князю, что в своем гусарском ментике выглядел павлином к черной зависти других офицеров. И все дело в том, что покойный император все уланские и гусарские полки перевел в драгунские одним росчерком пера, приказал надеть всем кафтаны и мерлушковые шапки. Это решение вызвало ропот в офицерской среде — там не разделяли взгляды царя вот на такую подчеркнутую «русификацию». Многие генералы и офицеры выходили в отставку, отказываясь надевать «мужицкую форму», особенно гусары, привыкшие к украшенным шнурами ментикам, и чикчирам с вензелями.
Да оно и понятно — каково себя чувствовать «ахтырским драгуном», и служить в полку, воспетом самим Денисом Давыдовым⁈
И спустя два десятка лет эта обида на царя не утихала среди тех, кто поколениями служил в одном и том же полку. Лишь только в гвардии сохранились гусары — тут даже самодержец не рискнул устанавливать свои порядки, связываться с родовитой аристократией себе дороже, в русской истории было немало примеров когда гвардейцы решали жить или умереть монарху, и свой заговор доводили до реализации.
А сколько еще тех, не доведенных, о которых даже он, будучи военным министром, не слышал⁈
— Воевать с японцами можно только в Корее, и мы отделены от них рекой Ялу. И сейчас там следует хорошо закопаться в землю, так как война примет позиционный характер. Нет, японцы попробуют перебросить пару своих армий, мы со своей стороны отправим десяток дивизий из прибывающих. Добавим полевой артиллерии, включая тяжелую, подтянем все пулеметные команды, установим картечницы, выроем «волчьи ямы». И атаки врага просто захлебнуться в собственной крови, да на колючей проволоке, заграждения из которой тоже выставим.
— А как там дальше воевать⁈
Наместник был несколько ошеломлен ответом, но генерал-адъютант тут же постарался объяснить свою позицию:
— Пока мы не построим узкоколейную дорогу от Ляояна к Ялу, а японцы не протянут свою ветку от Сеула на север, ни одну из операций, ни мы, ни японцы питать не сможем. А вьюками бесполезно возить, только коней поморим. Пока же можно отправлять к устью Ялу канонерки для обстрела, миноносцы и небольшие каботажные пароходы и там оборудовать хотя бы временную базу с пристанью. Установить на временных основаниях береговую батарею, лучше пару. И возить повозками вдоль всего стоверстного фронта, дальше местность гористая, для любых действий пехоты и конницы неподходящая. Может быть пластуны и егеря — но кубанцев еще нет, а егерские полки давно упразднены, и зря, они как раз для такой войны и пригодились бы. Подойдут кавказские и туркестанские стрелки, но кто же их даст⁈
Куропаткин замолчал, и принялся рассматривать «Севастополь» и «Сивуч», что продолжали неутомимо обстреливать приморский фланг, наводя ужас на японцев. А там вступит в дело полевая артиллерия и сибирские стрелки быстро продвинутся вперед, занимая обработанную броненосцем территорию. Затем все повторится снова, и так до самого Бицзыво — при этом потери в русских дивизиях минимальные, ведь солдаты сейчас главная ценность, которую следует всячески беречь.
— А к зиме накопим припасы, подведем войска и начнем ломать японский фронт, если по дурости. Позиции не прорвем, только кровь по колено будет. Так что не воевать нужно, искать пути к миру — еще раз повторю, что нам эта война невыгодна ни с какого боку. Но не на прежних условиях — теперь Япония не должна представлять силу, для нас опасную. А потому Корея должна остаться нейтральной — ни нам, ни вам. У японцев же возможности для участия армии намного больше. Они могут воспользоваться отсутствием наших сил во Владивостоке, и отправить десанты на Сахалин и Камчатку. И тем улучшить свои позиции на будущих мирных переговорах.
— Но ведь тогда мы не остановимся перед десантом на острова…
— Не советовал бы это делать, слишком тягостно. На Сахалин и Камчатку нужно отправить несколько батальонов, хорошо подготовленных, с горной артиллерией. И перебазировать во Владивосток парочку крейсеров…
— ВОК не вернем, «Россию» и «Громобой» нужно перевооружить, они тут потребуются — у нас каждый вымпел на счету.
— Тогда отправить «Диану» с «Палладой» — они достаточно большие, чтобы справится с любым японским малым крейсером. Для прикрытия высадки десанта японцам опасно выделять большие корабли, ведь если те будут у берегов Сахалина, ты, Евгений Иванович, можешь высадить пару дивизий где-нибудь в тылу у японцев, что держат фронт на Ялу. Десанты ведь штука такая — как обоюдоострое оружие. Неправильно клинком махнешь, и себя рассечь до крови можно… Позиционная война страшная штука, если оборона прочная. Японцы так Порт-Артур несколько месяцев штурмовали, массу собственных солдат извели без всякой «помощи» русских — антисанитария штука страшная, особенно там где много умерших…
Глава 45
— Показали репортерам побоище — этого достаточно, чтобы все осознали, с каким мы противником столкнулись. Эти азиаты добротной европейской выучки помноженной на азиатский фатализм.
— Страшный враг — я сам их крепко недооценил, — Алексеев пожал плечами и неожиданно спросил о том, что его интересовало вот уже несколько дней. — Ты ведь знал, что «Петропавловск» и «Рюрик» погибнут? Раз посоветовал не идти на них в бой и не поднимать флаг — знал об их участи, Алексей Николаевич, признайся честно, прошу, не темни. А то уже извелся весь, да и Степан Осипович обескуражен изрядно.
— Сам посуди, откуда я мог знать, если ход войны совершенно изменился, чем тот, который я видел во сне. Кхм, скажем так — в наваждении, будто жизнь свою прожил, и вот проснулся и как бы знаешь, что будет происходить. Ведь 31 марта Макаров на 'Петропавловске должен был подорваться и погиб вместе с кораблем.
— Постой — а ведь ты специально тогда меня уговорил туда съездить, — Алексеев напрягся, память имел великолепную.
— Да, вот и избежали подрыва. А там флот в Дальний перешел — если бы не это, то японцы спокойно десанты высадили. И у Бицзыво, и у Дагушаня, и имели поддержку своего флота с Элиотов, а мы их никак не уничтожили.
— А подрыв их броненосца у Дальнего?
— Во «сне» подорвались два у Порт-Артура и погибли, только Витгефт ситуацией не воспользовался, сам знаешь, ему далеко до Степана Осиповича. А ты был в Мукдене — японцы высадили десант у Бицзыво и захватили перешеек у Цзиньчжоу. Если флота нет в Дальнем оборонять его бессмысленно — так в руки врага попал первоклассный порт, который им обеспечил победу в войне. Ибо
