Гэндальфа стал ещё теплее, но в то же время в нём отчётливо слышались нотки тревоги. — Вас госпитализировали? Какие прогнозы? Это надолго? Может быть, стоит подключить ведомственных специалистов?
— Не-не-не, — успокоил начальника Даниил, толкая входную дверь плечом и вываливаясь наконец на улицу. — Я уже выписываюсь! Всё хорошо! Завтра буду на работе! Извините, пожалуйста, что так получилось, я не успел позвонить и предупредить вас.
— Всё нормально, — ответил полковник Серый. — Главное, что с вами, Даниил Артёмович, всё хорошо. Не забудьте, кстати, получить у врачей выписной эпикриз. Вы же помните, что без него в нашей поликлинике больничный не закроют?
— Конечно помню, Михаил Иванович! Обязательно получу! — бодро пообещал Данька, и начальник отключился.
— Твою ж такую галактику! — сказанное в сердцах ругательство заставило Саньку удивлённо вскинуть брови, а заодно привлекло внимание Марии Васильевны, как раз вышедшей на крыльцо вслед за Санькой.
— Вы что тут делаете? — напустилась она на внуков. — Я где сказала меня ждать?
— Мне надо вернуться, — с мрачным видом сунул телефон в карман куртки Даниил.
— Куда? — повысила голос бабуля. — Марш за мной!
— Мне для работы нужен выписной эпикриз, — попытался объяснить Данька, но воинственный запал бабули ещё не успел иссякнуть до конца.
— Ты меня не услышал, что ли, Даниил? — цепко вцепилась внуку в руку Мария Васильевна. Судя по всему, ей очень хотелось повысить голос, но множество посторонних ушей вокруг пока спасали Данькины барабанные перепонки. — В больнице судные дьяки! Они наверняка уже поняли, по чьей милости этот бизнесмен Иванов впал в кому. По их логике ты безусловно виноват и представляешь опасность для общества. Хочешь пожизненную кабалу? Или вовсе жизни лишиться за свои художества?
— Да кто это такие? — Даниил нахохлился и напомнил бабуле взъерошенного воробья. — Ты можешь нормально всё объяснить?
— Даня, пойдём, — взяла его за вторую руку сестра. — Если тебе надо получить какие-то документы, то это можно сделать попозже. Сейчас нам и правда лучше уйти. Я видела этих дьяков, от них действительно стоит держаться подальше.
Что-то в её голосе заставило Даньку перестать сопротивляться и подчиниться, но внутренний протест упрямо рвался наружу. В конце концов, сколько можно указывать ему, как жить и что делать!
— Вот вы такие умные! — Данька хотел добавить что-то ещё, но посмотрел на Саньку, затем на бабулю и понял, что сочувствия и понимания от них дожидаться не стоит. Он вырвал руки, а затем остановился. — Я хочу объяснения. Зачем мы сорвались непонятно куда и неизвестно от кого? Какие полицейские? Какой отдел 15-К? Я военнослужащий, я плевать хотел на полицию с высокой колокольни. Они не имеют права меня арестовывать и уж тем более обвинять во всяком мракобесии!
— Данечка, не кричи! Вокруг люди! — Несмотря на ласковое обращение, в голосе Марии Васильевны было столько льда, что Санька непроизвольно поёжилась и плотнее запахнула свой модный плащик. — Это судные дьяки. Если они в своём праве, то они даже слушать не будут твой бред про права и обязанности. Они просто-напросто убьют тебя, прикрываясь заботой о благополучии всего человечества. Это понятно?
Прозвучало сказанное, мягко говоря, очень и очень зловеще, но Даниил всё равно не собирался сдаваться без боя. Просто немного уступил.
— Это разговоры ни о чем! — снова заявил он, когда они вышли за территорию больницы и пошли вдоль Центрального парка. — Бабуля, мне кажется, что я имею право знать правду! Почему ходящих по снам убивают? Откуда у меня эти способности? Что вообще происходит? Зачем Санька отрезала волосы у Иванова?
— Ты придёшь сегодня ко мне, и я всё объясню, — как-то устало ответила бабуля, не глядя на внука. — Через три часа. Мне надо подготовить ритуал. Ты все узнаешь, а потом исправишь свои ошибки.
Данька открыл было рот, чтобы снова возмутиться, но затем понял, что это бессмысленно. Да и не нужно.
В конце концов, бабуля абсолютно права. Он сам заварил эту кашу, и объективно ему не к кому сейчас обратиться за помощью, кроме Саньки и бабушки. Но обратиться за помощью — это не значит, что кто-то будет решать за него его проблемы. Он же сам всегда стремился к самостоятельности. И сам же ругался с сестрой, отстаивая свою мужественность и право на принятие решений.
Он принял решение и совершил ошибку. Решил помочь сестре и влез в болото, из которого не может вылезти, наоборот, с каждым движением погружается всё глубже и глубже.
Он совершил ошибку и должен доказать свою самостоятельность делом, а не словами. В конце концов, может быть, это и есть та самая поворотная точка, которая превратит его в нового человека.
Данька вздохнул и кивнул, то ли соглашаясь с бабулей, то ли каким-то своим мыслям. Главное, чтобы он сумел исправить эти ошибки, а не доставить кому-то ещё большие неприятности.
Впрочем...
Впрочем, прямо сейчас это всё в одну секунду оказалось абсолютно неважным. Впереди Данька разглядел знакомый силуэт, который абсолютно не ожидал здесь увидеть. По аллее, метрах в двухстах впереди них, шла самая красивая девушка на свете.
Возможно, он обознался и ошибается, но сердце подсказывало, что в таких ситуациях ошибки быть не может.
— Ладно, бабуля, я всё понял! — торопливо протараторил он что-то говорящей Марии Васильевне и, уже ускоряясь, прокричал: — Через три часа я у тебя!
— Даня, подожди! — воскликнула ведьма, не понимая, что происходит, но Даньку уже было не остановить.
— Че-ере-ез три-и-и ча-аса-а! — прокричал он не оборачиваясь.
— Куда это он? — удивлённо протянула Мария Васильевна, глядя в спину бегущего внука.
— К мечте, наверное, — завистливо вздохнула Санька, провожая взглядом буквально летящего над лужами брата. Её зрение было острее, и она прекрасно видела, к кому именно так торопится Даниил.
Девушка, конечно, не могла пожаловаться на отсутствие мужского внимания к своей персоне, но ни одни ухаживания до сих пор не переросли во что-то большое и светлое. Нет, ей дарили цветы, звали на свидания, намекали на красоту и желание сблизиться сильнее, но это никогда не трогало её всерьёз.
Любая женщина мечтает о романтике. Хотя вот о такой… Чтобы мужчина бежал вслед за ней по лужам, горланя
