впечатление, что вал из деревьев расположился на шаре, который под чужими шагами медленно крутится.
— Это ещё что за аномалия? Скала, приблизься! я сказал.
Солнце палило нещадно, липкий пот заливал всё тело, а скала, которая казалась в каких-то тридцати метрах, не приближалась: грёбаный сим-сим, дверь не открывает.
Наконец-то, восхождение Солдата было вознаграждено. От увиденного он присвистнул и на радостях выругался.
Пологий спуск из стволов деревьев заканчивался в узком овраге, над которым нависал огромный выступ. Всё это походило на козырёк бейсболки над громаднейшей нишей в скалу. А дальше — а дальше находился дольмен с проломленной передней плитой.
Солдату казалось, что он воспарил. Обрадованный он нёсся ветром по брёвнам, рискуя переломать ноги (да и рёбра с шеей в придачу), — так ему хотелось поскорее уйти из этих мест.
2
Он долго стоял в оцепенении, не веря своим глазам.
Справа и слева от излома в плите дольмена, забираясь на пригорки оврага, росли низкие кусты ежевики. Справа и слева плясали покосившиеся деревянные столбики, колючая проволока в несколько рядов между ними ограждала кустарники от U-образного дна оврага. И с левой стороны на колючей проволоке висел он сам — Виктор Солдатов. В той же одежде, в которой пребывал сейчас сам, только полинялой на солнце. Тело высохло, но не было следов разложения, и уже начало походить на мумию. В затылке зияла дыра от выстрела: скорее всего, ружейного. Приподнятая левая рука застыла на проволочных шипах, в кулаке зажат кусочек угля. На стене неровным почерком чернела надпись: «СОЛДАТ! ТЫ СЛЕДУЕШЬ ДОРОГОЙ ЗЛА. ПЕРЕСИЛЬ СЕБЯ, ОСТАНЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ. БЕСКОНЕЧНЫХ ПОПЫТОК НЕ БУДЕТ»
Как же невыносимо было видеть себя мёртвым — словно видел родного брата. Виктор вспомнил себя маленьким ребёнком на фотографии, и мысль в голове прошептала: «Это убили его».
— Дорогой, как же так? — Солдат опустился на корточки. — Кто тебя так? — Он подумал: «Раз сумел себя предупредить, возможно, что-то припрятано в карманах». Обыскал себя мёртвого: ничего. — Видимо, ты кому-то доверился и… — Виктор обернулся на утробное низкое клокотание с примесью рыка и мурлыканья. На вершине ветровала находился пёс-мутант: тот, с которым познакомился в самый первый раз возле «бомжатского секонд-хенда», — в окружении пяти таких же молодых. Отсюда — снизу — грибовидный мозг пса-мутанта казался огромной шляпкой мухомора, по которому расползлись бледно-синие лианы: это были вздувшиеся сосуды; на верхушке лоснящегося горба между лопаток чернел крест, словно клякса из нефти: именно из-за размытого креста Виктор сразу узнавал старого знакомого. Длинные остроконечные уши в нескольких местах прокушены. «Крысиный» хвост стелился под лапами, его кончик приподнимался и трепыхался как кончик хвоста гремучей змеи. Пёс выглядел бы комично, если бы не налитые кровью глаза и собравшаяся пена на чёрной бахроме вокруг открытой пасти. Виктор прошёлся взглядом по брёвнам и корягам, надеясь увидеть главного самца, и успокоился. Огромный пёс-мутант, который был раза в два крепче остальных четвероногих сородичей, отсутствовал.
— Ах ты, не дали спокойно побеседовать с самим собой мёртвым, поразмышлять. — Виктор подумал: «Наверное, эти собаки сейчас мою мумию обглодают до костей». Новая жалость к своему безжизненному телу с ещё большей силой обволокла сердце. — Слышь, ты, пёс сатаны!.. Вот смотри, если тронешь его, — Солдат ткнул указательным пальцем в сторону тела на колючей проволоке, — то я вернусь проверить. — Из кармана штанов достал пистолет «Макарова». — Найду тебя и буду очень долго тренироваться в стрельбе на твоей снятой шкуре.
Четверо других псов-мутантов спустились по наваленным стволам деревьев к оврагу и приближались с двух сторон.
— Да надоели вы мне. — Солдат передёрнул затвор: не помнил, когда угрожал главному псу-мутанту, — досылал патрон в патронник или нет. Взял на мушку самого ближнего пса-мутанта и надавил на спусковой крючок. Осечка. Ещё дважды надавил: ещё две осечки. Не может быть! Или патроны какие-то не патроны, или пистолет сдох. Ещё дважды надавил указательным пальцем на спусковой крючок. Тот же результат — выстрела не последовало.
Виктор решил: псы-мутанты поняли, что смертельная угроза их миновала и теперь незамедлительно набросятся рвать, — но четвероногие враги лишь задрали носы, медленно приближались и старались уловить запах, словно желали распознать что-то неизведанное.
— Ладно-ладно, хорошо, вы здесь пока нюхайте, нарики, а я потихоньку путь продолжу. — Виктор последний раз жалостливо взглянул на своё второе тело и нырнул в темноту дольмена, немного сомневаясь: есть ли дальше проход? А то одной лишь сапёрной лопаткой придётся воевать с пятью недобрыми псами-мутантами. Хотя, скорее всего, они мёртвое тело не будут глодать: они же — вампиры, кажется. Тот с крестом — точно любитель крови.
3
Да, дольмен прижимался к скале и задней стены у него попросту не было — дальше вела пещера. Интересно, кто и как проломил в передней плите проход? Ведь в то отверстие, которое обычно бывает, человеку не пролезть. Некогда было читать надписи на стенах, возможно, когда-то он сам для себя оставлял послания. Земля начала качаться: не хватало на веки вечные остаться погребённым под скалой. Узкий проход вёл вверх, откуда исходила слабая дымка света, еле уловимая, и шквалисто сквозило. Солдат спешил, ощупывая ладонями стены и низкий потолок: скорее, скорее отсюда выбраться. Скала тряслась сильнее, выбивая дорогу из-под ног, — приходилось ловить равновесие. Позади сопели носы. Виктор через плечо кинул взгляд: конечно, так и есть, несколько светящихся пар глаз следовали за ним. Следовали, но не нападали. Значит, хотят выбраться в другое место — быть может, даже в другой мир — вместе с ним, а после, возможно, нападут. Возможно, он для них не только временная путеводная звезда, но и в качестве барашка, чтобы им подкрепиться, вылакав всю кровь, и продолжить путь в свою новую жизнь.
Гром, грохот, раскат, непереносимое давление. Шаталось уже так, что почти невозможно идти; сверху сыпались камни. Псы-мутанты, разом взвизгнув, ринулись назад.
— Дьявол, что происходит?!
Со всех сторон в темноту начали вклиниваться столбики света, пещера словно из-под мощных прожекторов ослеплялась вспышками, реальность вибрировала горизонтальными помехами, искажалась.
— Ты меня не желаешь отпускать?! — закричал Виктор во всё горло. — Накось выкуси!
Солдат почувствовал, как его начало засасывать против ураганного ветра. Он даже представил, как за его душу борются два рогатых божка. Один его выдувает, второй втягивает гигантской помпой. Ещё немного и тело разлетится в лохмотья. Неожиданно стихло, только слышно, как где-то капля ударялась о воду, создавая эхо.
Виктор поднялся с коленей, подобрал сапёрную лопатку, которую вырвало из-под брючного ремня, отряхнулся. Дождался, когда мир перестанет качаться, вибрировать. Сплюнул песчинки, скрипящие на зубах, обернулся: псов-мутантов след остыл, — и шагнул на
