модельер Ардио.
Эми скривилась, помечая на листе, что за слежку в Париже отвечала тоже Гюрза.
— У него хорошие коллекции, — заметила она в ответ.
— Не могу оценить, я не очень хорошо разбираюсь в женской моде.
— Конечно, у вас же нет дочерей, — усмехнулась Эми. – Два сына, верно?
— Преклоняюсь, леди. Вам удалось выяснить даже это!
— И немного больше, — согласилась Эми. – Поэтому, может быть, от словесных кружев вы перейдете к делу?
— Конечно, конечно. Я предлагаю вам написать заявление на увольнение, Эми. Но, как вы совершенно верно заметили, красивым девушкам нужны средства на то, чтобы жить достойно, я не осмелюсь вам предложить просто уволиться. Безусловно, не может идти и речи о том, чтобы вы стали чьей-то содержанкой. Но и при этом, как ни грустно это осознавать, замуж по расчету вы тоже не пойдете. Хотя даже лично я с искренним удовольствием предложил бы вам руку и сердце. О нет, нет. Ничего не отвечайте. Я предлагаю вам контрольный пакет акций сети международных кофеен «La’Cordo Sherry». Если я правильно помню, это ваша любимая кофейня.
— Вы хорошо осведомлены.
— Несмотря на то, что наши шпионы иногда совершенно бездарно попадаются во время подсматривания, свою работу они делают хорошо. Об «отлично», к сожалению, мечтать не приходится.
— Вот как.
— Да, леди. Так, что вы скажете? Переквалифицируетесь из оперативницы в бизнес-вумен?
— Дон Алэно. Ваше предложение всем хорошо, только меня кое-что удивляет. Почему оно настолько… однобокое. Давайте, расставим все точки над i. Вы предлагаете мне вкусный пряник. А где же кнут?
— Помилуйте, леди! Я умный человек и предпочитаю учиться на чужих ошибках. Разве мне нужны проблемы? Нет, пусть от них страдают другие. Я просто предлагаю вам сменить опасную работу на более безопасную, предлагаю вам достаток. Если хотите, я даже могу устроить вам брак с самым настоящим аристократом!
— Нет.
— Стесняюсь спросить, это вы замуж не хотите? Или…
— Я отказываюсь от вашего предложения, дон Алэно.
— Ох уж эти русские женщины. Такие возмутительно прекрасные и упрямые. Я не буду предлагать вам дважды, леди.
Эми промолчала.
Помолчал и Марко, потом демонстративно громко вздохнул.
— Что ж, я пытался. И это была действительно достойная попытка. Тогда, может быть, попытаемся договориться на других условиях? Если вы не хотите брать пряник… Тогда. Я просто скажу, что вас будет ждать, если вы во второй раз скажете мне «нет». Для начала – ваши родители. Нам известно их местоположение. Несмотря на то, что они в джунглях Америки и обладают хорошим прыжковым запасом, у нас есть локальные блокираторы джампа. Они будут убиты в течение шести часов после вашего отказа. Затем, в течение еще шести часов будет убит ваш прадед. Затем ваша тетка со всей ее семьей. Ваша любимая крестница – в том числе. И не думайте, леди. Следующей – умрете вы. Мы не настолько глупы, чтобы оставить вас после этого в живых.
— Вот как, — Эми подняла голову, глядя на стену мертвым взглядом. – Я правильно вас поняла, или я увольняюсь и получаю большой и вкусный пряник, или вы убьете меня и всех моих близких?
— Совершенно верно.
Эммануэль промолчала. Облизнула нервно губы, взглянула на часы.
— Что ж, дон Алэно. Считайте, что вы только что объявили войну мне лично. Я не принимаю ваше приглашение, и успокоюсь теперь только после того, как уничтожу вашу организацию. Вы меня поняли?
— Вполне, леди. Готовьте гробы.
Связь прервалась. Укладывая трубку обратно в гнездо, словно она могла укусить, Эми размеренно добавила:
— Вот и поговорили…
Глава 16. Потеряна и не найдена
В кабинете начальника русского патруля собралась маленькая, но весьма странная компания, которую вряд ли бы можно было увидеть где-то в другом месте. Потому что за столом для переговоров собрались оперативники, в принципе друг с другом не разговаривающие и на дух не переносящие. Любая случайная встреча после пары слов перерастала практически в драку.
Во главе стола, с вселенской тоской во взгляде сидел Котик. То, что его кабинет превращен в балаган, он уже смирился, но желание прибить светловолосую деятельную заразу никуда от этого не делось. Вышеупомянутая зараза сидела на другом конце стола, о чем-то перешептываясь с Нефритовым.
Помимо детектива, Эми и Котика, в кабинете присутствовали еще четыре оперативника патруля. Фея и Мерцающий, давно и взаимно ненавидящие друг друга. Оперативники не могли провести на одном квадратном метре больше пяти минут молча. После этого начиналась безобразная ссора. На соседних стульях сидели Танк и Антик. Мужчина предпочитал этого «ненормального ребенка» игнорировать, а вот Антик его смертельно боялась, хотя и поводов для этого не было.
— Итак, — привлек Котик внимание Эми, — может быть, мы всё же начнем? А свои личные вопросы вы обсудите позже?
— Простите, шеф. Никаких личных вопросов, просто Виктор Александрович подтвердил мои опасения. Как выяснилось, меня действительно заказали на устранение в отделе зачистки, впрочем, как и нашего многоуважаемого детектива.
— Эми! — Антик забыв, что сидит на достаточно не устойчивом стуле, испуганно подалась вперед. Тяжелая лапища подхватила ее за шиворот через мгновение после того, как стул под девушкой завалился, и она сама поняла, что сейчас упадет. Молча, на Антика не глядя, Танк пересадил ее на соседний стул.
Всё произошло настолько быстро, что картинка перед глазами окружающих даже немного смазалась.
— Прости, что ты сказала? — недовольно насупилась Фея, — опять охота на тебя? Но я же красивее!
— Зато полная дура, — поддакнул Кайл, сидящий с пилочкой в руках и подтачивающий ногти.
— А лиц нетрадиционной ориентации попрошу молчать в тряпочку!
— Уже сто пятьдесят лет как традиционной и узаконенной по всему миру, — усмехнулся Кайл. — Меньше в своем дурацком монастыре сидеть надо было.
— Да что ты знаешь о моем монастыре!
— То же, что и ты о жизни — ничего!
Казалось еще мгновение, и двое великовозрастных идиотов сойдутся в рукопашной.
— Не обращай внимания, — улыбнулась детективу Эми, говоря громко и четко. — Они такие всегда. Безбашенные.
— И что, в таком режиме и в такой компании можно еще как-то работать? – подыграл мужчина.
— На своем примере могу сказать, что не только можно, но еще и достаточно успешно при этом.
— Не иначе это настоящий подвиг, — покачал Нефритов головой. — Но
