— Теперь же веревка свисает на шее! — крича вышагивал Вебер, выбравшись из зарослей на небольшую поляну. Проскользнувший на мгновенье сквозь клубы тумана неяркий солнечный свет выцепил расстилающуюся перед предсказателем мерзкую картину, написанную человеческими останками. Теперь стало понятно, что случилось с двумя гвардейцами, оставшимися сторожить сарай снаружи. Верго быстро отвернулся, пресыщенный затянувшимся кошмаром. Никак не утихающий треск раздался совсем уже рядом с обезумевшим Вебером. Утихнув на пару мгновений, он сменился чудовищным ревом, практически оглушившим мужчину. Источник неописуемого звука был лишь в нескольких метрах от предсказателя. Тот не стал оборачиваться, расплывшись в нездоровом оскале.
— Нет, ублюдок, в песне не так было. Давай уже, покончи со мной и не мучай мой тонкий музыкальный слух…
Неприятный влажный хруст разнесся по округе, словно кто-то переломал о колено связку молодого и упругого лука-порея. Безвольной куклой предсказатель рухнул на землю. Прямо перед его лицом, в грязи смешанной с еще теплой кровью лежала чья-то нога. Несколько секунд понадобилось Верго чтобы осознать, что это лежала его собственная конечность. Могильный холод вместе со странным онемением начал расползаться по телу, поднимаясь со стороны задних, уже отсутствующих членов до груди, и быстро распространяясь по рукам и вдоль шеи.
Силясь высказать пару грязнейших из известных ему ругательств, Вебер удивленно слушал как из его рта вместо ожидаемых звуков доносилось лишь тихое хрипение, заточенное в границах надувавшихся на устах кровавых пузырей. Но вскоре утихло и оно, ведь новый вздох предсказателю почему-то так и не удалось сделать, легкие как будто отказывались работать.
Жалкая укороченная тряпичная кукла была легко поднята над землей неизвестной силой. Руки мужчины свободно болтались нам манер раскачиваемых ветром веревок. Будучи поднятым метра на два в воздух, Верго удивленно разглядывал торчащий из его груди острый предмет, чем-то напоминающий железный крюк на котором на рынках вывешивают туши забитых свиней и овец. Словно ощутив на себе излишнее внимание, крюк ожил, задергавшись из стороны в сторону, все больше расширяя рану. Предсказатель ощутил, что теряет сознание. Нарастающий гул в ушах уже подбирался все ближе, возникающие из ниоткуда белые пятна заполняли собой весь мир.
«Наконец-то, — облегченно подумал умирающий, изувеченный кусок плоти, еще недавно бывший человеком, — как же долго на этот раз…»
* * *
Теплый желтый свет ударил в глаза Веберу. Запах пряного печеного картофеля безжалостно атаковал его обоняние. Тяжелый гул, все больше стихая, освобождал место для звуков праздной болтовни и на редкость громкого чавканья.
Он спокойно сидел за столом, удерживая в руках наполовину съеденного вяленого карася. Между его пальцами скапывал сильно пахнущий рыбий жир, малыми каплями падая на деревянную тарелку. Ни о чем не подозревающие гвардейцы задорно обсуждали жизненные уставы ловакийцев, а живой и невредимый наемник Генри в кругу своих товарищей весело попивал из кружки разбавленный дешевым пойлом ржаной квас. Все ужасы и кошмары остались где-то там, в еще не наступившем будущем.
Кусок не пережеванной рыбы выпал из широко открытого рта предсказателя прямо на стол, дрожащие руки, не сумев удержать свою ношу, обронили аппетитную рыбешку. Гомон, круговорот звуков, запахов и яркого света безжалостно охватывал и удушал, мешая предсказателю сделать вдох полной грудью.
— Мистер Вебер, вам дурно? Мистер Вебер, вы меня слышите? — подоспел озабоченный Голдберг, с тревогой уставившись на мертвенно бледное лицо предсказателя.
Верго вырвало. Вся только что поглощенная пища вернулась обратно в мир, смешавшись с желчью она покрыла участок пола под столом. Начавшие было возмущаться гвардейцы быстро остудили свой горячий нрав, обратив внимание на выражение и цвет лица спутника. Им без лишних разъяснений стало ясно что стряслось нечто очень серьезное, и сейчас явно было не до шуток и упреков. Небывалая проницательность как для людей, привыкших работать в жизни сугубо кулаками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Смерть. Нас здесь ждет только смерть, — бормотал Вебер доставая из кафтана карманные часы, чтобы зафиксировать время своего возвращения. — Вся деревня — это одна большая ловушка. И с пришествием тумана она захлопнулась. На этот раз за нас взялись силы совсем другого порядка…
Восемь часов и сорок три минуты — вот когда видение застигло предсказателя. Двое наемников уже отправились за водой, с тех пор прошло чуть больше пяти минут, а значит время еще есть, все еще можно предотвратить. Вебер до звона в ушах сжал зубы, от напряжения у него потемнело в глазах, но разум, напротив, изрядно прояснился. Еще ничего не произошло и пережитые ужасы еще можно сделать просто туманным жутким воспоминанием. Воспоминанием о дурном сне.
На редкость резвый рывок Верго к двери был нагло прерван нахмурившимся Остином. Ох, как же не вовремя главарь гвардейцев прервал прыткого спасителя! Каждая секунда была на счету, но уговор есть уговор. Предсказатель обязался сообщать обо всем увиденном как можно скорее, без заветных пояснений его никто из дома не выпустит, и это было кристально ясно по недоброму взгляду преградившего ему путь напряженного мужчины. Раздосадовано съежившись, неудавшийся герой стал сумбурно пересказывать увиденное. Он путался, опускал некоторые подробности, излишне акцентируя внимание на других, не столь важных деталях.
По мере того как в своем рассказе он подбирался к финалу мрачной истории, напряглись все, от энергичной и жизнерадостной Арчи до перепуганного Генри, которого особенно потрясло известие о его грядущей кончине. Бодрый, но скромный пир в мгновенье ока превратился в средоточие болезненного ожидания и мрачных предчувствий. Терпеливо слушавший Остин за все время повествования предсказателя лишь несколько раз переспросил, словно будучи не в состоянии поверить в услышанное. Спустя секунду как рассказчик закончил, громко выдохнув, главарь наемников разразился громкими и четкими приказаниями:
— Забаррикадировать двери и окна! Раус, тащи доски и гвозди! Взведите все самострелы что у нас есть и подоприте мебелью стены!
Подумав, что с ним закончили, предсказатель решил незамедлительно проскользнуть мимо Остина, направившись к дверному проему, но быстрее чем он успел сориентироваться, Барон со своей двоицей телохранителей решительно перекрыл ему путь, заслонив собою дверь. Вебер беспомощно оглянулся, наблюдая как мечущиеся вокруг гвардейцы подпирают шкафами и другой утварью стены, закрывая окна ставнями и выворачивая сумки с оружием. Вновь обернувшись к Голдбергу он обвинительно вскинул руки.
— Там же наши люди!
— И мне жаль, что их ждет такая участь, но всех на свете не спасешь, — жестоко ответил Барон, стоя на своем.
— Но если я пойду сейчас я еще успею!
— Может и успеете, а может вас растерзают, как в вашем видении. Риск не оправдан, — необычайно серьезно проговорил Голдберг, но видя, что его слова не возымели достаточного действия, добавил: — Посмотрите на всех этих людей, мистер Вебер. Они не паникуют и не геройствуют, не смотря на то что им тоже страшно и им жаль своих собратьев. Они выполняют данные им приказы. Все подписавшиеся на это дело знали, что шли на опасную авантюру, это было оговорено. И главная цель этого предприятия вовсе не дойти всем составом, но довести наследника живым до Ганои. Точка.
«Сейчас готов геройствовать, но когда сбегал с того лагеря в Као ты даже не попробовал помочь другим. Бежал в гордом одиночестве, даже не думая о своих сослуживцах. Чем эти двое, которых ты так порываешься спасти лучше товарищей с которыми ты провел полгода на службе, с которыми заучивал песни и шутки, работал рука об руку, с которыми делил одну пищу и одну выпивку?» — внезапно возникло и угасло в сознании предсказателя. Верго не смог определить был ли это голос благоразумия, или же шепот давно загубленной совести. Голос был так же туманен, как и его перспективы спасти тех двоих. Предсказатель устало сполз по стене, усевшись на полу и подтянув к себе свою походную сумку. В его голове творился настоящий бардак, а сейчас ему как никогда нужен был чистый рассудок чтобы разобраться в сложившейся ситуации. От трезвости его мысли и его же сообразительности зависела жизнь всех его компаньонов. Возможно ли что в жутком видении был сокрыт ключ к их спасению?
