Незадолго до этого, в октябре 1916 года Ленин пишет письмо члену Русского бюро ЦК А.Г. Шляпникову, в котором сообщает: «Кстати, раскол в международном масштабе тоже назрел. Я считаю вполне своевременным теперь, чтобы все сознательно-руководящие рабочие России поняли это и принимали резолюции в пользу организационного разрыва со Вторым Интернационалом… в пользу построения Третьего Интернационала только против каутскианцев всех стран… только в сближении с людьми, стоящими на позиции Циммервальдской левой… Самое больное место теперь: слабость связи между нами и руководящими рабочими в России!! Никакой переписки!!»[267]
Таким образом, можно констатировать, что Ленин в 1916 году все более и более втягивается в борьбу за новый Интернационал на позициях Циммервальдской левой, одновременно пытаясь наладить связь (весьма ослабленную за годы войны) с организациями в России.
В самой России положение внутри большевистской партии оставляло желать лучшего. Точные данные о численности партийных организаций отсутствуют, но, по самым общим оценкам, она вряд ли превышала 10 ООО человек. В петроградской организации насчитывалось в 1916 году не более 1200 человек, в московской — не более 500. Состав Бюро ЦК в России все время менялся из-за постоянных арестов и вынужденных эмиграций. Осенью 1916 года Бюро в очередной раз было реорганизовано, уже в том составе, в котором ему предстояло встретить Февральскую революцию. В него входили П.Л. Залуцкий, В.М. Молотов и А.Г. Шляпников. Большевики почти не вели в это время легальной работы (все попытки таковой блокировались полицией), однако участвовали в некоторых легальных изданиях (например, в журнале «Вопросы страхования») и выпускали теоретические сборники. Так, в Саратове в 1916 году вышел сборник «Под старым знаменем» с участием М. Ольминского, И. Скворцова-Степанова, А. Ломова-Оп- покова, Б. Авилова и некоторых других авторов. Это был ответ большевиков на меньшевистский сборник «Самозащита». Статьи были посвящены проблемам борьбы империалистических государств за колонии и влияния мировой войны на европейскую политику, характеристике русского либерализма и, в частности, тактике «Прогрессивного блока» в четвертой Думе, анализу экономической (прежде всего — таможенной) политики правительства. Б. Авилов предпринял попытку экономического прогноза последствий мировой войны. Конечно же, в легальном издании вряд ли можно было откровенно пропагандировать революционные лозунги, но стоит отметить, что общий настрой статей отличался умеренностью. О желательности и возможности революции говорилось намеками: «Во всяком случае, к демократизации приведет не плеха- ново-потресово-милюковский путь, а совсем иная дорога…»[268]. Планировалось издать и второй сборник под тем же заглавием, в котором Ленин надеялся поместить свою статью с критикой Каутского и каутскианства, но средств на это издание не хватило.
Однако в общем и целом положение в большевистских организациях было гораздо лучше, чем у меньшевиков. Известно, что в январе 1916 года Мартов написал П.Б. Аксельроду: «В России наши дела плохи… Ф.И. [Дан] боится, что все живое уйдет к ленинцам…»[269]
В конце 1916 года Ленин с головой уходит в работу над «Сборниками «Социал-Демократа». Вышло два номера (октябрь и декабрь). На третий номер денег не нашлось (это, кстати, наглядно показывает вздорность обвинений в том, что большевики безбедно жили на деньги немецкого Генерального штаба). В первых двух сборниках были опубликованы ленинские работы «Социалистическая революция и право наций на самоопределение (Тезисы)», «О брошюре Юниуса», «Итоги дискуссии о самоопределении» и некоторые другие. Ленин отстаивает свою правоту в национальном вопросе, недостаточность и непоследовательность критики оппортунизма (в том числе и каутскианства) левыми социал-демократами Европы, свое понимание марксизма в новых условиях. В третьем номере, который издать не удалось, Ленин предполагал поместить свою статью «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме», являющуюся ответом на статью Г. Пятакова (П. Киевского) «Пролетариат и «право наций на самоопределение» в эпоху финансового капитала». Еще ранее, в августе-сентябре 1916 года, была написана статья (в виде открытого письма) «Ответ П. Киевскому». В этой статье Ленин оспорил тезис о неосуществимости демократии при империализме, а, следовательно, и о ненужности борьбы за демократию. Эта статья интересна тем, что в ней Ленин откровенно раскрыл свое понимание значения демократии: «Капитализм вообще и империализм в особенности превращает демократию в иллюзию — и в то же время капитализм порождает демократические стремления в массах, создает демократические учреждения, обостряет антагонизм между отрицающим демократию империализмом и стремящимися к демократии массами. Свергнуть капитализм и империализм нельзя никакими, самыми «идеальными» демократическими преобразованиями, а только экономическим переворотом, но пролетариат, не воспитывающийся в борьбе за демократию, не способен совершить экономического переворота. Нельзя победить капитализма, не взяв банков, не отменив частной собственности на средства производства, но нельзя осуществить этих революционных мер, не организуя демократическое управление захваченными у буржуазии средствами производства всем народом, не привлекая всей массы трудящихся, и пролетариев, и полупролетариев, и мелких крестьян, к демократической организации своих рядов, своих сил, своего участия в государстве»[270]. Из контекста цитаты явно следует, что Ленин говорит о «прямой» демократии, своего рода проекции внутрипартийной демократии на государственный механизм.
Отрицание программы-минимум (борьбы за демократию) Ленин называет левым «империалистическим экономизмом» (по аналогии с «экономизмом» конца XIX века), а отрицание права наций на самоопределение — правым «империалистическим экономизмом». Можно, конечно, обвинить Ленина в пристрастии к ярлыкам, которые он нередко «дарил» своим противникам. Думается, однако, что это просто склонность видеть за теоретическими тезисами определенные тенденции. Тем более что в «Ответе П. Киевскому» Ленин связывает обе тенденции в одно большое, по его мнению, зло: «Без демократической организации отношений между нациями на деле, — а следовательно, и без свободы государственного отделения — гражданская война рабочих и трудящихся масс всех наций против буржуазии невозможна»[271].
Анализ ленинских работ и его переписки 1916 — начала 1917 года убеждает в том, что Ленин в этот период был углублен в проблемы европейского социал-демокра- тического движения и связывал свои надежды на революционный переворот в России с вероятностью европейской революции, как возможного результата экономического кризиса, обусловленного мировой войной. Борьба за создание левого социал-демократического движения в Европе сопровождалась рядом неудач. В частности, попытки организовать единый теоретический орган такого движения (сначала журнал «Коммунист», затем — «Vorbote») заканчивались плачевно. Отношения со многими левыми в этот период были напряженными из-за теоретических разногласий. Особенно непростыми они были у Ленина с Карлом Радеком, откровенно поддержавшим взгляды Бухарина и его сторонников (Г. Пятакова и Е. Бош). Многие из членов Циммервальдской левой колебались между радикализмом Ленина и позицией центра. Зимой 1916/17 года Ленин втягивается в борьбу левых и правых внутри Социал-демократической партии Швейцарии, принимает активное участие в деятельности т. н. «Кегельного клуба». Одновременно в феврале 1917 года он усиленно работает над статьей об отношении марксизма к государству, все более и более пересматривая свое отношение к тезисам Бухарина. Так начинался для Ленина 1917 год.
Глава 6 Ленин
Несомненно, центральной фигурой большевизма был Ленин. Большевизм опосредован личностью Ленина, его энергией, его непримиримостью, его логикой. Однако было бы неверно утверждать, что большевизм был замкнут исключительно на фигуру Ленина. Это отрицал и сам Ленин. В неопубликованной работе «О рождающемся направлении «империалистического экономизма», написанной в сентябре 1916 года, он признавал: «Я не придаю значения желанию держаться за слово «большевизм», ибо я знаю таких «старых большевиков», что упаси боже»[272]. Большевизм в своей основе был многовариантен, но в силу волевого доминирования личности Ленина мы знаем именно ленинский вариант большевизма. Ленинский большевизм не нуждался в абстрактной теории, он исходил из анализа каждой новой исторической ситуации и постановки целей на основе этого анализа: «Для нас теория есть обоснование предпринимаемых действий»[273]. Теоретизирование Ленина — это всегда попытка коррелировать утопизм сверхцелей идейного коммуниста с конкретными целями политика-прагматика. Для Ленина никогда не существовало фетишей, он всегда жил реальностью конкретной минуты. В письме к Н. Кикнадзе Ленин особо подчеркивает: «Марксизм стоит на почве фактов, а не возможностей»[274]. Это — сугубо ленинское понимание марксизма, к которому мы еще вернемся в процессе анализа развития ленинских взглядов на ситуацию 1917 года в России.
