сильнее прижался лбом к доскам, рассматривая происходящее. В этих мучениях и мольбах иногда тонул голос его мёртвого сына.
— Вчера такого не было, — прошептал он и снова вспомнил последний сон. Вспомнил про самую глубокую скважину, пробурённую Советским Союзом в Мурманской области, которую прозвали «колодцем ада», откуда доносились крики страдающих душ. Когда в первый раз прочитал, было смешно. Вот только теперь казалось, что такие же «колодцы ада» спустили с неба, пробурили воздух.
— Может быть… я умер, я… в аду? Чушь, ведь я же помню, как сюда попал. Помню всё пошагово. Вполне, может статься, что я действительно в аду, но точно не умер. — Виктор тряхнул головой и выругался, ринулся к входу: раскидать дохлую баррикаду и поскорее «рвать когти» на новые земли. Возможно, там чуть больше счастья улыбнётся. А так хотелось пожить спокойно на каланче.
— И рот у Мертвячки красивый, — хохотнул Виктор, представив пошленькое. — Если что, конечно.
2
Злобное утробное рычание заставило Солдата замереть с протянутой рукой к изломанной балке, преграждавшей путь любому чужаку на входе дома. На него смотрели кроваво-алые глаза пса-мутанта, из оскаленной пасти с жёлтых клыков стекала слюна, ощетиненная шерсть и напряжённый взгляд, пронизывающий насквозь, ничего хорошего не сулили. Мускулистая фигура слегка тряслась от напряжения, нависающий над глазами безобразный мозг, обтянутый тончайшей плёнкой, пульсировал. Это был не тот пёс-мутант, с которым Виктор познакомился у костра, но он был здесь; он расположился на балке, тянувшейся к крыше от другого полуразваленного дома, и готовился к прыжку.
Солдат замер, остановил дыхание, одной рукой медленно тянулся к карману за пистолетом, другой рукой крепче сжал сапёрную лопатку; глаза старались посчитать всех псов-мутантов, которые оккупировали все дощатые развалины. Патронов на всех не хватит, всего-то две обоймы, но Солдат надеялся, что завалит выстрелом главаря и ещё парочку самых мощных, которые находились от него справа и слева. Остальные, может быть, и разбегутся.
Взгляд пса-мутанта, пронизывающий Солдата где-то в области живота, с целью — вырвать кишки, переместился на ладонь, которая приблизилась к карману.
Лидер стаи издал грозный рык и сделал первый выпад, щёлкнув пастью в сантиметре от руки, успевшей вытянуть наружу пистолет. Псы-мутанты поддержали вожака: их вой, лай и скулёж посыпались со всех сторон, из всех щелей; их злобные пасти и мускулистые тела старались проникнуть во все окна, щели, пробить хилую баррикаду, запрыгнуть внутрь домика. Солдат наотмашь рассёк воздух сапёрной лопаткой, отпрыгнул назад и выстрелил. Вожак стаи успел среагировать, увернулся от пули, что неприятно удивило Виктора. Никто из псов-мутантов больше не лез на рожон, ждали действий своего громадного лидера.
Некоторое время человек и главный пёс-мутант смотрели друг другу глаза в глаза. Солдат держал пса на прицеле и в любой момент был готов произвести выстрел.
— Слышь, приятель, лучше давай мирно разойдёмся. Я всё равно успею прострелить твой грибовидный мозг.
Виктор так и не понял, что подействовало на огромную свору псов-мутантов — то ли его спокойный тон, то ли усилившиеся стенания со стороны пустоши, то ли ещё что-то, но псы начали быстро покидать свои места. И уже через пару минут остался лишь один вожак. Он до последнего не выпускал человека из ловушки, охраняя дверной проём. Наконец, он соскочил с невысокой баррикады на землю, обернулся напоследок и своим грозным молчанием предупредил Солдата, что он его не отпускает.
— Ладно, пёс, — закивал Виктор, — я же тоже могу рассвирепеть, и тогда тебе придётся бежать от меня в десять лап, поросячьим визгом звать своих на помощь. Уходи лучше спокойно.
Солдату показалось, что пёс-мутант недовольно что-то пробурчал на своём языке и поспешил исчезнуть за углом ближнего дома. Кажется, даже поджал хвост.
— Наверное, прикрывает яйца от мощного пинка.
Виктор вытер рукавом пот со лба, раскидал доски, освободив проход, и по пахучей траве направился в сторону севера, откуда нёсся горячий, обжигающий ветер.
3
Солдат шёл быстро, не оборачивался. Очень хотелось пить, а там впереди есть родник, перед самым лесом. Вопли и стоны как-то странно отдалялись, стихали: слишком резко. Выглядело так, будто мир поделён на точные соты, и сейчас приближалась следующая граница в следующую соту, где наверняка придётся встретиться с новыми монстрами и мутантами и их смотрящими — боссами. Возможно, это не совсем так; возможно, соты далеко не одинаковы, но то, что местный мир поделён, порезан на территории, — уже сомневаться не приходилось. И сейчас желалось лишь одного, чтобы эта старая сота, по которой Солдат шёл, — ни черта не заканчивалась. Скорее всего, здесь место «туманников». А может быть, это не «туманники», а «утренники» или «предутренники», которые появляются в предрассветные часы и исчезают с восходом солнца? Без разницы, их смотрящего он ещё не видел, и эта встреча может случиться в недалёком впереди. А если нет, то чем длиннее будет тянуться эта сота, тем дольше будет спокойствия.
Вопли с пустоши за спиной почти стихли, зато появилось какое-то бормотание, меняющееся на женские печальные всхлипывания. Иногда бормотание и судорожный плач смешивались.
— Вот только пожизненного эмбиента мне и не хватало.
Несколько раз приходилось оборачиваться. Всё время казалось, что кто-то ведёт преследование, такое — незаметное, что-то вроде шпионажа. А может, хотят выждать подходящий момент и напасть:
— И разорвать несчастного Солдата на миллионы крошечных Солдатят! Да иди сюда! — Виктор крутанул сапёрной лопаткой как нунчаками. — Иди! Это ты, псина?! Подходи, я отрублю твои лапы и сделаю из них весёлые «багнакхи».
Солдат провёл взглядом по краю овражка, где колыхались густые покровы пырея с высокими колосками, справа стелились острова с мелкой травой мокрицей, ещё правее колыхались волны молодой крапивы с вкраплениями огромных лопухов.
— Хм, одни сорняки, грёбаные шесть соток. Хоть бы одна ягодка краснела или чернела. Зато, с такими лопухами — туалетная бумага не нужна.
Слева метнулась тень, ветки густого колючего куста хрустнули и качнулись, повеяло не человеческими испражнениями.
— Достало! — гневно крикнул Солдат, вытащил из кармана пистолет и большим пальцем опустил предохранитель. — Давай, выходи на бой. — Дважды грохнул выстрел. — Иди ко мне! В моём пистолете достаточно стальных маслин, чтобы умертвить твой мерзкий мозг! — Держа в правой руке пистолет «Макарова», в левой крепко сжимая сапёрную лопатку, с решимостью прострелить или размозжить неприятелю голову, даже если это семиглавый дракон, Виктор подошёл к кустам.
По дну неглубокого оврага протекал ручеёк в сторону разрушенного поселения. Виктор спустился, но не решился пить, хоть вода восхитила своей чистотой, в которой омывались гладкие камушки, ловили солнечные лучи и бликовали как стекло: не хватало мелких рыбёшек. Солдат печально вздохнул. Он
