советовалась, тем больше осознавала, что не существует ни одной хитрости и что единственный выход – это не избегать разговоров.
Селена тоже это осознала. Селена все еще с Джорджией, но у нее есть и другие партнеры, например, мужчина по имени Дэниел, с которым она находится в доминирующих/покорных отношениях. С одними партнерами она занимается сексом, а с другими нет. Все зависит от человека и ситуации. «Меня поражает во всех этих отношениях, насколько не важен может быть секс и насколько он прекрасен, но незначителен по сравнению со всем остальным, – говорит Селена. – Я рассматриваю секс как одну из нескольких сотен интимных вещей, которые вы можете делать, и, как и все другие интимные вещи, у него есть свои плюсы и минусы, и, конечно же, он совсем не вверху списка. Я предпочитаю тянуть волынку, а не заниматься сексом в любой день недели, но это не значит, что я не люблю секс, если все происходит так, как мне нравится. Если это плохой секс и никто не знает, как его улучшить, это не так приятно; это похоже на то, что тебя бьет кто-то, кто не умеет пользоваться кнутом».
Селена благодарна Джорджии за их беседы, ведь теперь ей понятно, кто она и чего хочет от других людей. Теперь она знает, что люди, состоящие в отношениях, сами решают, насколько важен секс, смогут ли они с этим справиться и что их действительно волнует в жизни и любви. Для Селены секс может быть ненужными телодвижениями или способом обогатить отношения. Но он никогда не является целью.
Глава 10. Анна
ПОСЛЕ ДВАДЦАТИ ЛЕТ, проведенных вместе, и рождения двух детей их брак распался. Мередит ушла. Мальчики, одиннадцати и пятнадцати лет, жили с ней теперь только половину времени. Оставшись наедине со своими мыслями, Анна – ее тогда звали иначе – решила, что будет поступать так, как ей хочется. Она могла теперь делать все что угодно, наконец-то некому было ее критиковать.
Сначала Анна решила одеваться так, как хотела, но так долго не могла: в юбки и платья. Затем поездка к врачу, чтобы сказать: хватит! Тестостерон не помогал. Вопреки ожиданиям, он не увеличивал ее сексуальное влечение и не делал ее тем мужчиной, которым, по мнению других людей, она должна была быть.
Анна спросила, может ли она вместо этого попробовать эстроген, чтобы все уравновесить. Врач сказал, что можно попробовать, поэтому Анна, обдумав этот вариант в течение нескольких месяцев, вернулась в клинику и сказала «да». Она начала использовать крем с эстрогеном, затем перестала его использовать, а затем снова начала. И, наконец, однажды она посмотрела в зеркало и увидела зародыш груди. Анна не думала об этом. Физические изменения начались без ее полного осознания и происходили независимо, но ей нужно было принять решение. Назад или вперед. Ничего не менять – означало тоже сделать выбор, и на этот раз Анна решила не оставаться пассивной.
Бо́льшую часть жизни Анна не знала, что хотела. А вот ее семья знала, что она должна была хотеть, и рассказывала ей. Религиозные пастыри знали и рассказывали ей. Уверенные в себе женщины, с которыми она встречалась, знали и рассказывали ей. Анна слушала. Она оглядывалась вокруг и замечала, что хотят другие, и пыталась им подражать.
* * *
Многие из нас учатся хотеть, наблюдая за желаниями других людей. Мы учимся хотеть Джорджа Клуни, потому что журнал People называет его самым сексуальным мужчиной на свете; мы хотим похудеть, так как реклама говорит нам, что до лета осталось всего несколько месяцев. Теоретически миметическое желание может быть совершенно нормальным. В реальности мир не является нейтральным местом. Нас окружают люди с различным образом жизни, и мы можем выбрать тот, который подходит нам лучше всего. Если вам не известно, кто вы и что хотите, мир решит за вас. Он покажет вам несколько вариантов и скажет, что других вариантов нет. Как говорили многие люди в этой книге, требуется активная работа, чтобы сделать шаг назад, перевести дух и признать, что, возможно, вы не знаете, что хотите, но то, что было предложено, вам не подходит.
Анна с сожалением рассказывает мне о дорогах, которые мир избрал для нее. Она подчеркивает с определенной долей самообвинения, что инстинктивно следовала предписанному и принимала решения только тогда, когда больше не могла игнорировать проблему. Было легче принять готовые сценарии, даже если порой их значение было ей непонятно, чем задавать себе сложные вопросы, ответы на которые могли угрожать стабильности ее внутреннего мира. Описания собственной пассивности сопровождаются гневом и задумчивостью, а также размышлениями о том, что было бы, если бы она более смело делала шаги назад и критически рассматривала то, что было скрыто внутри нее.
Я понимаю, почему она винит себя. Тем не менее, разговаривая с ней, я думаю только о том, что тоже часто пассивна, хотя родилась три десятилетия спустя и выросла в либеральной светской культуре, гораздо более обнадеживающей, чем среда ее детства. Многие люди пассивны, и всем нам мешают инструкции и ожидания – не только когда дело касается секса и отношений, но и во всех сферах жизни. Особенно сложно отвергать сценарии, когда неясно, чем их можно заменить, или когда мы не видим, чтобы другие делали то же самое.
История Анны – это история об асексуальности, семье и религии, гендере, возрасте и отношениях. Это не трогательный рассказ о том, что благие намерения могут все исправить или что обретение новой личности свяжет все концы с концами. Ее история о том, как желание и идентичность сливаются и меняются, о том, как посмотреть на ожидания других людей и спросить себя, а этого ли я хочу, о десятилетиях попыток подстроиться под придуманные кем-то нормы и о том, как осознать их ненужность и начать заново.
* * *
Анна родилась в 1960-х годах в штате Юта, в теле мальчика. Ее дед владел овцеводческой фермой, родители были мормонами, и ожидалось, что она будет настоящим мормонским мальчиком. Вместо этого она была чувствительной и тревожной. Отец постоянно следил за ней и ругал за плач.
Дети мормонов были разделены по половому признаку с раннего возраста, мальчики готовились к предстоящей миссии и ходили на воскресные собрания, чтобы научиться руководить женщинами и семьей. Девочки готовились к свадьбе и учились вести хозяйство. Было ясно, чем должна заниматься Анна, но к четырем годам она уже задавалась вопросом, чем бы она хотела заниматься, хотя
