— Что, старик, ревматизм замучил?
— Эге ж, — приветливо ответил бакенщик, подергивая седым усом. — Заедает, проклятый. А врежешь стаканчик — отойдет немного!
— Так вы не для растирания? — удивился капитан.
— А какой же дурень растирает? — в свою очередь удивился старик. — Нутро продезинфи-ци-ро-вать — это дело! А выливать на себя? Нет, это не-рен-та-бельно!
— нараспев протянул он. — О!
Пассажиры смеялись. Григор вопросительно взглянул на девушку.
— Быть может, сойдем здесь? Погуляем. Будет возвращаться теплоход — уедем назад.
— Хорошо, — согласилась Галя.
— Я куплю что-нибудь в буфете, — обрадовался Григор. — А вы сходите на берег.
Капитан, минуточку обождите, мы сойдем. На обратном пути подберете нас.
— Причалим! — заговорщически подмигнул капитан. — Гляди же, парень, не зевай!
Галя покраснела, метнулась к трапу, перебралась на песчаный берег. Григор тем временем купил в буфете бутылку шампанского, буханку хлеба и кольцо колбасы.
Завернул все это в грубую бумагу. Затем присоединился к Гале. Теплоход просигналил, уплыл.
Бакенщик заинтересованно рассматривал неожиданных гостей. Хитрые глазки из-под седых косматых бровей смотрели остро и насмешливо.
— Ну, здравствуйте! Чего это вас принесло сюда?
— Погулять, — миролюбиво ответил Григор. — Очень красивый островок.
— Эге, — согласился дед, почесывая пятерней всклокоченные волосы. — Островок чистый. Не загаженный. Не то что там, поближе к городу. Гуляйте, я не возражаю.
А кто такие будете?
— Студенты, — сказал Григор. — Вот она — будущий врач.
— Ага. Это хорошо, — одобрительно отозвался дед. — Больных много. Есть кого лечить. Хорошую профессию, дочка, выбрала. Вот меня, к примеру, чиряки заели.
Выведу одного — другой садится! Иногда такое на шее нагромоздится — голову не повернешь. Чем, как ты думаешь, можно вывести?
— Трудно сразу так сказать, — несмело ответила девушка. — Еда у вас, вероятно, однообразная. Вечные простуды. Витаминов не хватает. Да еще, наверное, выпиваете…
— Бывает, — улыбнулся дед. — Без этого нельзя. У нас такая работа. Не выпьешь — пропал. А вы — не хотите ли по рюмашечке? У меня чекушечка осталась.
— Ну что вы, дед, — смутился Григор. — Не надо.
— Я от всего сердца. Мне баба еще привезет. Много я не потребляю, а сто, сто пятьдесят иногда пропускаю. Замерзнешь, как собака, на воде, дернешь стаканчик — будто в рай попадешь!
Григор переглянулся с Галей, оба засмеялись.
— Ну что, — отозвался Григор, — поддержим кампанию деду? У нас есть бутылочка шампанского.
— Шампанское — это ситро! Но и шампанское пойдет! — одобрил дед. — Рыбкой вяленой угощу. Сам ловил, баба вялила. Сытая рыбка, вкусная. А зовут меня Харитоном. Харитон Сергеевич Бубон. Что — смешная фамилия? Это моего деда так дразнили. Много любил болтать, царство ему небесное. Вот на улице и дразнили Бубоном. Дед молол языком, я молчу, а прозвище все равно осталось. Ну ничего, пусть и горшком прозывают, лишь бы в печи не сидеть. Ну как, голубочка-королевна, в кумпанию пристанешь? Вы панские, не привыкли к простому люду, может, и побрезгуете простым дедом…
— Ну что вы! — растерялась Галя. — Мы с радостью…
— А коли с радостью, то прошу, — гостеприимно указал старик в направлении домика. — Там уютно. А солнышко согреет землю, тогда погуляете. Дело молодое…
Хе-хе…
Двинулись от берега. Девственный песок пел под ногами. Дед поспешил к своей обители, открыл дверь, согнувшись, зашел в комнату. — Мне еще никогда не было так хорошо, — прошептала Галя.
— И мне, — откликнулся Григор. — Просто и любо.
Они переступили порог. Железная кровать, застланная серым одеялом, стол, несколько стульев. В печке весело пылал огонь. На стене с плаката улыбались космонавты. На другом плакате — полнолицая доярка в белом халате обнимала теленка. Внизу текст: «Я надоила по четыре тысячи литров молока от коровы. А ты?»
Григор улыбнулся. Дед перехватил его взгляд, довольно кашлянул.
— Веселая картинка. Славная молодушка. Если нет бабы — мне скучно. Так я смотрю на плакат, вспоминаю молодость. Моя баба — когда была девкою — точная копия!
Идет, бывало, — земля дрожит! А теперь девки пошли мелкие, сухоребрые, никудышные. И взяться не за что.
Галя засмеялась. Григор смутился. Дед хозяйничал возле шкафчика с посудой.
— А что — разве не правда? Ни косы, ни вида, ни одежды путной. Нацепляют на себя каких-то лохмотьев, будто нельзя купить порядочный кусок материи. Когда-то было!
Корсетка бархатная, грудь как гора, сорочка вышита, юбка как парашют! Да еще венок! И некрасивая девка, а в такой одежде — хороша! Как весенний цветочек. Аж поцеловать хочется. А нынешние — господи боже ты мой! — щепки, противно взять, будто после тифа, стриженые, замученные, курят… Ты, дивчина, случайно не куришь?
— Что вы, что вы! — замахала руками Галя.
— Слава богу! Женщина, которая курит, уже не женщина, а… дымоход, жлукто для выварки. Знаешь, что такое жлукто? Забыли уже. Труба, выдолбленная из толстой ивы, в ней отзоливали белье… Прошу к столу, гости дорогие! Угощайтесь. Пейте свое шампанское, а я… Ху, пронеслось, аж до ног достало. Пейте, пейте! Так о чем я? Ага, о девчатах. Конечно, я не обо всех. Вот, к примеру, ты девка красивая. Чего там смущаться — хороша! Не хуже тех… прошлых. И лицом хороша, и есть на что поглядеть. Тонковата, но это ничего, мясо нарастет, если муж будет жалеть. Ты ж, парень, муж ей?
— Еще нет, — закашлялся от неожиданности Григор, избегая глядеть на Галю.
— Так будешь, — успокоил дед. — Пара славная. Так ты жалей ее, Потому что нет ничего лучше, нежели добрая и сердечная жена. Пока в ней сердце не отравленное, она тебе и опора, и. счастье, и… короче говоря, жена — это все. Вот моя баба… Если бы не она, я бы пропал. Пропал бы, как церковная мышь. А она меня держит на свете.
Галя с Григором выпили по бокалу шампанского, хмельная волна ударила в мозг. Они слушали бакенщика, разводившего свою философию, закусывали вяленою рыбкой, глядели друг другу в глаза. Не имело значения, о чем они беседовали, с кем. Они вместе, вокруг весна, ласковая улыбка неба. Сердце зовет, жаждет чего-то небывалого.
Прошел час… или два?
Дед вскинулся, взглянув на большие часы-ходики на стене.
— Ой, заговорился я с вами, а мне еще бакены красить да позже светить фонари.
Гуляйте же на здоровье, извините, если что не так…
— Ой, спасибо, дедусь! Что вы? — счастливо отозвалась Галя. — Нам у вас чудесно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
