Восхищение или нет, но в один из адских холодных дней Преториус вдруг нарушил молчание и первым заговорил с ним.
– Эй, белый!
Было около одиннадцати, и Гейвин шел из бара на Сент-Мартин-Лейн в клуб на Ковент-Гарден. Улицы были еще достаточно людны, и среди многочисленных посетителей театров и кино можно было найти хорошего клиента, хотя у него в тот вечер к этому не было никакой охоты. В кармане лежала сотня, заработанная накануне. Достаточно, чтобы твердо стоять на ногах.
Первое, что пришло в голову при виде загородивших дорогу Преториуса и его головорезов, было: им нужны деньги.
– Послушай, белый.
Преториус добродушно улыбался. Нет, он не был уличным вором. Не был и не будет.
– Белый, мне нужно переговорить с тобой.
Преториус достал из кармана орех, расколол его в руке и отправил содержимое в огромный рот.
– Догадываешься о чем?
– Что тебе нужно?
– Я уже сказал: немного переговорить. Кое о чем расспросить. Идет?
– Хорошо. О чем?
– Не здесь.
Гейвин взглянул на когорту Преториуса. Это не были гориллы, не в стиле черных. С другой стороны, это были и не пятидесятикилограммовые хиляки. Обстановка в целом складывалась довольно нездоровая.
– Благодарю.
Спокойным, насколько он был способен, шагом Гейвин прошел мимо троицы, последовавшей за ним. Он мысленно умолял их отвязаться, но они не отставали. Преториус положил руку ему на плечо.
– Послушай. До меня дошли неприятные новости о тебе.
– Не может быть!
– Боюсь, что может. Мне сказали, что ты напал на одного из моих ребят.
Гейвин прошел шесть шагов, прежде чем ответить.
– Нет, вы ошиблись. Это – не я.
– Он узнал тебя, белый, ты доставил ему кучу неприятностей.
– Говорю вам, это – не я!
– Ты – псих, слышишь? Тебя стоит поскорее упечь за решетку.
Преториус все больше сердился. Прохожие обходили их стороной.
Гейвин молча свернул с Сент-Мартин-Лейн на Лонг-Акр и тут же осознал, какую ошибку совершил. Здесь прохожих почти не было и требовалось проделать изрядный путь, чтобы достичь другого людного места. Ему следовало, безусловно, свернуть не налево, а направо, тогда он быстро вышел бы на Чарринг-Кросс-роуд. Там нетрудно было бы затеряться. Черт возьми, он не мог развернуться и пойти в обратную сторону. Все, что ему оставалось – идти прямо (именно идти, и ни в коем случае не бежать от бешеных псов, наступающих на пятки) и надеяться, что удастся оставить разговор в прежнем русле.
– Ты влетаешь мне в копеечку, – бросил ему в спину Преториус.
– Не вижу причин.
– Ты вывел из строя одного из моих мальчишек. Судя по всему, довольно надолго. Он дьявольски напуган, слышишь?
– Повторяю, я ничего такого не делал.
– Почему ты врешь мне, белый? Неужели ты не считаешь меня достойным услышать правду?
Преториус нагнал его и пошел рядом, оставив своих дружков позади.
– Послушай... – шепнул он Гейвину на ухо, – такого рода ребят легко соблазнить, не так ли? Я это понимаю, и меня это не очень-то и волнует, но ты сделал ему больно, а у меня сердце кровью обливается, когда кому-нибудь из моих ребят причиняют боль.
– Ты думаешь, что если бы все действительно было так, я спокойно разгуливал бы по улице?
– Ты, мне кажется, не настолько добр, насколько хочешь казаться. Речь идет вовсе не о паре синяков. Я пошел на этот разговор только потому, что ты искупался в его крови. Повесил и исполосовал всего ножом, а потом подбросил его мне на порог в одних носках. Ты хорошо расслышал, белый? Теперь тебе ясно, почему мне не хотелось бы спускать тебе это с рук?
Гейвин был просто разъярен рассказом о приписываемых ему злодействах и теперь совершенно не мог понять, как следует ко всему этому относиться. Не проронив ни слова в ответ, он продолжал идти.
– Этот малыш восхищался тобой. Говорят, твоя история поучительна для начинающих. Ты тоже так считаешь?
– Не думаю.
– Тебе, видимо, это должно чертовски льстить, ведь ты этого, в действительности, не заслуживаешь!
– Благодарю.
– Ты сделал неплохую карьеру. К сожалению, она подошла к концу.
Гейвин ощутил леденящий холод. Он-то надеялся, что Преториус удовлетворится одним предупреждением. Видимо, нет. Они хотели разделаться с ним. Господи, они убьют его, и самое ужасное – за то, чего он не только не делал, но о чем даже и не догадывался.
– Мы вышвырнем тебя с улицы, белый! Навсегда.
–Я ничего не сделал.
– Малыш узнал тебя. Даже с чулком на голове. Твой голос и твоя одежда. Тебя опознали, белый. Делай выводы.
– Убирайся к черту.
Гейвин бросился бежать. В юности он неплохо бегал, о, как нужна была ему сейчас эта скорость! Преториус захохотал.
– Какой ты, однако, резвый.
По мостовой за ним неслись две пары ног. Ближе, еще ближе. Гейвин совсем выдохся. Плотно облегающие джинсы были слишком неудобны для бега. Гонка проиграна.
– Тебе никто не разрешал уходить, – один из болванов вцепился в его руку.
– Неплохо бегаешь, – улыбнулся Преториус, подходивший к двум своим псам и загнанной жертве. Он еле заметно кивнул одному из своих дружков.
– Христианин.
Христианин со всей силы ударил Гейвина по почкам. Боль пронзила его. Перед глазами пошли разноцветные круги.
– Готов, – отрапортовал Христианин.
– Давайте, быстро!
Его потащили в темный переулок. Куртка и рубашка треснули, его дорогие туфли, испачканные в грязи, обдирались о мостовую. Гейвина поставили на ноги. В кромешной тьме перед собой он видел только как бы висящие в пустоте глаза Преториуса.
– Ну вот мы и на месте, – произнес он. – Как славно!
– Я... я не трогал его, – простонал Гейвин.
Безымянный дружок Преториуса, Не-Христианин, взял его за ворот и швырнул к стене. Он поскользнулся и, не устояв, упал в грязь. Его достоинство – тоже. Он будет умолять. Он встанет на колени и будет лизать этим тварям пятки, лишь бы закончился этот кошмар. Лишь бы они ничего не сделали с его лицом.
Поговаривали, что это – одно из любимых развлечений Преториуса: отнимать красоту. Случалось, он лезвием вырезал своей жертве губы – сувенир на память.
Гейвин бросился вперед, упав руками в грязную жижу, что-то гнилостно-мягкое выскользнуло из-под его ладони.
Не-Христианин обменялся с Преториусом ухмылкой.
– Какой милашка!
Преториус расколол очередной орех.
– Похоже, он наконец-то нашел свое место в жизни.
– Я его не трогал, – умолял Гейвин.
Ему только и оставалось отрицать, хотя, судя по всему, это было уже бесполезно.
– Не пытайся оправдаться!
– Умоляю!
–Мне хотелось бы покончить со всем этим как можно скорее, – взглянув на часы, сказал Преториус. – Нужно еще кое-где побывать, кое с кем повеселиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
