– Что делать будем, братья-славяне, прятаться, или на контакт пойдём? – задал я вопрос. Игорь тут же высказался:
– Смотря кто нас ищет. А если это местных олигархов наёмники? Может же быть такое. Заметили, доложили, а потом всю душу из нас вытрясут… – скептически сказал Игорь.
– Значит, пойдём на контакт, – согласился с ним Иван, – как иначе узнаем? У них на лбу не написано. А того и глядишь, на оба фронта могут работать.
Меня это, мягко говоря, напрягало.
– Как тогда выйдем на них? – задал я логичный вопрос, – не выйдем же с плакатами "мы хотим поговорить"?
– Не выйдем, – согласился Гунин, – в таком случае лучше я возьму это на себя.
– Это сильно облегчило бы дело, – кивнул я, – есть мысли по этому поводу?
– Пока нет, – пожал он плечами, – но что-нибудь придумаю.
Все немного помолчали. Гунин взял на себя контакт с неведомыми преследователями, чем вызывал несказанное облегчение – уж с кем с кем, а с ними я пока не был идти на контакт. А то свяжут и увезут куда-нибудь на лубянку, и потом доказывай, что не верблюд.
Игорь задумчиво помолчав, спросил:
– А мы не слишком заметны со всем этим? Ну, знаешь ли, продажа корабля в наше время, постройка стометровой яхты, и так далее, это должно было привлечь внимание. Особенно постройка яхты – такое дело хрен скроешь.
– Возможно, – согласился я, – в любом случае, мы узнаем всё только после того как Иван разберётся с этим делом. Хотя меня терзают смутные сомнения – запалились мы так, что только слепой или тупой не заметит.
Игорь согласно кивнул, после чего встал, осматривая убранство Саниной мастерской. Судя по хищническим взглядам, недолго некоторым станкам быть Сашкиными, отберёт. Гунин же, впав в состояние задумчивости, так и сидел на диване. Была середина зимы, кончался январь, да ещё и на севере, да ещё и во времена петровской Руси, то есть когда про потепление не слышали даже… морозы стояли около минус двадцати, и это было нормой. Однако большую часть времени стрелки термометров не опускались ниже десяти градусов. Тепла, как в Москве, где минус пять это уже морозец, не было зимой вовсе, самая тёплая погода была под новый год, минус пять градусов и снегопад.
На фоне потенциальной слежки проблемы поставленных перед собой целей ушли на второй план: – Если это действительно те, о ком мы думаем, то все планы придётся сильно корректировать. Я решил пока занять делом людей, что бы лишний раз не думали над этим, так что обратился ко всем, кроме Гунина:
– Игорь, Саш, давайте, что ли, займёмся делом. Слежка слежкой, но про неё мы можем месяцами раздумывать, а у нас кони в стойлах застоялись. Саш?
– Да? – отозвался мой друг.
– Ты говорил, что хочешь взять себе этого… как его…
– Николая?
– Его самого. В ученики. Отбой тревоги, Саш, твоей квалификации рабочего будет недостаточно для нормального обучения простого парня.
– Ну так и я не сам его собрался на-гора учить, – возразил он, – ещё в тридцатых годах массово готовили токарей и прочих станочников во времена индустриализации, поэтому осталось море литературы, как из колхозника сделать рабочего.
– Нельзя всегда полагаться на литературу. Я не ставлю под сомнение твои навыки двигателиста, если уж с авиамоторами справился, то точно руки есть, но работать на станке это другое дело. Тем более – кого-то учить, поэтому лучше не заниматься самодеятельностью и найти хорошего, опытного человека, способного работать вместе с нами.
– Хорошо, – неохотно кивнул Саня, – Хотя я всё равно не согласен.
– Знаю. Но то, что хочешь ты и то, что нужно от Николая – две большие разницы.
Саня вздохнул горестно, но делать было нечего. Да, по учебнику можно выучить что-то, но самоучка и опытный токарь хотя бы низшего разряда, это две большие разницы.
– Игорь… да, да, Игорь, – обратил я его внимание на себя, – чем занят?
– Личным составом, – тут же ответил пенсионер, – обучением. На современном нам корабле ходить это, знаешь ли, не так то просто.
– Хорошо. В таком случае я тебя беспокоить не буду. Если что понадобится, обращайся.
– Само собой, – кивнул Игорь.
– Сань, займись поиском хорошего токаря. Лучше всего – команды из пяти-шести человек, с опытными и молодыми ребятами…
– Блин, – возмутился Саня, – это где я тебе таких найду то? И нафига?
– А если я, скажем, возьму чертежи парового двигателя и скажу сделать такой? Кто делать то будет? Там же работы именно по токарно-фрезерной части более чем много. Да, есть ещё и по части сварщиков, литьё, и так далее, так эти детали, что здесь изготовить нельзя, можно будет и в нашем времени заказать.
– Мы же ориентируемся на местные ресурсы, – не понял Саня, – как это "заказать"?
– Потому что по любому сделать промышленный двигатель на базе местных технологий мы не сможем. Вернее сможем, вариант Уатта, простой как три рубля. А Смысл держать для своих, личных производств, двигатель варианта середины восемнадцатого века?
– Ну… тогда да, – согласился Синицын, – тогда можно и заказать.
Я тоже встал, и пошёл к Игорю, осматривать достопримечательности, которые ушлый Синицын натащил в свой личный сарай. Было этого добра – предостаточно.
Вечером Иван всё же попросил переправить его в двадцать первый век, где и остался для контакта с местными властями.
По периметру плаца, рядом с ангарами, в ста метрах, расположились дома контейнерного типа. Десять штук. По нашим меркам – пакгауз, хотя для временного проживания солдат лучше пока не придумано – тепло, сухо, мягко, четыре койки в таком доме, а так же удобства в виде не только сортира, но и душевой, в отдельном домике. Для зимовки массы людей – самое то. И располагались они так, что плац и сами ангары закрывали обзор на наши передвижения. А скрывать было что – Синицын притащил из нашего времени целый вездеход на гусеничном шасси. Причём сверху это был классический уазик, поставленный на гусеницы вместо колёс. Эта машина тут же стала любимой у Синицына, который с её помощью осуществлял почти все грузоперевозки – постоянно приходилось цеплять к нему телеги с дровами, привезённые местными, а так же транспортировать грузы как между ангарами, так и из нашего времени. К сожалению, стоит съехать с плаца, как мы попадаем на снежную целину, не пригодную для любого другого вида транспорта. Пару раз в неделю Гунин брал так же пригнанный трактор со снегоочистительным оборудованием и проезжался по дороге в сторону ближайшей придорожной деревеньки. Так наша база была соединена с большим миром – ещё была дорога по реке, так как стояла база на берегу, но по льду никто ехать не собирался. Что бы скрыть всё это от местных, много труда не потребовалось – населения в регионе почти что и нет. Даже по сравнению с нашим временем, когда все спешно покидают сёла, тут было редкостное безлюдье.
Подумав об этом, я встал и, позвав Игоря, решил возвращаться в город. К сожалению, что бы избежать вопросов, передвигаться приходилось исключительно классическими способами.
Неделю спустя
Время до новостей о наших таинственных наблюдателях коротали, как могли. Проход в двадцать первый век впервые был закрыт мною, в директивном порядке – ещё не хватало сорвать переговоры Гунина. Новость эту остальные восприняли без энтузиазма. Скажу лишь пару слов о продовольственной ситуации в городе. Если в деревне всё было довольно обыденно, то в Архангельске стоял кулинарный бедлам. Процентов на тридцать местная кухня была заимствована из Амстердама, встречались самые редкие виды блюд, но в основном же было то же самое – мясо, супы – солянки, щи, выпечка – пироги, расстегаи, прочие всех видов и форм. Каши были довольно популярным блюдом для большей части населения. Зимой процент мясных блюд был меньше, зато рыбных – больше. Уха пользовалась популярностью. Но это всё для относительно состоятельных граждан, коих меньшинство. Большая часть населения перебивалась, чем могла – крупы, хлеб, рыба. Привычной нам картошки тут не знали, и видать не видывали, зато её вполне сносно заменяла русская народная репа. Две ближайшие к нашей базе деревни с тех пор, как начали снабжать нас деревом, окончательно избавились от вопроса поиска пропитания на зиму – что-то у нас было дешевле, что-то дороже, но в целом – продовольствие для местных поставляли мы, мешками. Мука, дрожжи, овощи, фрукты, крупы. Крестьяне охотно брали. Нам это стоило недорого, около двадцати тысяч деревянных за поставку. Куркуль даже подсчитал – так выходило дешевле, чем таскать керосин из нашего времени. К счастью, никакой природоохраны и лесохозяйства тут не было, поэтому даже если целый лесок вдруг исчезнет, это никого не будет волновать. На балансе леса не стоят, учёт не ведётся.
Но то крестьяне, которым на базе, на складах, было забронировано продовольствие, а другое дело – мы. На наших столах были совсем другие блюда, нежели те, к которым привыкло местное население – "щи да каша" – это немного из другой оперы. Конечно же, не устрицы с омарами, но как минимум то, что имеет на столе человек в наш двадцать первый век. И если на первое ещё не подавали оригинальностей, то дальше начинались различия с местными – картофельные блюда, плов, разные виды использования уже знакомых овощей, вроде того же рататуй, различные способы приготовления мяса и, наконец, десерты, на которых, судя по всему, за последние три столетия кондитеры оторвались по полной программе – пасты, зефиры, вездесущий шоколад, конфеты, печенье, выпечка всех форм и размеров…
