Расставив людей по периметру, майор осторожно выглянул из-за простенка. И тут же отпрянул назад, среагировав на звук пули, впившейся рядом в штукатурку стены. Снайпер.
— Степанов займись, — и 'Винторез' лейтенанта, занявшего позицию в соседней комнате, сказал несколько раз 'пых'. Гулко бухнула двустволка Семеныча, отказавшегося променять ее на чудо заморской техники. Несколько выстрелов из трофейных винтовок слились с трескотней их 'землячек' с той стороны. Началось! Вскоре, винтовочные выстрелы утонули в барабанной дроби М-2. Били по той части здания, где находились он, Егор и Ольга, не смотря на все матюки Волохова вцепившаяся в М-22, и залегшая в правом крыле клуба.
Три последних двенадцатимиллимитровых 'подарка' нарушили девственную белизну штукатурки позади Константина и комната на
полнилась едкой известковой пылью, перемешанной с пороховым
дымом.
— Суки, — майор прицелился чуть левее пламени выстрела уже вновь молотившего по правому крылу пулемета и нажал на спусковой механизм. Потом отбросил 'трубу' и, взяв отобранный у Егора 'Калашников', принялся стрелять по то тут, то там, высовывающимся салатовым каскам. Расстреляв магазин, он отполз в простенок. Зарядил новым выстрелом американский гранатомет.
— Сейчас еще своей 'шмали' дунете, — Волохов улыбнулся. Если русские 'фаготы' на американском слэнге назывались 'пидарасами' (ох и часто янки получали ими взад), то Mark 195 SMAW получил меткое название 'шмаль'.
Он снова выстрелил по мелькнувшей в ковыле башке морпеха и тот скрылся в облачке разрыва.
За стенкой не слышно работал из своего 'Винтореза' Степанов. Не слышно, зато наглядно. Снайпера он уже 'определил' и теперь не подпускал к мертвому же гранатометчику других морпехов. И правильно. Даже без оптики майор увидел характерные для зажигательных, оранжевые головки гранат, торчащие из расколотого ящика.
Если им удастся добраться до гранатомета — жариться всем обороняющимся на быстром огне еще на этом свете.
Волохов 'шмальнул' в троих особенно шустрых из партии пытающихся добраться до гранатомета и снова взялся за автомат. Все, осталось три выстрела. Если дело пойдет и дальше в таком темпе — им не сдобровать.
Первая волна атаки затихла и к майору на карачках приполз Степанов. Его девятимиллимитровые 'винторезовские' кончились, и он спешил за добавкой' к резервной эмке. Только он вернулся назад, как морпехи опять полезли, заставив израсходовать на себя еще два фугасных выстрела.
Очередная пауза подозрительно затянулась. И не зря заскребли у майора на душе домашние животные семейства кошачьих. Два вынырнувших из-за деревьев 'Апача' зависли метрах в ста над землей и принялись поливать из всех своих стволов здание клуба.
Одна из ракет залетела в Степановскую комнату и ударив аккурат в перегородку, взорвалась. В ушах у Волохова зазвенела тысяча механических будильников. Обломок кирпичной стены к своему огорчению пролетев мимо его головы, лишь расцарапал ухо, а цементная крошка навязчиво обосновалась на зубах. Держась за голову, он пополз к дыре, приличного размера, проделанной злодейкой-ракетой в межкомнатной перегородке. Искореженная М-22 валялась у самой пробоины, дальше, из кирпичного лома под неестественным углом торчала нога в армейском ботинке, а у противоположной стены — то, что осталось от ее хозяина. Волохов вернулся назад, волоча за ремень автомат и отплевываясь от остатков перегородки.
'Апачи' продолжали' прессовать здание, перенеся огонь на правое крыло.
— Получи, — последняя граната покинула трофейный гранатомет и оставляя за собой дымный шлейф, прошла мимо вертолета.
Тем не менее пара воздушных убийц отвернула и срылась там, откуда и появилась.
Майор метнулся в коридор. В бывшей бильярдной, на полу сидел весь белый, как мумия Егор и держался за распоротую осколком ногу. Константин достал медпакет и похлопав его по спине, знаками показал: — 'перевязывайся мол'. Парень что-то ответил ему, но не унимающийся звон в ушах, не позволил услышать — что.
В следующей, угловой комнате горела рама одного из окон, а в простенке возле второго, на подушке от кресла сидела Ольга и курила. Она тоже что-то сказала ему. Волохов постучал по своему правому уху и помотал головой. Тогда девушка помахала у него перед носом пустым магазином от винтовки. Кивнув, он достал из разгрузки два таких же магазина и вручив их Ольге, показал указательный палец: — 'одиночными мол'. Она кивнула в ответ.
Коридор к санузлам, в одном из которых находился Семеныч, был перегорожен рядом откидных кресел — навроде тех, которыми все еще были оборудованы некоторые провинциальные кинотеатры. Майор перелез через них и вошел в дедовский сортир.
Семеныч лежал на спине, прижав к груди американскую винтовку. Бесполезная уже двустволка валялась рядом. Изо рта у деда стекала маленькая алая струйка. Больше повреждений видно не было. Константин тронул старика за плечо, голоа того повернулась, обнажив превратившийся в месиво затылок. Еще один снайпер что ли, или попало так? Волохов, вздохнув, пошел в гардеробную. Там его встретил снаряжающий магазин, Мамаев. Над этой частью клуба вертолеты не потрудились и отмахнувшись от Ильшата, он побежал в директорский кабинет. Там на кожаном диване сидела Катя. Сцепив ладони на коленях, она не отреагировав на него, продолжала раскачиваться туда, сюда. Он подошел, сел и обнял ее. Сунул ей в руки Desert Eagle (Magnum 397 Desert Eagle калибр.9 мм, магазин — 9 патронов, производство США). Что он мог еще для нее сделать? Еще один воздушный налет и от защитников клуба железнодорожников и мокрого места не останется. И тогда сюда ворвутся морпехи…
От мощного толчка задрожали стены, и с одной из них сорвалась книжная полка, заставив его вздрогнуть. Звука самихвзрывов он само собой не услышал. Константин встал и поспешил в в левое крыло здания, на свою позицию. Пробегая по коридору, он увидел, как в развороченном проеме окна один за другим вырастают кусты разрывов. Но что удивительно, на том самом месте, где залегли нападающие. А когда на его глазах один из 'Апачей' разлетелся на куски — его удивлению не было предела. Не обращая внимания на куски земли, камни и прочий мусор, падающий сверху, он высунулся наружу и посмотрел в небо. Там под облаками заходило на очередной… Звено тридцать седьмых Сушек. А в полукилометре у опушки зависли два 'Камовых', за которыми нетерпеливо 'топтался' транспортный МИ-40.
* * *
18.02.2027 г. Нижегородская область. д. Кириловка
Сгорбившееся, грязное существо ковыляло к мусорной яме, волоча за собой ржавый бак с помоями. Только по заросшим седеющей щетиной щекам можно было угадать какого оно пола. Бедолага был одет в бушлат, когда-то цвета 'хаки', растянутые тренировочные штаны и разбитые кеды. Остановившись, он воровато оглянулся и что-то быстро подняв, засунул себе в рот и двинулся дальше.
— Эх, ща бы хоть чернышевского пошамать и на шконку, — Ивониха посмотрела на доходягу в окно и зевнула. Совсем запаршивел хонурик. Наверное, скоро кони кинет.
— Че за базар, дави на массу, — Нинка Полтавская послюнявила край обрывка газеты и свернув самокрутку, с удовлетворением рассматривала результат своих трудов.
— Запарила смолить-то. Итак, не продохнуть.
— А ты канай на топталовку и дыши там, — Нинка набычилась и угрожающе засопела.
— Да я че, я ни че, — дала задний ход Ивониха. Она в отличие от остальных еще держала Полтавскую за Маму и связываться с ней не решалась.
— Гляди у меня, не шелести. Давно по батареям не били?
Нинка привыкла жить положняком и ни как не могла смириться с тем, что теперь они с Ивонихой, как две прошмандовки, колупались в этом сарае — бывшей поселковой библиотеке. Сходняк теперь собирали другие. А за Маму у них вообще эта чувырла понтованая. Еще имя себе придумала — Эльза. Тьфу. Сама еще полгода назад по майданам бегала, а теперь типа в законе. Эльза твою мать. Жучка.
Все перевернулось, когда посланная на жестянку шобла батончиков вернулась с богатым хабаром, да еще приволокла с собой кучу волын и двух мусоров. А заводилой у них была Катька Майдан. Мусоров конечно сразу бригадой кинули. Хабар тут же поделили, а Катька стала авторитет набирать. Со стволами ни она, ни Ивониха обращаться не умели, к новым порядкам приспособиться не смогли — вот и списали их. Теперь вот они вдвоем здесь и парились. А что им оставалось? Любимым занятием Катькиной своры было убиться и на трассу — муриков отлавливать. Куда им с Ивонихой-то. Теперь если и перепадало им что, то только вот такие бацильные. Нинка посмотрела на вошедшего доходягу. Уж лучше пробовать пальчик, чем так.
— Че встал у стенки, как бикса бановая, — Ивониха подбежала к ханурику и отвесила подзатыльник, — скидавай подымалки.
Бывший кадровый разведчик, в конец сломленный, посаженный на иглу, доведенный ежедневными побоями и редкой кормежкой объедками до состояния узника Бухенвальда, начал послушно снимать штаны.
