Маргарита отвернулась от пронзительного взгляда женщины. Она представила себя на её месте и поежилась: неужели можно так, как со скотами? Почему-то ей вспомнились заметки из газет, как в цивилизованных странах заключенные отбывают наказание. Так ведь там телевизоры, компьютеры установлены в камерах!
Бурдаков догадался, о чем она думает. Ну что ж, Марго, помечтай. Ведь и он, простой исполнитель государственной воли, только выполняет приказания властей. Кстати, той же префектуры. * ... На вторые сутки сдалась. Незаметно сползла на пол. Оказалось, что спать можно. И не так уж страшно. Утром съела бурду...
Бурдаков все-таки не выдержал: * А тебе что из ресторана обед выписывать! * Миша, прекрати! - Марго вскочила со стула и посмотрела на него таким взглядом, как будто он был врагом народа. - Или сиди спокойно, или... Или оставь нас... * Ты мне приказываешь как представитель префектуры? - ещё больше взбеленился Бурдаков. * Если ты этого хочешь, то да!
Он достал носовой платок, вытер пот со лба и, едва сдерживая себя от гнева, опустился на стул. * Нервный начальник, - сказала женщина по имени Шура. * Я вас слушаю, - попросила Маргарита. - Пожалуйста, продолжайте.
Бомжиха победным взором посмотрела на Бурдакова и взяла из пачки ещё одну сигарету. Закурила. * Если ещё раз перебьет, - сказала она с гордостью в голосе, - больше ничего говорить не буду. * Не перебьет, - успокоила её Белякова и уже нежным просящим взглядом посмотрела на Бурдакова.
Он в согласии отвернул голову к окну. * Ну так вот, - выпустила она дым, - съела баланду. Ничего - терпимо. И, что самое главное - оказалось сытно. После этого пропал страх, а вместе с ним и чувство отвращения. Не зря говорят, что на чистом видна и пылинка... Так и началась бродячая жизнь: вокзалы, города, помойки, теплотрассы, вши... Очень быстро ко всему привыкаешь. И уже совсем не боишься, что тебя арестуют, посадят. Одно всегда при этом желание, когда попадаешь в очередной раз в КПЗ или в обезьянник - лишь бы тебя никто не трогал...
Она с вызовом посмотрела на Бурдакова и продолжала: * Разные сидели со мной женщины - и совсем сопливые, и седые. Говорят, что бомжи - самые никчемные люди. Не знаю. За десять лет бродяжничества встретила лишь нескольких "крутанутых". Дурочек, одним словом. Остальные же - нормальные граждане! Лежала рядом даже со стюардессами, артистками, музейными работницами. У всех одна история - то муж-пропойца бросил, то на работе что-то не заладилось. Или сын в больнице умер. А то и просто от неустроенной жизни. Не зря говорят, что мы слабая половина человечества, потому и быстрее, если некому успокоить, опускаемся ниже городской канализации. Ведь все одинаково начинают - рюмочка, другая...
Не докурив, она оторвала фильтр и кивнула в сторону Бурдакова: * Впрочем я на них зла не держу, милая дамочка. Они тоже люди зависимые. И всякие попадаются. Ведь как бы даже я ни ругала милицию, для нас, бомжей, они и становятся теми, кто протягивает руку. Пусть даже по долгу службы. Именно в распределителе ко мне первый раз отнеслись по-человечески. На "вы" даже обратились. Кто бы знал, что если бы и со стороны администрации завода ко мне было такое отношение, то, может, я вернулась бы к нормальной жизни... К маме бы поехала в деревню. Я ведь до сих пор никому не говорила, что она у меня есть. Да никто и не спрашивал... * А если мы вас за государственный счет отправим к маме, поедете? - смягчившись, спросил Бурдаков. * Не могу сказать, - пожала она плечами. - Ездила я к ней. После того, как уже год отбродяжничала. Ходила около дома и на окна смотрела. Стыдно было зайти. Слезы так и душили. Вот крылечко, тот же заборчик, только подкосился. Правда, постучалась все-таки. Мама вышла, смотрит на меня и не узнает. Я побоялась словно сказать. Вдруг вспомнит. Болезнь в то время у меня какая-то была - исказила лицо. Может быть, зимой простудилась в землянке. Так я и ушла. Мама долго смотрела вслед...
Мне часто снится один и тот же сон. И снится с тех пор, как я стала бродяжничать. Иногда - каждую ночь, иногда - раз в месяц... Других не помню. Ползут по болоту головы лошадей. Со всех сторон. Их много, много. И идут на меня. Пытаюсь убежать, а за спиной догоняют. Чавканье сотен копыт и злой хохот. С трудом лезу на какую-то пальму, а она скользкая, и я падаю всегда вниз. А дальше убежать некуда. Позади - болото, впереди - скользкие пальмы. Некуда бежать...
Дверь открылась, и в комнату вошел дежурный по отделению, обратился к Бурдакову: * Товарищ майор, лейтенант Стельнов на проводе.
Бурдаков посмотрел на часы. Было уже восемь вечера. Он кивнул Маргарите и вышел.
Стельнов сообщал, что позвонил неизвестный голос в квартиру Юрайта и спросил лишь одно: как, мол, дела? Юрайт ответил, что он сделал все, как велели. На том конце провода положили трубку, сказав лишь о том, что ещё перезвонят. * А кто звонил, тот самый Кнорус? - задал лишь один вопрос Бурдаков. * Нет. Кто-то из его братвы. Мы засекли их номер. Квартира на Красногвардейской. Два месяца назад её сдали в аренду, а хозяева выехали на год в Канаду. По контракту. * Оставь на месте похищения пару человек. Бери этого самого Юрайта и едем на задержание. В двадцать один ноль-ноль встречаемся около дома на Красногвардейской. Только без излишнего шума.
Бурдаков прошел в свой кабинет, вытащил из сейфа кобуру с пистолетом, посмотрел на бронежилет, висевший на вешалке и, поленившись снимать китель, накинул шинель.
Оперативная машина ждала его уже около подъезда.
ГЛАВА 23. ЯХТСМЕН
Яхтсмен со всей пышностью и серьезностью подготовил свой обряд венчания с Афинской. Он видел, что и она сама, великий организатор, не ожидала такого размаха. Мало того, с самого утра, когда они проснулись в его квартире, для неё были неожиданны все сюрпризы, о которых заблаговременно позаботился он, Яхтсмен.
Он, лежа в кровати, лапал её глазами, когда она, обнаженная стояла перед большим зеркалом в спальне и разглядывала свое лицо.
Ему по-прежнему хотелось лирики в их отношениях, и он с кровати сказал восхищенно: * Ты грациозна и красива, как древнегреческая Венера. Послушай, Таня, а мы до самой старости будем спать с тобой совершенно раздетые? * Как хочешь, - сказала она, не оглядываясь на него, - но, думаю, через энное количество лет ты сам этого не захочешь. * Ну, если не захочу, то в шкафу на верхней полочке лежит коробка - это для тебя подарок...
Теперь она вопросительно посмотрела на него. Это был первый её немой вопрос - неужели этот солдафон может начать приятно удивлять женщину с раннего утра? * Да-да, вон там, - показал он пальцем на роскошный шкаф.
Она подошла, открыла дверцу. На одной из полок лежала большая коробка. Ему было приятно смотреть, как аккуратно, не спеша, Афинская двумя руками, приподнявшись на цыпочках, вытащила короб, перевязанный шелковыми лентами, и поставила перед собой на трюмо. Так же, не спеша, она развязала банты и открыла коробку. Внутри был шикарный ночной пеньюар, в каких по дому обычно расхаживали богатейшие героини американских кинокартин.
Она пальчиками вытащила одежду и приложила к себе, как бы примеривая её при покупке. Прозрачная материя лишь придала телу Афинской розовый цвет. * Надень, - попросил Яхтсмен, закуривая в постели.
Великая артистка необыкновенными грациозными движениями облачилась в пеньюар, повернулась к своему избраннику.
Он ещё раз оценил формы её тела через прозрачный розовый материал. И ему тут же захотелось ещё раз удивить Афинскую. * А теперь посмотри в окно, - приказал он.
Она раздвинула шторы и облокотилась на подоконник: * Кроме твоих двух быков, ничего не вижу... * А "Линкольн" на площадке? * Вижу. * На нем мы поедем венчаться.
Она захлопала в ладоши, как девчонка: * Но зачем же такой длинный и роскошный? Черт побери, на многих машинах ездила, а на "Линкольне" ни разу... * А рядом с "Линкольном" красный "Ровер" стоит? * Да. * Это тебе мой подарок.
Несколько секунд она ещё стояла около окна, но потом развернулась и бросилась к нему на кровать: * Я не думала, Яхтсмен, что ты такой щедрый.
Зазвонил телефон. * Наверное, нам хотят сказать, - посмотрел он на часы, - что пора собираться. Венчание ровно в одиннадцать. В патриаршем соборе. * Это что на Бауманке? * Да, в твоей зоне, - с намеком на разделение территорий сказал он и поднял трубку. - Это тебя. Как могли вычислить, что ты находишься в моей квартире? * Я своему телохранителю дала твой телефон. Мало ли что может случиться. Мы ведь с тобой не в благотворительном обществе работаем.
Она слушала, и радость с её лица исчезала. Он наблюдал за ней и понимал, что что-то случилось. Когда она щелкнула кнопкой на телефоне, он вопросительно посмотрел на неё - что случилось? * Облава, - коротко сказала она. - Легавые объявили рейд по всему городу, хватают всех нищих и бомжей и распихивают по отделениям и распределителям. Правда, мои ребятишки успели проехаться по Москве и предупредить большую часть контингента. Но надо думать, что кто-то все равно попал к ним в лапы. Но мои-то ни черта им не скажут. К вечеру их всех отпустят... А твои?
