Наташа ничего не ответила. Хотя сообщение Пестеля ее не то что не огорчило, а даже обрадовало. Получалось, что это не она хочет быть вместе с Пестелем – наоборот, она всячески этому сопротивляется, но сама судьба их связывает. А это ведь совсем другое дело!
Наташа посмотрела в окно – местность была неясная.
– Куда мы едем? Если мы уже начали скрываться, то хотелось бы как-то собраться – белье там, щетка зубная, то да се…
– А вас что, вовсе не пугает перспектива скрываться?
– Нет. Даже интересно.
Пестель хмыкнул, хотел что-то возразить, но в последний момент передумал.
Помолчали. Потом он сказал:
– Мы едем к вам домой. Дворами и потайными путями. С вашего позволения, мне совсем не хочется встречаться с гаишниками.
Едва они въехали в Наташин двор, она тут же увидела Риту, которая сидела на лавке возле подъезда и, как всегда, трепалась с кем-то по мобильному телефону.
– Вон подруга моя, – сообщила Наташа. – Сейчас я вас познакомлю.
Пестель знакомиться не захотел. Причем не захотел весьма активно: резко затормозил, развернулся и – прочь со двора. Наташа даже не успела ничего спросить, а машина уже остановилась.
– Не могли бы вы, Наталья Александровна, выйти из автомобиля, – попросил Пестель. – Я вам фокус покажу.
Наташа вышла.
Пестель снял спереди и сзади фальшивые номера. Под ними были настоящие – Наташины.
Фальшивые номера Пестель согнул несколько раз и выкинул в помойные контейнеры.
– Лихо, – восторженно прошептала Наташа. – Какой вы предусмотрительный!
– Я же вам говорю: мы, саморядовские ребята, многое умеем. У нас в конторе есть такое понятие «операция». Примерно то, что мы сейчас с вами проделали. Так вот Саморяд всегда говорил: «Когда едешь на операцию, лучше поменять все: и собственную внешность, и внешность машины». Согласитесь, ваша подруга могла бы удивиться, если бы я при ней начал снимать и выбрасывать номера. А хочется, чтобы у нее осталось обо мне приятное впечатление… – Пестель вздохнул и добавил: – Впрочем, если бы я знал, что вы так легко согласитесь скрываться, я бы все эти фокусы устраивать не стал.
Павел Иванович смотрел хитро, как нашкодивший мальчишка.
– А Саморяд вас многому научил, – сказала Наташа, когда они вновь сели в машину.
– Ммм… С номерами-то все в порядке, только вот машина у вас слишком заметная. И для ГАИ, и для саморядовцев. Придется перекрашивать. Вы какой цвет предпочитаете?
– Вишневый, – ошалело сказала Наташа. – А вы когда перекрашивать собираетесь?
– Сейчас, Наташа, сейчас. Выхода нет. Дайте мне, пожалуйста, ваши права и техпаспорт на машину.
Наташа отдала.
Пестель сел за руль, и они въехали во двор.
Рита уже бежала к ним. Ее длинные ноги, казалось, хотели выскочить из-под символического сарафана, который, как всегда тщетно, старался что-нибудь прикрыть.
Наташа вышла из автомобиля, и «шкода», взвизгнув тормозами, тут же умчалась.
Рита обняла подругу, посмотрела вслед «шкоде», сказала:
– Выглядишь – супер. Амазонка на выданье… – Оглядела Наташу и спросила: – Ну?
– Тебе подробно отвечать или как? – вздохнула Наташа.
– Подробно, конечно, – запричитала Рита. – А я чего приехала-то? У меня такие новости, такие новости! Представляешь, я познакомила Цветкова с Аликом, и Алик…
Рита не успела договорить.
Сзади к ней подошел высокий мужчина, опустил на плечо огромную ладонь и сказал, широко улыбаясь:
– Здравствуйте, как говорится.
– Не уверена, – почему-то прошептала Рита.
– Извините, не узнали меня? – Мужчина явно был настроен не агрессивно.
Наташа решила вступить в разговор:
– Послушайте, что вам надо? Я…
– Вы – Наталья Оранова, да? Я вас по телевизору видел, ну, во время этой, как говорится, бучи на телевидении… Я – лейтенант Петров. Помните?
«Мужское достоинство инспектора ГАИ стоит четыреста долларов»?
Двор был пуст.
«Сейчас я увижу, что такое настоящая месть, – подумала Наташа. – И Павел уехал так некстати…» Рита дрожала.
– Можно вам руку пожать? – Петров протянул руку Наташе.
Наташа на всякий случай руки спрятала за спину.
– Брезгуете, значит, – вздохнул Петров. – Но я все равно вам так благодарен. Вы не представляете. Письмо вам даже хотел в газету написать, да все времени нет: работы, как говорится, навалом.
– Да, работы в ГАИ сегодня много, – сказала Наташа для продолжения неясной беседы.
– Какое ГАИ! Что вы! Слава богу – нет! Меня после вашей статьи быстро, как говорится, вычислили. И по морде, как говорится, вычислили и, главное, по номеру нагрудному – он хорошо был виден. Мне начальник так и сказал: «Лицо, говорит, у инспектора ГАИ может меняться, а номерной знак – никогда». И, как говорится, выпер меня. Я сначала расстроился сильно, а потом нашел, как говорится, конкретных ребят, нормальных таких. А у них бывшие инспектора ГАИ очень, как говорится, в чести.
Галька моя теперь не нарадуется. Мы не только посудомоечную машину прикупили, но и стиральную. Теперь об автомобиле думаем. И все это, Наталья Оранова, благодаря вам, благодаря вашей, как говорится, статье. Все-таки можно я вам руку пожму? От чистого, как говорится, сердца, а?
Наташа протянула руку.
Бывший лейтенант Петров долго ее тряс, потом попросил автограф.
Наташа написала на каком-то клочке: «Удачи!» – и расписалась.
– Хранить буду как реликвию… – Петров едва не плакал. – А вы тут, значит, живете? Хороший дом. И вам тоже удачи. Спасибо вам от всей нашей семьи. Жена моя вас боготворит: если бы не Оранова, говорит, так бы и прозябал в ГАИ, а теперь, говорит, ты, как говорится, уважаемый человек, с этой… Как ее? С перспективой. Вот. Ну, все, не буду, как говорится, отвлекать. Еще раз спасибо.
Когда Петров отошел, Рита спросила:
– Ты когда криминальному элементу «удачи» желала, да еще в письменном виде, ты, как говорится, что чисто конкретно имела в виду?
Обе рассмеялись.
Потом сидели у Наташи, пили чай. Точнее, запивали чаем коньяк.
Рита пришла не спрашивать, а рассказывать. Вот и тараторила без умолку. Про Цветкова в основном про то, как он понравился Алику, и про то, как Алик сказал:
– Старуха, такому мужику тебя не обидно передать как эстафету.
Наташа поймала себя на том, что, пожалуй, впервые в жизни Ритка с ее бесконечным трепом раздражает. Хотелось просто сидеть тихо и ждать Пестеля. Ну, может быть, коньячок потягивать, телик даже посмотреть, но главное – ждать.
Бог мой! Как давно она никого не ждала! Целую вечность!
– А у тебя-то как с этим мужиком? Как ты выкручиваешься в твоем положении? – спрашивала Ритка. И, не дожидаясь ответа, продолжала: – Я, главное, спрашиваю Алика: «Ну, как тебе?» Цветков пошел, типа, пописать, а я и спрашиваю такой вопрос. А Алик отвечает: «Мне вообще все твое нравится». Остроумно, да?
