– Значит, вы…
– Значит, Виктор Юрьевич… Значит… «И все ж, пока есть офицерская честь, Россия жива, и она еще есть»… Вызывай своих. «Тень» должна быть уничтожена.
– А как вы здесь останетесь? Вас же…
– У меня сильные покровители. Моя дорога идет дальше. И я обязан ею идти. Работа у нас с тобой такая…
Иващенко без сомнения вытащил «PlayStation Vita», вставил в слот карту памяти, включил Wi-Fi.
– Карандаш с ластиком есть, товарищ полковник?
– Нет. Зачем тебе?
– Вместо стилуса.
– Настоящий стилус устроит?
– Думаю, да.
Полковник вытащил из кармана смартфон в чехле, из гнезда в том же чехле вытащил стилус. Передал «волкодаву». Тот сразу начал набирать текст и отправлять короткими сообщениями. Короткие сообщения практически не поддаются дешифровке.
У Лесничего сразу возникли встречные вопросы по расположению постов и по палаткам вне метеорологической станции. Шилохвостов ответил без сомнений. Предупредил о камерах наружного наблюдения, но Иващенко об этом даже сообщать не стал. И только договорился с командиром, где встретит группу. Встреча была назначена на углу кирпичного здания, где начинается дорожка к палаточному городку. Полковник не поинтересовался, почему Иващенко не заинтересовался камерами внешнего наблюдения. Он, судя по удовлетворенной улыбке, и так все понял. Ответ Лесничего был коротким и исчерпывающим:
– Выступаем немедленно…
Иващенко выключил «PlayStation Vita», убрал в карман, вернул полковнику стилус, встал и нервно прошелся по кабинету.
– Не переживай. Если «волкодавы» обучены, а они, как я понимаю, обучены, они справятся.
– Я по другому поводу. Я обещание дал…
– Кому?
– Анатольеву.
– Помню. При мне было. Анатольев человек грамотный и организованный. А что хуже всего, обладает недюжинными организационными способностями. Он – опасный враг. И потому, я соглашусь, подлежит уничтожению. Согласен с тобой. Я сейчас вызову его к себе. Ты встанешь за дверью… Там, на двери, вешалка. В кармане солдатского бушлата «струна Джигли»[61]. Боевая, не хирургическая. Можешь воспользоваться.
Иващенко коротко цыкнул и отрицательно мотнул головой.
– Не люблю много крови. У меня руки есть…
– Ну-ну… Анатольев очень гордится своим желтым поясом по карате.
– Это его беда…
Шилохвостов позвонил и приказным тоном, хотя и весьма сдержанно, потребовал, чтобы подполковник срочно явился к нему в кабинет. Ждать пришлось недолго. Шаги в гулком коридоре заставили Иващенко спрятаться за дверь. Дверь открылась аккуратно, хотя Виктор Юрьевич и предусмотрел ловушку со стороны полковника и подполковника, и подготовил руки против удара дверью. Но удара не последовало.
– Заходи, Анатолий, – строго сказал Шилохвостов, поднимая голову.
Анатольев зашел, закрыл за собой дверь, и тут же громадные лапищи Иващенко захватили его одновременно за затылок и за челюсть.
– Я привык держать обещания, – только и сказал Иващенко, и руки совершили резкий рывок в разные стороны. Челюсть сдвинулась влево[62], затылок подался вправо. Хрустнул шейный позвонок. Анатольев упал, и из горла струей потекла кровь.
– Скоро твои «волкодавы» прибудут?
– Должны скоро. Пойду встречать.
– Последнее дело осталось.
– Какое?
– Мне голову проломить. Голову желательно совсем не отрывать. Хватит рассечения кожи. Можешь для убедительности челюсть сломать. Она у меня уже была сломана. Умеешь?
– Обучен. С какой лучше стороны?
– По старому перелому. Вот здесь… – показал Шилохвостов пальцем. – Я готов. Бей.
Иващенко ударил. И услышал, как хрустнула челюсть. Полковник свалился на пол мешком. Виктор Юрьевич хотел уже выйти, когда вспомнил о второй просьбе. Приподнял полковника и ударил головой об острый край стола. Кровь побежала сразу и обильно. Рана получилась длинная, и кожа широко разошлась. Шрам долго будет заметен…
* * *
Завершение операции не несло в себе сложности, поскольку камеры внешнего наблюдения, включая камеры внутри лагеря, которых тоже было несколько, ничего не показывали, кроме статичных сцен. И даже разобрать, летит или не летит снег, в темноте было невозможно. Аппаратура под руководством Суматохи работала без сбоев и обезопасила «волкодавов».
Дальше основным действующим лицом выступил уже сапер Редкозуб. Подготовленные им взрывные устройства разносили по палаткам лагеря все, но подключал их лично Редкозуб, никому не доверяя такую тонкую и ответственную работу. Все взрыватели были настроены на открывание полога палатки. После первого взрыва люди из других палаток тоже выйдут. Даже не просто выйдут, а торопливо выскочат. Значит, взорвутся все. Жилые палатки от нежилых отличали с помощью тепловизора, показывающего наличие тепла. Нежилые палатки никто не отапливал. Минировать палатки поваров, стоящие рядом со столовой, как и саму столовую, не стали. Но быстро добрались до более обширного лагеря «партизан» и там заминировали не только все выходы из палаток, но и их углы. Благо взрывных устройств было приготовлено достаточно, и не нести же их, в конце-то концов, назад.
Так, подготовка была закончена. «Волкодавы» отошли к кирпичному корпусу. Иващенко показал на два окна.
– Караульное помещение. Побольше гранат, чтобы не было преследования.
– Понял. С улицы из гранатометов, залпом… – в микрофон скомандовал Лесничий. – Но это потом. Меня полковник Шилохвостов еще интересует.
– Отпадает. Его в лагере нет. В Киев уехал, вызвали срочно…
Иващенко и сам не знал, почему обманул командира. Наверное, просто сыграла инерция разведчика, не раскрывающего не только свои, но и чужие тайны. И даже особенно чужие. Эта инерция застревает в человеке на всю жизнь.
– Тогда караулом займемся.
От здания отошли на десяток метров и с такой дистанции дали залп по окнам караульного помещения. После залпа разрядили в оконные проемы по автоматному магазину. И сразу начали отход. И хорошо слышали, как их отход сопровождается множественными взрывами.
– Время у нас?.. – спросил Иващенко.
– Полночь. Ровно… – сообщил Лесничий.
– «Тени» исчезают в полночь… Надеюсь, что навсегда…
– Новых наберут, – не согласился Кравченко.
– И новые исчезнут, – пообещал Редька. – Постараемся соблюсти добрую традицию. Исчезнут тоже в полночь…
– Уходим в темпе, – скомандовал Лесничий.
До деревни Калинушка добрались быстро и без приключений. И только там получили сообщение от снайпера Величко.
– Я – Шестой! Вызываю Браконьера.
– Я – Браконьер, – отозвался Лесничий. – Слушаю тебя, Шестой.
– Вижу вас. Вам наперерез сквозь пургу двинулся из соседней деревни танк. Расчет ПТУРа сейчас попробует его остановить. Дистанция и ночной прицел им это позволяют. Танк уже недалеко от вас. Рекомендую всем залечь. Мало ли что… Промах или осколки…
– Ложись! – сразу дал команду Лесничий.
– Годится, – одобрил Величко, наблюдая за действиями группы в тепловизор.
Каким бы ни был сильным и свежим снегопад, он все же был недостаточно белым, чтобы скрыть появление стремительного бело-красного тела, летящего откуда-то со стороны. Вот черный танк снегопад прятал. И показал только в момент взрыва. Первая же ракета попала точно. Последовал мощный взрыв. Танк загорелся.
– Идем дальше… – скомандовал Лесничий. – К женщинам заглянем, оставим продукты, Славу заберем и, налегке, к своим. Суматоха, запускай «Пластуна» на полную скорость…
Начальник разведки батальона Слава слегка обиделся, когда «волкодавы» не взяли его на завершающую фазу операции, но Лесничего уговорить было невозможно.
– Я не знаю, каков ты в бою. Извини, но бой – это не экскурсия. Со мной идут только те, кого я знаю. Это вопрос не только твоей, но и нашей безопасности.
Теперь Славу следовало забрать с собой и поблагодарить за помощь…
* * *
До линии обороны ополчения добрались без приключений. Поднялись на высоту, где группу встретил Величко.
– Внизу Надкалиберный с машиной ждет. До нашего подвала доставит.
Комбат в самом деле ждал внизу, ходил вокруг грузовика и, как заправский водила, попинывал колеса. Но за руль все же не сел, оставив уже привычно ключи от грузовика в руках Величко. Величко доехал до подвала без приключений. Обе машины «волкодавов» уже стояли здесь, перегнанные ополченцами из мест, где их могли обстрелять.
Не спускаясь в подвал, где могли быть помехи в связи, Лесничий вытащил смартфон и позвонил полковнику Селиверстову.
– Полковник Самохвалов, – ответил незнакомый голос. – Слушаю тебя, Сергей Ильич…
Полковник Самохвалов знал даже номер Лесничего. И трубка Селиверстова почему-то оказалась в его руках. Это было непонятно.
– Мне нужен полковник Селиверстов.
