по окрестностям кампуса и за его пределами.
Физические ощущения были ошеломляющими, и они не были связаны с желанием. «Срыв был вызван очень многими причинами, но самая глубокая из них заключалась в том, что все это не имело для меня смысла, – говорит Анна. – Я не знала, зачем это делаю, не чувствовала себя сексуальной и желающей секса. У меня началась паническая атака, и я не могла понять, что происходит». Происходящему не было объяснений, которые помогли бы телесным переживаниям что-то значить. Инструкции пропали.
* * *
Когда ей было чуть больше двадцати, Анна решила продолжить писательство. На стипендиальной программе в Массачусетсе она познакомилась с Мередит, сверхэнергичной женщиной с очень быстрой речью. «Зайди ко мне, – сказала Мередит, – я приготовлю ужин». Они пили скотч, но Анна не могла расслабиться. Когда Мередит сделала шаг навстречу, Анна сказала «нет».
В конце концов у них был секс, но Анна, застенчивая и неспособная расслабиться, чувствовала себя отстраненной от этого процесса. Теперь, когда она была старше и у нее уже был опыт отношений, Анна знала, что ей нужно делать, и она это сделала. Анна могла отказываться, но не бесконечно. После этого она притворилась, что все было прекрасно и ничего похожего у нее никогда раньше не было. Мередит была сексуальным учителем, стремящимся поделиться своей мудростью, а Анна – восприимчивой ученицей, и они долгое время играли эти роли.
Программа закончилась через несколько месяцев, и они решили уехать вместе. Обе хотели жить на Западе и выбрали Монтану, где через полтора года поженились. Анна училась на психотерапевта, а Мередит продолжала писать. Мередит хотела детей, поэтому родились двое сыновей. «В этих отношениях было так много сильного и хорошего чувства, – говорит Анна. – Мы действительно были связаны на глубоком уровне. Мы сильно влюбились друг в друга, и если бы не секс, мы все еще могли бы быть вместе».
* * *
Секс был проблемой с самого начала. Однажды Мередит сказала, что все, несмотря ни на что, на самом деле связано с сексом. Анна была шокирована: «О чем ты говоришь? Нет, это не так!»
Потрясенная Мередит спросила Анну, что она имела в виду и как могла не видеть, что секс был повсюду. Для Мередит секс наполнял мир. Это была жизненная энергия, которая помогала всему остальному обрести смысл. Для Анны секс ничего особенно не значил. Как психотерапевт она интересовалась сексом, и ей нравилось говорить о нем со своими клиентами. Лично она вообще не чувствовала повсеместного присутствия секса и никогда не учитывала его при принятии решений. Анна думает, что этот разговор раскрыл ее асексуальность, хотя тогда она этого не осознавала. Это стало объяснением того, что отличает ее от других, почему она не может распознать, когда ей делают откровенные намеки.
Этот пробел в опыте становился все более очевидным. Со временем Анна перестала притворяться. Доставлять удовольствие Мередит было приятно, но она не могла вызвать желание как таковое. «Я активно боролась с этим, потому что все еще пыталась вызвать желание, и это было вплетено в мужественность и гендер, – говорит она. – Я пыталась создать мужское сексуальное „я“, которое, как я думала, обязана была иметь. Я могла заниматься сексом, но она не чувствовала, что я ее хочу, и это было для нее глубокой личной травмой».
Мередит была женщиной, которая добивалась и которую добивались, которой никто не сказал «нет», которая взяла на себя инициативу и пригласила Анну выпить виски, а затем сделала первый шаг. Она всегда получала то, что хотела. Для Анны жена была великим сексуальным учителем, научившим ее всему, что она знала. Суть секса заключалась не только в том, чтобы заниматься им. Важно было знать, что она может вызывать у других сексуальное желание. Секс был связан с тем, кем она была и кем должна была быть. Секс имел разное значение для Анны и Мередит, и казалось, что эти различия невозможно примирить.
Парная терапия. Индивидуальная терапия. Психотерапевты поддержали Анну, принимавшую тестостерон, и посоветовали ей работать усерднее, чтобы достичь уровня желания другого человека, хотя она потратила на это всю свою жизнь и «испытала столько боли и вреда».
Эти двое решили попробовать открытые отношения, но Мередит испугалась, когда Анна начала встречаться с близким другом. Анна поняла, что она не свободна делать то, что действительно хочет, а именно: не заниматься сексом для развлечения, а любить других людей. Вскоре они стали спать в разных комнатах. Наконец, однажды Анна, просматривая почту, нашла уведомление о новом банковском счете, который открыла Мередит.
Она подумала: «Боже мой, что происходит?
Мередит сказала, что больше не хочет этих отношений.
* * *
«Я бы осталась с ней, – говорит Анна. – Я не люблю говорить это о себе, но я бы осталась. Вот так я устроена. Я бы продолжала тратить усилия на то, чтобы быть вместе». Но Мередит ушла.
После развода, в разгар кризиса Анна стала искать ответы в интернете. Была ли она бигендером? Кем она была, существовало ли вообще для нее подходящее слово? Что для нее означало низкое сексуальное желание? Во время одного из таких поисков она нашла AVEN, читала и плакала. «Это было похоже на своеобразный переход от этого странного опыта, того, что я странная и сломленная в этом мире, к мысли, что я могу чем-то конструктивно поделиться с другими людьми, – говорит она. – Я страдала, так как мне приходилось все это время быть одной, не имея имени, личности, сообщества. Я испытывала чувство потерянности».
Обнаружение асексуальности было смешано с исследованием гендера. Анна стала носить дома юбки. Она начала принимать эстроген, и это заставило ее почувствовать себя спокойной и умиротворенной, наконец ей стало комфортно в своем теле. Анна посмотрела в зеркало, увидела зародыши груди и приняла решение двигаться вперед, попросить полную дозу эстрогена и сказать: «О, это я, вот кто я». Развод оказался для нее импульсом, а самопознание – неожиданным подарком. Может быть, Анна обрела бы себя без развода. Вероятно, она могла бы утвердить новую личность в своем браке. Но она в этом сомневается.
Чтобы осуществить смену ориентации, потребовалась целая жизнь. В Юте полвека назад никто не был открыто асом или трансгендером. Все эти годы борьбы прошли задолго до того, как Анна узнала о возможности перехода, и до того, как появился AVEN. Многие из этих вопросов возникают с давних пор. Сейчас, на новом жизненном этапе, интересы Анны в чем-то отличаются от проблем более молодых асов, но схожи в
