— Генерал убит? — потрясенно переспросил Кей.
— Если быть точным — казнен. И, полагаю, не за измену, а как раз за верность. Эта голова больше всех слов убеждает меня, что Шиар в руках врага. Надо в город, парни.
— Зачем? Ты думаешь, генералу там одиноко, и он порадуется, если еще несколько верных солдат повиснут рядом? — плоско сострил Арже.
— Я думаю, генерал порадуется, если как-нибудь случайно арка… — Марк шевельнул кистью, — слегка поломается.
— Насколько слегка? — подобрался Арже.
— Вдребезги — и пополам.
Глаза шевалье на миг полыхнули азартом, но тут же разочарованно погасли.
— Ничего не выйдет. У меня всего четвертый уровень.
— Без разницы. — Марк тоже подобрался, черные глаза обвели команду. — Арже, твой статусный булыжник… он тебе очень дорог?
Шевалье машинально коснулся груди.
— Между прочим, я приказывал все цацки оставить в лагере.
— Я его спрятал. Это единственная память об отце.
— Сожалею, — стратег протянул ладонь. Жест был таким, что не предполагал отказа. С видом мученика шевалье отстегнул цепочку, высвободил родовой перстень и вложил его в протянутую руку.
— Надеюсь, он ко мне вернется.
— После полной и окончательной победы над врагами Империи, — кивнул Марк, — Непременно. Можешь даже не сомневаться. Хороший камень — изумруд. А твой еще и с трещинкой… Вообще — сказка!
— Он спятил? — осторожно спросил Кей, когда стратег, поглядывая на изумруд, принялся пальцем на песке выводить непонятные значки, выстраивая из в многоэтажные конструкции, — Он молится или демонов вызывает? Мне не знакомы символы этой веры…
— Молюсь, молюсь, — успокоил его Марк, отгоняя парня, чтобы освободить место, — Святой Троице: Саю, Тревору и Ольхейму.
Кей осенил себя кругом. Арже прыснул.
— Малыш, это не колдовские руны, а математические формулы. И пару из них я даже знаю. Вот этот значок — коэффициент преломления, а вот эта фиговина служит для расчета резонансных колебаний. Трехэтажная конструкция слева применяется не для матерных ругательств, а при расчете стационарных арочных порталов, чтобы арку не разнесло при переброске большой массы. А дальше — уже дебри. Мы такое не проходили. Винкер, ты уверен, что не бредишь?
Марк уселся на песок. Вытянул ноги, наплевав на то, что стирает собственный расчет. Вид у него был обалдевший.
— В богов я не верю, — решительно объявил он. Помолчал — и, уже менее категорично добавил. — Но им, кажется, без разницы, верю я или нет, они все равно за нас. Представляете, это моя арка!
— Что значит — "твоя"? Твоя собственность?
— На экзамене по фортификации мне попался именно Шиарский портал. Я знаю его, как собственные ладони. Рассчитаю для любого количества людей и любого груза.
— И что?
— И — все. Нам повезло, фиольцам — нет. А теперь, бойцы — слушать приказ: берете Ясана в охапку и возвращаетесь в Южный. Докладываете генералу обо всем, что здесь видели. Не пропуская ни малейшей детали.
— А ты?
— А я приду позже. Думаю — на рассвете.
Винкер легко поднялся, затаптывая формулы, отряхнулся. На своих людей он уже не глядел, взгляд был устремлен… даже не на неприступные стены с рогатками охраны и магических сканеров, мысленно он их уже прошел, как разогретый нож — кусок сливочного масла. И прикидывал — что делать дальше.
— Марк, — Арже пристально вгляделся в темноволосого стратега, — А ты точно не собираешься совершить какую-нибудь героическую глупость? С эпичным самоубийством в конце.
— Никогда! Я обещал выжить. Меня такая красивая девушка ждет, что демонам Бездны ничего не обломится. Перебьются.
Они все же решили подождать, опасаясь, а, скорее, надеясь, что стратег не найдет способа попасть в город и вернется к Белой рыбе. Но минул вечер и на небе высыпали неожиданно яркие звезды, являя забавную ящерку с закрученным хвостом, милую девушку с ведрами и танцующую птицу. Ветер задул от берега, вода стала казаться плотной и шелковой, и, неожиданно, пошли в атаку целые полчища голодных комаров.
Голодными, кстати, были не только комары.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Надо возвращаться, — решил Арже.
— А Марк?
Шевалье промолчал. Он чувствовал себя предателем, убежденный, что стратег ушел на подвиг, чтобы, жертвуя своей жизнью, купить Империи немного времени. И от того, что он никого не взял с собой, было не легче. Скорее, наоборот.
Решение принял Ясан, просто выбрав якорь и оттолкнув лодку от скалы. Их подхватило обещанное течение, зудящие кровососы остались позади, легкий ветерок взъерошил волосы и стало казаться, что жизнь, в общем, довольно неплохая штука.
Если не думать о том, кто там и кого предал.
— Он вернется, — сказал вдруг Ясан. — Не переживай, парень.
— Откуда тебе-то знать, — пожал плечами шевалье, перекладывая руль, чтобы обогнуть торчащий из воды камень.
— Поцелуй Серой Госпожи виден. Тем, кто умеет смотреть. А рыбаки умеют. И торговцы умеют. Все, кто в море ходит. Дело у нас такое, учит зоркости.
— И что? Что за поцелуй? — вдруг заинтересовался Кей.
— Так бывает — смотришь на человека, он обычный вроде, такой, как всегда. Смеется, ругается, вино пьет. А лицо словно прозрачное — и под ним проступает словно гипсовая маска. Неживая. Значит — его Серая Госпожа поцеловала и с моря он не вернется.
— И что, такие люди в море не идут? — всерьез заинтересовался Арже.
— Идут, конечно. Они же не знают. Сам себя со стороны не увидишь.
— Почему ж их никто не остановит.
— Не принято. Считается, что если ты отнял у смерти ее законную добычу, значит, вскоре займешь ее место.
— Ерунда, — сказал Кей, — полнейшая ерунда и глупость. Дикие суеверия.
— Конечно, ерунда, — покладисто согласился Ясан и отвел глаза. Ему было очень неуютно. Первый раз он шел в одной лодке с людьми, у которых за лицами проступали гипсовые маски. Красивые. Строгие. Абсолютно не живые.
Старому контрабандисту страшно хотелось посмотреть со стороны на себя…
Глава 19 СПИСОК
Рвануло уже сильно после полуночи, ближе к рассвету. Мощно, так, что в Южном, в домах задребезжали ставни, а стекла, там, где они были, повылетали к демонам!
Солдаты сотни повыскакивали на улицу и долго таращились в сторону заката — там плясала черная воронка смерча, грохотало, словно в нее затянуло грозу и она беснуется от невозможности выбраться — но молний не было. Вообще никаких огненных эффектов не было.
А воронка вскоре сделалась тонкой, прозрачной — и пропала. А через полторы длинные клепсидры в лагере появился Марк. Он просто пришел, ногами — и не со стороны заката, где все еще по-собачьи рычало небо, и вздрагивали скалы, а с севера.
— Значит, предательство, — генерал Райкер потемнел лицом и сейчас казался намного старше своих лет, — Брейер погиб… Кто еще?
— Из офицеров я знаю в лицо только троих. Остальные, видимо, рядовые.
— Фиольцев там… много?
— Нам хватит. Судя по тому, что я видел, больше десяти тысяч уже переправилось. И части Брейера, те, кто перешел на сторону Фиоля.
— Ты поэтому так настаивал на Южном?
Марк кивнул. Чего уж теперь.
— Откуда знал?
— Не знал. Подозревал.
— Основания… были?
— Довольно шаткие. Слишком много было у них в штабе Ласси и их родни. А тот парень, которого я на балу приложил, был просто ненормально хорошо информированным для светского бездельника и прожигателя жизни.
— Пальцем по воде… — раздраженно буркнул генерал.
— Даже по воздуху, — согласился Марк. — Поэтому и решил сначала проверить.
— Император должен узнать об этом как можно скорее. Пойдешь, как только совсем рассветет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Кто меня допустит к императору, да еще срочно? — удивился Марк, — Простите, мой генерал, но идти следует вам. С собой возьмете Арже, как свидетеля. Остальные пригодятся мне здесь. — стратег раздвинул губы в улыбке, холодной и какой-то ненормально спокойной, — Назад… не спешите, мой генерал. Вы нужны Империи.
