В центре же помещения находилось нечто вроде колодца, закрытого решеткой. И именно оттуда доносились звуки, о которых говорил Грязный. Амбал только сейчас обратил на них внимание.
Грязный был прав: там, внизу действительно что-то было. Оно вздыхало, стрекотало, щелкало и плямкало.
— Что там за хрень? — приглушенно спросил Амбал, по большому счету ни к кому конкретно не обращаясь и не требуя ответа.
Но все же ответ был получен.
— Моя семья!
Амбал повернулся на звук и увидел у одной из стен темную фигуру, которую ранее попросту не заметил. А быть может, говоривший зашел только сейчас?
— Ты кто?
Ярко вспыхнул свет, и Амбал вынужден был зажмуриться. Несколько секунд ему понадобилось для того, чтобы вновь открыть глаза.
Возле дальней стены стоял уже знакомый катехумен. Его рука лежала на выключателе, позади него виднелась дверь.
— Вы называли меня катехуменом, — начал он. — Я понятия не имею, что это значит.
— Так кто ты такой?
— Я? Я просто фермер…был им. Пока «Арматех» не… — давешний гость замолк, словно бы не желая продолжать начатое.
Ну и пофиг, по большому счету, что там «Арматех» сделал. Амбала больше интересовало, что будет с ним и его людьми. Поэтому он и задал следующий вопрос:
— Зачем ты нас сюда притащил?
— Зачем? Я ведь говорил вам — я охотился. А вы мои трофеи.
— Какие на хрен трофеи?! — возмутился Амбал.
— Охотничьи, — спокойно напомнил ему «фермер», — я ведь говорил, мне нужно кормить семью…
— Нами, что ли? — опешил Амбал.
«Катехумен» ничего не ответил.
Снизу из-под решетки вновь раздались плямкающие звуки. Амбал поднялся на ноги, попытался подойти ближе к колодцу, заглянуть внутрь.
И ему это удалось. Пусть до самого колодца было еще несколько шагов, однако он успел заметить несколько сгорбленных фигур, сидящих на корточках. Эти фигуры очень напоминали людей, но все же людьми не являлись.
Пусть света и было мало, но Амбал смог их рассмотреть. И по всему выходило, что катехумен держит в этой яме слепней.
— Зачем ты слепней держишь? — спросил он у гостеприимного хозяина. — Ты что их человечиной подкармливаешь?
Амбал хотел высказаться резче, однако вовремя сообразил, что не стоит злить стоящего перед ним человека. Наверняка он либо извращенец, либо псих, либо фанатик. Короче говоря, в любом случае у него есть нелады с головой, и злить его не стоит.
Тем не менее, Амбалу удалось его разозлить.
— Слепней? — прорычал хозяин и молниеносно подскочил к Абалу, со всей силы засветил ему в живот, от чего тот скорчился и, хрипя, сполз по стенке.
— Слепни?! — повторил «фермер» злобно и прошипел: — Это моя семья!!!
— Эй, мужик! Очнись! — встрял и Грязный. — Это же монстры! Как «это» может быть твоей семьей? Ты погляди на них!
— Они заболели, — забормотал «фермер». — Поехали в город, а вернулись больными. Потухли, как свечки, за сутки. Я даже ничего понять не успел, как все четверо померли. Буквально за час, все четверо! Я даже оплакать их не успел… А потом они ожили. Пришли в себя. И начали превращаться…в «это»!
Амбал молчал. Молчал и Грязный. Что тут сказать? По всему выходило, что «фермер» помешался. Хрен его знает, от какой болячки полегла вся его семья, и была ли вообще эта самая семья? Может, это просто плод воспаленного сознания. Может, это бред психа.
— И что случилось дальше? — тихо и спокойно поинтересовался Амбал.
— Я обрадовался, — ответил «фермер» убитым голосом, — думал, что случилось чудо. Думал, моя семья вернулась ко мне. Но это уже были не они. Не они…
— У тебя есть тут клон-центр? — вкрадчиво поинтересовался Амбал, особо не рассчитывая на положительный ответ.
— Есть, — кивнул «фермер». — Думаешь, я совсем тупой? Не догадался им воспользоваться? Конечно же, я воспользовался. Проверил на жене. Когда капсула открылась — она выглядела обычно. Я уж обрадовался, решил, что могу так вернуть всех. Но нет. Из капсулы вылезла лишь оболочка моей жены, но не она сама.
Мне пришлось привязать ее — она постоянно бросалась на меня, пыталась укусить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я привязал ее и решил подождать до утра…
— И что случилось дальше?
— Когда я зашел в комнату, передо мной была не та женщина, с которой я прожил почти тридцать лет. Это был все тот же монстр, в которого превратились все мои родные. Безмозглый и кровожадный.
— Может, с капсулой что-то не так? — спросил Грязный.
— Нормально все с ней! — прикрикнул на него фермер. — Сколько бы я не пытался, из капсулы выходили с виду люди: моя семья, мои дочери и сын, моя жена. Но лишь с виду! Они сохраняли человеческий облик всего несколько часов, а затем превращались в это…в этих…в с-с…
— Слепней? — подсказал Грязный.
Фермер обреченно кивнул.
— Так может, все-таки, — продолжал настаивать на своем Грязный, — с капсулой проблема? Если бы ты меня освободил, я бы мог…
— Все нормально с капсулой, — словно не слыша Грязного, ответил фермер, — я проверял. На четвертый день безуспешных попыток я пустил себе пулю в лоб. И очнулся в капсуле, как ни в чем не бывало. Прошли одни сутки, вторые, но я так и не превратился в монстра… А вот мои дочери, сын и жена, сколько бы я не пытался, ожить так и не смогли. О боже, как бы я хотел вновь услышать их голоса, услышать их смех и…
Частый и назойливый писк заставил фермера замолчать. Он сдернул с пояса небольшое устройство, напоминающее рацию или коммуникатор, нажал несколько клавиш на нем и всецело погрузился в разглядывание дисплея устройства.
А затем вдруг сорвался с места, вышел прочь из «камеры», где остались пленники.
Вернулся он часа через три. И не один. Он по очереди втащил двух мужчин и женщину, находившихся без сознания, приковал их возле пустующих стен. А затем приволок окровавленное тело, от которого разило жженым мясом.
Фермер поднял решетку и сбросил бездвижное тело вниз, после чего вернул решетку на место и молча, никак не реагируя на крики и вопросы Амбала и Грязного, вышел прочь.
Из-под решетки, из колодца вновь стали доноситься отвратительные чавкающие звуки.
Глава 25 Ловкость рук и никакого мошенничества
— Амбал?! — я даже не поверил собственным ушам. — Как вы здесь…где мы вообще?
— А хрен его знает! — мрачно ответил Амбал. — Если коротко — то ли в бункере каком, то ли…
— Как мы здесь оказа… — перебил я его и тут же осекся сам.
Кажется, уже понял, как здесь оказался. Попили, что называется, чайку…
А я еще думал, чего тут плохого? Или нет, не так я думал. Думал я: «Ну не отравит же он нас чаем».
Угу…не отравил…
— Вы, я так понимаю, — вновь обратился я к терпеливо дожидавшемуся окончания моего мозгового штурма Амбалу, — тоже сюда загремели после встречи с катехуменом?
— Есть такое, — хмыкнул Амбал. — Пришел, скотина, к костру, накормил отравленной зайчатиной, и все, мы здесь. Идиоты…
— Вы не одни, — заметил я, — мы тоже его чайку попили, погрелись.
— Ну что ж, мысль, что не мы одни такие тупые, очень меня греет, — съязвил Амбал.
— Так и все-таки: чего ему от нас надо?
— Если я все правильно понял, — ответил Амбал, — мы ‒ своего рода пищевой запас…
— Он что, людоед? — ужаснулся я.
— Он-то, может, и нет, а вот его семейка… — Амбал указал на зерешеченный колодец в центре помещения, из которого доносились чавкающие звуки, и…и до меня дошло, кто сидит там, внизу: слепни!
— Катехумен слепней подкармливает? — севшим голосом поинтересовался я у Амбала.
Тот просто кивнул.
— Твою мать… — вздохнул я. — Угораздило же к сектанту попасть…
— Он не сектант, — поправил меня Амбал, — он псих конченый!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А? — не понял я.
— Этот идиот думает, что слепни — его семья, — пояснил Амбал, а затем коротко пересказал мне монолог самого катехумена.
Я выслушал молча и, вопреки ожиданиям Амбала, не стал негодовать касательно того, какой конченый псих нас пленил. Как раз наоборот.
