– Мне хотелось бы, чтобы, когда идет игра, ты был здесь и следил за порядком. Нужно обыскивать клиентов на предмет наличия ножей, огнестрельного оружия и тому подобного. У меня однажды был мужик, который пришел с бутылкой серной кислоты, чтобы плеснуть в человека, который несколькими днями раньше его обыграл. К нам приходят играть серьезные люди, и они вправе рассчитывать на полную безопасность. Твоя работа состоит в том, чтобы ее обеспечить. Женщин сюда не пускают, особенно во время игры. Они мешают и отвлекают игроков.
Барри кивнул. Ему все больше и больше нравилась предстоящая работа.
– Кстати, мистер Далстон, я хочу, чтобы ты всегда имел при себе необходимое: хорошую тяжелую дубинку, нашатырь и оружие. Возможно, его придется применять не чаще одного раза в год, но тем не менее оно должно быть. Силу применять только в тех случаях, когда клиенты отказываются платить. Это в порядке вещей. О полиции не беспокойся, меня всегда заранее предупреждают о прибытии. Ты также обеспечиваешь девочкам такси, чтобы отвезти в отель к клиенту или в другое место. Никогда ни при каких обстоятельствах ты не должен заставлять девочек ждать на улице. Это правило, которое не обсуждается. Их могут забрать как уличных проституток, а нам это совершенно ни к чему. Есть список отелей. И что бы девочки тебе ни говорили, отель заказывай только из этого списка. С ними у меня своя договоренность.
Он улыбнулся, заметив озадаченное лицо Барри.
– Если девочки спорят с клиентом, можешь их ударить, но не по лицу. Мы не портим товарный вид. Ударь по почкам или в живот. Этого они боятся больше всего. Кроме того, они покупают у меня «резинки» по хорошей цене. Я держу их в шкафу в кабинете. Ну, вот вкратце и все. Как думаешь, справишься?
Барри кивнул.
– А как насчет оплаты, Иван?
Рехинович усмехнулся:
– Сотня за ночь плюс чаевые, которые сможешь собрать с клиентов. Ты знаешь, как работать с бумажником?
Барри покачал головой.
– Это легко, сынок. Когда они платят за вход или, предположим, тебе удалось уговорить их стать членом клуба, ты смотришь в их кошелек. Затем записываешь реквизиты их кредитной карточки и сколько примерно денег у них наличными. Это просто, ты быстро освоишь эту науку. Провожаешь их к бару и передаешь записку Розель. Она понимает, с кем имеет дело, и обращается с человеком должным образом. Ты не представляешь, сколько приходит придурков, у которых в кошельке не больше сотни, но они думают, что могут купить весь мир. Лично мне нравятся иностранцы, они приходят сюда, чтобы оставить деньги. Проблемы со своими и арабами. Среди них много сволочей. Встречаются просто редкостные ублюдки. Думают, что я занимаюсь благотворительностью. Да, пока не забыл: обращай особое внимание на извращенцев. В прошлом году один такой исполосовал ножом двух девочек. Поэтому у Тома Хенли челюсть до сих пор держится на проволоке. Он не справился со своей работой, и мне пришлось его проучить. Девочкам должна быть обеспечена безопасность. Если защищены они, то защищен и я. Хочешь еще выпить?
Барри кивнул, удивляясь тому, какая, оказывается, сложная ему предстоит работа. Тем не менее старик ему нравился, и он был благодарен за предоставленный шанс.
– Ты не пожалеешь, что нанял меня, Иван.
Старик посмотрел ему в лицо и без всякого выражения ответил:
– Если я пожалею, сынок, ты будешь первым, кто узнает об этом.
Сьюзен лежала и смотрела телевизор. Девочки уже были в постелях, а малыш уютно устроился рядом с ней на софе. Она наслаждалась несколькими часами покоя и тишины и надеялась, что Барри не скоро вернется и не испортит хороший вечер. Сегодня еще предстояло приготовить желе и бисквит с кремом к завтрашнему дню рождения Венди. Кейт дала немного денег, потому что у Барри, как всегда, в карманах оказалось пусто.
Сьюзен поцеловала маленькие пальчики сынишки. Тот крякнул от удовольствия. Он был великолепен. Прижав мальчика к груди, она нежно гладила его маленькое крепенькое тело и улыбалась происходящему на экране. Через двадцать минут она уже спала – усталость окутала ее своим мягким покрывалом. Барри вернулся домой в полночь и встал в дверях, глядя на открывшуюся ему картину: спящая жена с ребенком.
Барри-младший тихонько пукнул. Сьюзен мягко похрапывала, ее умиротворенное лицо было почти красивым. Он увидел, как сын заворочался, устраиваясь поудобнее, и зачмокал во сне губами. Сьюзен инстинктивно прижала его к себе крепче, но так, чтобы сынишке было удобно.
Барри улыбнулся и пожалел о том, что был груб с ней. На кухонном столе лежали бутерброды с сыром и ветчиной, завернутые в пищевую пленку. Глядя на такое проявление заботы, он почувствовал себя виноватым. На самом деле его старушка Сьюзен была милой и доброй.
Когда он развернул сэндвич и открыл купленную по дороге бутылку виски, то услышал, как Сьюзен задвигалась. Она положила ребенка в кроватку и, спустившись вниз, вошла в кухню.
– Я услышала, как ты пришел. Хочешь, я пожарю тебе яйцо с беконом?
– Не-а. И так хорошо. Иди в кровать, дружок, а я присоединюсь к тебе через минуту.
Он говорил с ней очень мило, и от этой перемены она едва не расплакалась. Иногда он бывал таким добрым, таким хорошим, как когда-то раньше.
– Завтра день рождения Венди, нужно успеть приготовить желе и многое другое. Я заснула, глядя в этот дурацкий телевизор.
Она поставила чайник на огонь и стала доставать миски из кухонного шкафа.
– Приготовь утром.
Сьюзен покачала головой:
– У меня не будет времени. Завтра утром придется делать сэндвичи и пирожные. Твоя мать придет помочь мне.
Барри смиренно кивнул.
– Я нашел работу.
Сьюзен повернулась к нему, на ее лице сияла улыбка.
– Правда? И что это за работа?
Он беззаботно пожал плечами:
– Сейчас ты видишь перед собой нового менеджера клуба «Хилтон». Сто долларов за ночь.
Он бросил на стол пятидесятидолларовую банкноту, и Сьюзен удивленно и радостно уставилась на нее.
– Это предоплата от Ивана, старого жулика. Едва удалось выцыганить.
Лицо его помрачнело. Он вспомнил предупреждение Ивана: «Не пытайся провести меня, Барри. Я знаю о тебе все и все слышу, запомни это». Барри проглотил эти слова – ему пришлось это сделать. Барри был в долгах как в шелках, особенно много задолжал букмекерам. Конечно, он собирался немного наварить на своем деле.
– По крайней мере, какое-то начало. А что это за клуб? Барри смачно откусил сэндвич.
– Это публичный дом, но деньги платят хорошие, и часы работы меня устраивают. Правда, ответственность большая, очень большая.
Это было сказано очень важным и самодовольным тоном.
– А тебя не посадят, хотелось бы мне знать?
