— Тащ генерал-лейтенант, — я развернула курицу к себе клювом и не смогла сдержать злобной ухмылки, — это необходимая мера. Придется вам остаться здесь. Займитесь наведением порядка, воспитайте подопечных — вы это умеете, любите, практикуете. У вас даже Айварстед по струнке ходил. Найдите себе занятие, а мне придется отлучиться.
Я передала курицу из рук в руки и переглянулась с ворами:
— Теперь вы в курсе всего, что происходит у вас под носом. Я предложила одно из решений, а принять его или нет — дело за вами. И если позволите, то я двинусь в сторону поместья «Златоцвет», чтобы Мерсер спал спокойно.
— А на самом деле куда направишься? — Бриньольф смерил меня подозрительным взглядом.
— В Винтерхолд, в Коллегию магов. Даже если вы мне поможете, и мы найдем всех подключенных, то остается последняя проблема — вернуться домой. И кому как ни магам знать о перемещениях между мирами.
— Имей ввиду, гильдия будет за тобой следить, — мрачно заключила Векс.
— Как скажете, Большие Братья, но на вашем месте, я бы следила за курицей. Поверьте, он может доставить хлопот…
Глава 15. Грехи, грешки и прегрешения
Бишоп сидел на краю кровати и пытался понять, что он здесь делает. И где проклятый даэдра? Почему до сих пор не разорвал ему грудь и не придушил своими щупальцами, раз Бишоп ушел от довы? Рейнджер свесил голову, потер шею. Кого он обманывает… Себя? Он никуда от нее не делся. Засела в голове и зудит, как гнус на болотах. Бишоп на всякий случай засунул палец в ухо, пошурудил в нем в тщетной надежде, что голос довы стихнет, но нет.
«…Знает, как доставить женщине удовольствие…». Будто рейнджер не может доставить удовольствие? Осталась «довольна»… Да напоить ее надо было и дело с концом! Во имя правой ягодицы Шора, и что она дергается от Бишопа, как от прокаженного? Даже хватается за оружие… Хотя это хорошо: хоть чему-то научилась — никогда нельзя забывать об опасности. Но какого даэдра она шарахнулась от рейнджера в этот раз? Он не собирался ее бить! Если на то пошло, он бы не причинил ей вреда даже если бы захотел — Хермеус Мора с него самого спустит шкуру. «А только ли в даэдра дело?» — раздался в голове назойливый голос Пит.
Бишоп зарычал от злости на самого себя. Соберись, охотник. Не позволяй запудрить себе мозги, как нерадивому волчонку. Он сел, коротко встряхнулся и вздрогнул от легкого прикосновения, вырвавшего из тревожных мыслей. Рейнджер скосил глаза на шлюху, что томно водила длинным пальцем по его спине, очерчивая шрамы. Бишоп отвернулся и обреченно вздохнул. Он умел снимать напряжение тремя способами: охотой, пьянкой и женщинами, но сегодня последний способ не сработал. Голова как была забита всякой дрянью, так и осталась. Даже с час назад, когда смотрел в лицо этой нордки. Смотрел и не понимал, что он тут делает и почему под ним эта блондинка. Пришлось развернуть бабу, чтобы не отвлекаться.
— О чем задумался, красавчик?
Бишоп поморщился, стряхнул чужую руку с плеча. Зачем им всегда нужно говорить? Зачем копаться в его мозгах? Рейнджер молча поднялся и натянул портки.
— Не хочешь повторить?
— Нет.
Он снял стеганку, висевшую на изголовье кровати, и накинул на плечи.
— Подожди, у меня для тебя есть дар Дибеллы, — блондинка слезла с кровати, открыла шкатулку, стоящую на тумбе, и протянула Бишопу небольшой прозрачный камешек, — это знак благословения богини красоты и любви.
— Я не верю в богов, — коротко бросил рейнджер, глядя, как ловкие пальцы нордки засовывают камень в карман стеганки.
— Это ничего. Богиня учит, что любовь может прийти к каждому, даже к тому, кто в нее не верит.
Бишоп расхохотался:
— Вот уж вряд ли! — Он накинул броню и поднял с пола свой мешок, — в следующий раз поменьше болтай о богах и любви, красотка…
— В следующий раз? — женщина игриво растрепала его и без того взъерошенные волосы.
Бишоп перехватил и сжал чужую руку:
— Больше так не делай. Я тебе не щенок.
Женщина переменилась в лице, быстро кивнула, и рейнджер отпустил ее:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Поцелуй от меня свою богиню в ее роскошный зад.
Он смерил шлюху на прощание насмешливым взглядом и вышел в промозглый вечер.
День медленно клонился к закату, и торговцы уже неторопливо сворачивали лавки. Ветер зашвыривал с озера запахи рыбы и водорослей, и рейнджер почувствовал бурление в животе. Не мешало бы подкрепиться. Он быстрым шагом дошел до торговой площади, успел перехватить торговку всякой всячиной и вывалил перед ней добро, награбленное в пещере разбойников. Оглядев кучу, женщина устало пробормотала «…опять эти приключенцы…» и закатала рукава.
Торговка спорила с рейнджером из-за каждой зазубрины на металле, из-за слетевшей заклепки и пятен крови. Бишоп начал потихоньку закипать и впервые пожалел, что рядом с ним не было Пит — вот кто умел торговаться и заговорить любого до полусмерти. Он припомнил, как она разводила двух бардов на дополнительное золото и решил провернуть этот трюк с торговкой. Как ни странно, сработало: мешок Бишопа заметно полегчал, а кошель заметно потяжелел. Рейнджер втянул носом воздух и принюхался к запахам — из «Пчелы и жала» тянуло ароматами жареного мяса и медовухи. Взглянув на заходящее солнце, Бишоп прикинул, сколько времени осталось до темноты и когда ждать Карнвира, отправившегося на охоту. За волка можно было не переживать — тот сам найдет себе пропитание, а вот накормить одного голодного мужика — дело важное и срочное.
Бишоп уже повернулся к таверне, как кто-то постучал его по плечу — позади оказался невзрачный паренек в грязной дорожной одежде:
— Непись из Невервинтера? Давно тебя ищу, у меня тут письмо. Посмотрим…
— Как ты меня назвал, парень?
Тот только неопределенно пожал плечами.
— Да, вот это записка, — он сунул в руки рейнджера бумажку, — ну все, мне пора.
Бишоп не успел заметить, когда парень растворился в толпе.
— Что за?.. Подозрительные эти посыльные — в любой щели найдут, — проворчал рейнджер, разворачивая бумажку. На той кривым почерком с несколькими кляксами и дырками значились несколько слов: «Непись, Аня собирается в поход. Нужна охрана. Кречет». — Эта курица еще и писать научилась? Везде достанет.
Бишоп коротко выругался, смял записку и обреченно посмотрел в сторону «Пчелы». Плакал его ужин. Придется довольствоваться помоями из «Буйной фляги». Рейнджер медленно развернулся и побрел в сторону уже знакомых ему коллекторов.
В этот раз дорога до Фляги заняла всего ничего. После последней зачистки, в ней не осталось вооруженных бродяг, а злокрысы еще долго не высунутся из своих нор. Бишоп толкнул дверь во Флягу и застал странную картину: в дальнем углу, где горел очаг для еды, стояли и орали друг на друга курица с трактирщиком.
— … что значит мясо солить в конце? Да велика ли разница?! Бросил шмат на сковороду и довольно с него! Будут меня еще курицы учить!
— Вот поэтому твои помои и есть невозможно! Нет маринада — соль в конце, а то люди вынуждены подошву жевать вместо стейка! — петушился Кречет, — у тебя полная гильдия воров, а едят они только то, что сами приготовят. Раз уж ты стоишь в наряде по кухне, то соблюдай правила готовки!
— Я сейчас тебя приготовлю!
— И все равно это жрать не будут! — орала курица басом. — Развели бардак: людям дают помои, мебель сломана, санитарные нормы можно почтить минутой молчания — у вас с резервуаре плавает труп животного. Биологически-опасный объект! Распустились. Я вас научу Родину любить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И откуда в такой мелкой птице столько гонора?!
— Я — генерал-лейтенант! У меня пять успешно проведенных боевых операций, и я свое звание не у мамки под титькой нашел! О, непись… — курица отвлеклась от спора, заметив рейнджера. — Ну-ка скажи, ты бы стал это есть?
Он толкнул лапкой тарелку с непонятного вида бурдой, и трактирщик выжидательно уставился на случайного судью. Бишоп уселся на табурет, бросил у ног мешок и взял оставшуюся после кого-то ложку. «Даже если это полное дерьмо», — решил рейнджер, — я все равно это сожру. Назло пернатому недоумку». Бишоп закинул первую ложку в рот, невозмутимо прожевал.
