резидент готов был выложить все как есть.
— Товарищ председатель, приходится взвешивать риск. Самая большая опасность заключается в том, что наш убийца расскажет о том, каким образом он очутился в Риме. А мертвые, как говорится в пословице, молчат. Голос, который заставили умолкнуть, не сможет ничего выдать. Противная сторона сможет строить домыслы и предположения, однако этим все и ограничится. Мы же, со своей стороны, сможем через подконтрольные нам средства массовой информации распространить сведения о том, что мусульманские экстремистские группировки давно уже грозились расправиться с главой Римской католической церкви. Западные информационные агентства подхватят эту утку, и, действуя осторожными и тонкими методами, можно будет сформировать общественное мнение, которое будет нас устраивать. Как вам известно, в Институте США и Канады есть блестящие ученые, специализирующиеся именно на этих вопросах. Можно будет с их помощью сформулировать черную пропаганду, а затем через сотрудников Первого главного управления распространить ее по всему миру. Разумеется, предполагаемый вариант, хотя и очень сложный, также не исключает риск, однако он является вполне осуществимым. Основные проблемы будут заключаются в подготовке непосредственного исполнителя и в обеспечении мер безопасности. Вот почему таким важным является немедленное устранение убийцы. Мы должны будем категорически отрицать какое-либо наше отношение к этому теракту. Пусть западные противники рассуждают сколько не лень, но без достоверных улик они ничего не узнают. Полагаю, круг лиц, посвященных в эту операцию, будет очень узким.
— В настоящий момент о ней знают лишь пятеро. Сколько еще? — спросил Андропов, на которого произвели впечатление компетентность и хладнокровие Бубового.
— По крайней мере, трое болгар. Затем они выберут турка — как вы понимаете, исполнителем должен будет быть только турок.
— Почему? — Хотя на самом деле Андропов, как ему казалось, уже знал ответ.
— Турция является мусульманским государством, а между христианской церковью и исламом давнишняя вражда, — заметил софийский резидент. — В этом случае операция внесет дополнительные трения между двумя религиозными общинами — можно рассматривать это как поощрительный приз.
— А каким именно образом вы собираетесь выбрать исполнителя?
— Это я доверю полковнику Строкову — кстати, он имеет русские корни. Его предки поселились в Софии в начале этого века, но Строков по-прежнему мыслит, как мы. Он наш, — заверил шефа Бубовой. — Окончил Высшую школу КГБ, опытный оперативный работник.
— Сколько времени потребуется на подготовку операции?
— В основном это будет зависеть не от Софии, а от Москвы. Естественно, Строков должен будет заручиться одобрением своего руководства, однако вопрос это будет скорее политический, не оперативный. После того, как он получит приказ… недели две, максимум, четыре.
— А каковы шансы на успех? — спросил председатель.
— Думаю, от средних до высоких. Оперативник «Държавны сигурности» доставит на машине исполнителя в нужное место, а затем уничтожит его, как только задание будет выполнено, после чего отойдет сам. В действительности операция значительно сложнее, чем это кажется. Исполнителю, по всей вероятности, придется использовать пистолет, причем без глушителя. Поэтому толпа отреагирует на звук выстрела. Большинство людей отпрянет назад, но кое-кто бросится вперед, навстречу опасности, в надежде схватить убийцу. Если даже тот упадет, пораженный в спину пулей, выпущенной из бесшумного оружия, эти храбрецы все равно поспешат к нему, в то время как наш человек, подчиняясь толпе, отойдет назад. Толпа будет вести себя словно волна, которая накатывается на берег, — объяснил Бубовой, мысленно нарисовав себе эту картину. — Однако надо помнить, что стрелять из пистолета гораздо сложнее, чем это показывают в кино. Помните, что на поле боя на каждого убитого приходится двое — трое тех, кто был ранен, но остался в живых. Нашему стрелку не удастся подойти к цели ближе, чем на четыре или пять метров. Для профессионала это достаточно, однако исполнитель не будет профессионалом. И, кроме того, не надо забывать про такой неприятный для нас фактор, как медицинская помощь. Если только пуля не поразит цель в сердце или мозг, опытный хирург буквально залезет в могилу и вытащит раненого с того света. Таким образом, реалистичная оценка успеха — пятьдесят процентов. А это значит, необходимо просчитать возможные последствия неудачного исхода. Но это уже вопрос политический, товарищ председатель, — заключил Бубовой, давая своими словами понять, что на него валить вину будет нечего.
В то же время Илья Федорович понимал, что успешное выполнение операции принесет ему генеральские звезды, что делало игру стоящей свеч: огромный выигрыш против незначительного проигрыша. Подобная перспектива взывала не только к чувству патриотизма Бубового, но и к его честолюбию.
— Очень хорошо. Что необходимо предпринять?
— Во-первых, «Държавна сигурность» подчиняется политическому руководству страны. Отдел, который возглавляет полковник Строков, осуществляет свою деятельность без лишней бумажной волокиты, однако он подконтролен напрямую болгарскому Политбюро. Поэтому Строкову надо будет получить одобрение высшего руководства Болгарии, которое обязательно запросит санкцию нашего руководства. Болгары ни за что не согласятся нам помогать, не получив официального запроса со стороны нашего правительства. Ну, а после этого последует чисто техническая сторона вопроса.
— Понятно.
Андропов помолчал с полминуты. На послезавтра назначено заседание Политбюро. «Не слишком ли рано поднимать этот вопрос?» — задумался он. Насколько трудно ему будет отстоять свою позицию? Придется показать коллегам «Варшавское письмо», которое тех нисколько не обрадует. Надо будет представить дело таким образом, чтобы члены Политбюро прочувствовали крайнюю необходимость ответных действий… а для этого им должно стать страшно.
Но испугаются ли они? Что ж, в этом он сможет им помочь, правда? Подумав над вопросом еще несколько секунд, Юрий Владимирович пришел к благоприятному ответу.
