Теперь можно начинать работать.
– Командир… – позвал Суматоха.
Лесничий тут же оказался рядом.
– Текст давай. Для передачи.
Сергей Ильич показал на свою голову. Объясняя, где хранится текст.
– Диктовать буду.
Суматоха уселся поудобнее и пристроил ноутбук на колени. Лесничий стал диктовать, удивляясь, как быстро набирает текст его подчиненный офицер. Не каждая профессиональная секретарша так сможет. Наконец, тест был отправлен.
– Вышел на связь. Читает, – сообщил Суматоха…
Лесничий вздохнул с облегчением. Если читает, значит, у Иващенко все нормально. Без него никто не сумел бы разобраться со спецтехникой достаточно быстро для того, чтобы читать сообщения вместо Виктора Юрьевича. Это утешало. А то на душе у командира было постоянно неспокойно…
* * *
Освободив от наручников руки, Иващенко стал соображать, как ему раззадорить глупого часового, сильно уважающего свои плечи. Раззадорить до того, чтобы тот открыл все-таки дверь с желанием побить от всей души скованного наручниками долговязого русского. Но раззадоривать не пришлось. Часовой дождался, похоже, когда караульные отойдут, добрался до угла, чтобы убедиться в собственной безнаказанности, вернулся и стал в темноте, не прибегая к фонарику, искать ключом замочную скважину. Кулаки, наверное, сильно чесались, а думать о возможных последствиях его голова не умела. И даже усы, наверное, к груди примерзшие, не помогали.
Помня, что у часового в руках автомат, Виктор Юрьевич на ощупь быстро нашел совковую лопату. Конечно, металл лопаты не сможет защитить от пули, но если лопату повернуть под острым углом, пуля может срикошетить и уйдет в стену. Тот короткий момент, когда караульный светил фонарем в комнатку, оказался достаточным для бывшего военного разведчика, умеющего фотографировать в памяти то, что требуется запомнить. Иващенко запомнил расположение стен и знал даже, что может размахнуться лопатой и ни за что не зацепиться. Впрочем, размахиваться он необходимости не видел. Конечно, можно получить удовольствие, стукнув плашмя лопатой по носу часового. Но ради секундного удовольствия рисковать бо́льшим не хотелось. В данном случае не хотелось рисковать свободой. И потому лопата осталась в опущенных руках, штыком вперед. «Волкодав» при этом прекрасно понимал, что держать одной рукой автомат, а второй попадать в темноте ключом в замочную скважину навесного замка не очень удобно. Замок болтается под ключом. Гораздо легче одной рукой замок придерживать, второй ключ вставлять. Значит, часовой может автомат к стене поставить. Но ждать осталось недолго, и гадать не стоило. Но стоило прислушиваться. И Виктор Юрьевич прислушался. Он словно бы со стороны наблюдал за движениями широкоплечего часового. Вот тот открыл замок, вот снял его и положил на землю под дверью – при выходе важно не наступить и не упасть; вот снял звякнувшую накладную петлю, вот взялся за дверную ручку.
Момент назрел…
Иващенко ударил в дверь всей ступней. Дверь была тяжелая, сваренная из толстого одинарного листа, тем не менее распахнулась от сильного удара резко и основательно ударила часового по носу. Так ударила, что тот, отлетев в сторону, сел на пятую точку. А Иващенко резко скакнул вперед, не забыв про замок под ногами, и нанес лопатой удар в горло. Лопата была не сильно отточена, но все-таки и не совсем тупая, голову она не отрубила, но до шейных позвонков дошла. Видимо, полковник Шилохвостов помнил бытность свою в спецназе ГРУ, где солдат заставляют бриться малыми саперными лопатками, и заставлял здесь тоже лопаты точить. Хотя и не требовал превращать их в бритвенные приборы.
Виктор Юрьевич обернулся, нашел глазами автомат часового, плечи которого в лежачем положении расплылись по земле и казались еще более широкими, и уже наклонился, чтобы поднять оружие, когда услышал резкое:
– Стоять! Не шевелись! Стреляю на каждое движение…
Это был все тот же добрый караульный, что пытался защитить «волкодава» от буйного часового. Наверное, снова с той же целью пришел. Проверить хотел. Такого даже убивать было жалко. Хотя война не имеет обыкновения считаться с жалостью.
– Он сам открыл дверь, на свою голову… – с усмешкой сообщил Иващенко. – На свое горло то есть… Я вынужден был только защищаться…
– В СБУ разберутся… – Караульный вытащил из кармана разгрузки переговорное устройство, но не успел включить его и упал лицом вперед. Из шеи караульного торчал металлический штырь с оперением, так называемая стрелка, точно брошенная умелой и сильной рукой. Понимая, что другим «волкодавам» здесь делать еще нечего, Иващенко сразу понял, кто бросил стрелку из темноты.
– Юрий Юльевич… – тихо позвал Иващенко.
Полковник Шилохвостов шагнул из-за угла. Даже в темноте можно было разобрать, что лицо спокойно и сосредоточено. Может быть, даже слегка хмурое. Полковник без разговоров протянул Иващенко «PlayStation Vita».
– Я так понимаю, что это предмет твоей связи с группой?
– Да… – почему-то сразу, словно загипнотизированный, доверился и сознался Виктор Юрьевич. – Как вы поняли?
– Ты раньше был серьезным и психически уравновешенным офицером. Не могла игрушка сделать из тебя психопата. Не тот ты человек. И с Интернетом вы переборщили. Там другой Иващенко. Не тот, которого я знал. Твоя группа рядом?
– Да.
– «Тени» подлежат уничтожению?
– Да…
– Вызывай своих. Я согласен.
Вот теперь Иващенко не то чтобы совсем не поверил. Просто усомнился.
– А вы их встретите пулеметами?
– Ты будешь постоянно рядом со мной.
– Где?
– Пойдем в мой кабинет… У меня будет для тебя поручение в Москву. Пойдем. Это приказ.
Было в голосе Шилохвостова что-то такое, что заставляло ему подчиняться. Наверное, уверенность в том, что он прав в своих действиях. Но правыми себя всегда считают обе стороны конфликта. У каждой своя правда, собственная. И лишь истина бывает только одна, и она никогда пополам не делится. И потому Иващенко согласился подчиниться, но решил не терять осторожности.
Они прошли под окнами караульного помещения пригнувшись, полковник прошел за дверь первым, убедился, что перед лестницей никого нет, еще раз открыл дверь и придержал ее, чтобы Иващенко успел стремительно проскочить вперед и преодолеть лестницу. Полковник догнал его уже у двери своего закрытого на ключ кабинета. Впрочем, Юрий Юльевич не долго возился с замком. Сразу открыл и запустил Иващенко внутрь. Сам сел на стул сбоку, предлагая и Иващенко присесть рядом. Вытащил из кобуры свой пистолет, держа за ствол, протянул «волкодаву».
Иващенко проверил. Пистолет был заряжен, патрон дослан в патронник. Конечно, в оружии мог быть сточен боек, но Иващенко сам себя считал человеком-оружием и потому не особенно волновался за возможную неспособность пистолета стрелять. И то, что Шилохвостов тоже был человеком-оружие, Иващенко не смущало. Разница в возрасте была велика. Обычно офицеры в возрасте Юрия Юльевича уже и не участвуют в боевых операциях в качестве непосредственных исполнителей как раз в силу возрастных ограничений. Хотя и здесь бывали исключения, но Иващенко чувствовал себя уверенно.
– Оружия у меня больше нет. Обыскивать будешь?
– Нет, – сказал Виктор Юрьевич.
– Вызывай своих.
– А почему я должен вам верить, товарищ полковник?
«Волкодав» в данном случае объединил несовместимые вещи. В украинской армии присутствовало обращение «господин полковник», и звание Шилохвостов носил украинское. А слово «товарищ» было из российского обращения к старшему по званию, который был подполковником Российской армии. Но оба этого не заметили.
Шилохвостов протянул руку, взял со стола книгу, из книги вытащил заложенный в нее конверт с компакт-диском. Протянул «волкодаву».
– Не будем торговаться. Времени у нас мало. Это ты должен передать в ГРУ. Не в свое управление, а в агентурное. Они ждут. Скажешь от кого. Данные очень важные. Впрочем, передавать будешь, скорее всего, через свое командование. В агентурном управлении этого ждут. А я остаюсь здесь. Моя задача еще не выполнена.
– Значит, вы…
– Значит, Виктор Юрьевич… Значит… «И все ж, пока есть офицерская честь, Россия жива, и она еще есть»… Вызывай своих. «Тень» должна быть уничтожена.
– А как вы здесь останетесь? Вас же…
– У меня сильные покровители. Моя дорога идет дальше. И я обязан ею идти. Работа у нас с тобой такая…
Иващенко без сомнения вытащил «PlayStation Vita», вставил в слот карту памяти, включил Wi-Fi.
– Карандаш с ластиком есть, товарищ полковник?
– Нет. Зачем тебе?
– Вместо стилуса.
– Настоящий стилус устроит?
– Думаю, да.
Полковник вытащил из кармана смартфон в чехле, из гнезда в том же чехле вытащил стилус. Передал «волкодаву». Тот сразу начал набирать текст и отправлять короткими сообщениями. Короткие сообщения практически не поддаются дешифровке.
