Понимая, что вот так напрямик спрашивать о Тании нельзя, он задумчиво побрел вокруг дома. Вдруг, прямо перед его лицом, спустилась сверху толстая веревка. Подняв взгляд по ней, паренек приметил, что та тянется с третьего этажа.
«Высоковато, но…» - подумал про себя Пик и схватился за неё.
- Тания!? - тихо прокричал он, но гласного ответа не последовало.
Одно подергивание веревки с другого конца стало ему сигналом. Недолго думая, мышонок стал взбираться по ней наверх. Влезая в заблаговременно открытое кем-то окно, он перевалился через подоконник в комнату. Затем плюхнувшись на спину и замер.
Оказавшись в небольшой квадратной комнатушке, не более семи шагов во все стороны, ему сразу бросилась в глаза наспех сколоченная кровать, несколько лежаков, что лежали на полу и большой платяной шкаф в дальнем углу. Быстро обведя взглядом царившую здесь крайне бедную обстановку, он вдруг встретился с осуждающим взглядом до боли знакомой ему мышки.
- Ты-ы-ы!? – крайне удивился Пик.
- А ты ожидал встретить здесь Танию!? - отвечала та, что стояла посреди комнаты, сложив недовольно ручки на талию.
- Разве это не её адрес!? – поднялся на ноги паренек, приметив краешком глаза, что веревка, по которой он поднялся, была привязана к дверце шкафа.
- Пик! Тания не вернулась больше сюда… С того самого момента, как арестовали, ни я, ни сестры не видели её! – готова была накричать на него девушка, но от того, что стены были тонкими, ей пришлось перейти на шипение.
- А где же тогда они сами?! – также тихо зашептал Пик, осматривая всё в округе.
Всё здесь покрылось слоем пыли, что говорило, что постояльцев не было уже несколько дней.
- Их выселили отсюда, по приказу Короля! Точнее его Советника…
- Малия, я не понимаю, что здесь происходит?! – устремил на девушку вопросительный взгляд Пик, приближаясь к ней ближе.
- Не подходи, предатель! – подняла она ладошку, всем своим видов давая понять, что более не доверяет ему.
- Прости, я был таким глупцом, что… - не смог в голос огласить всё, что было на душе.
- Тебя обманули и воспользовались твоей добротой, - договорила за него мышка, лишний раз напомнив пареньку о его бедах.
- Это я и без тебя прекрасно понял, - резко погрустнел паренек и нос повесил.
- Прости, я всё видела и слышала… Сиберия, она…
- Не упоминай более это имя в моем присутствии! Я знать её больше не желаю! Да пропади она пропадом, проклятая, лживая, двуличная… - заскрипел бедолага.
Упав на колени, он поспешил прикрыть глаза, чтобы не выдать своих слез. Но Малия была не глупой мышкой, и всё прекрасно поняла. Не желая причинять ему еще большую боль, чем он испытывал сейчас, девушка отошла в сторону, специально повернувшись спиной.
- Скажи лучше мне то, о чем я еще не знаю, – потихоньку стал успокаиваться мышонок. - Эти листовки… Это твоих рук дело?!
- Да! Но тебе незачем было…
- Что?! Предавать тебя!? – обернулся на неё паренек. - Ты не была там, сегодня утром! Они… Она… Заставили меня наблюдать, как ни в чем не повинных мышей арестовывают. Их дома переворачивали вверх дном, а тех, кто сопротивлялся – нещадно избивали! – прорычал он, сжимая кулаки и поднимаясь на ноги.
- Я понимаю Пик, – чуть виновато прошептала мышка.
- Ничего ты не понимаешь, Малия! Иначе бы не совершила то, что сделала! По твоей вине эти мыши угодили в тюрьму… Отцы, матери, сыновья, дочери, а теперь еще и я, – не в силах долго смотреть на девушку, глотая слезы горечи и боли Пик отвернулся.
- Не перекидывай на меня всю вину! Виновата не я, а тот, кто всё это затеял! – пыталась оправдаться мышка, чуть пододвинувшись к пареньку, в сердцах желая почувствовать опору.
- И кто же!? Кто!? Король, Советник!? Может, скажешь, что за всем этим стоит Си… - не договорил Пик её имя до конца, как его горло сковала ужасная боль, а сердце так и защемило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он готов был упасть и биться головой о пол, лишь бы забыть ту, ради которой желал измениться.
- Мне всё равно! Я никогда их в глаза не видел… И не желаю! – через мгновение Пик собрал остатки сил в кулак и продолжил:
- Их Жизнь параллельна Жизни простых рабочих мышей! Наши заботы им не ведомы, а их проблемы - нам недосягаемы! Но ты, почему-то решила, что, издав пару сотен листовок, сможешь повлиять на их Политику и каким-то чудесным образом изменить нашу Жизнь к лучшему! - повысив голос, повернулся к ней лицом Пик.
Девушка от слов мышонка растерялась и также обернулась. Увидев, в каком состоянии он находится, Малия тяжело вздохнула, понимая, что сейчас ничем не может ему помочь.
- Ты прав Пик, глупой была затея, пусть и принадлежавшей Тании, - опустила глазки девушка.
- Я не сомневался, что это была она… - отвернулся от Малии Пик. - Но, к сожалению, это ни к чему хорошему не привело! Стало лишь хуже!
Впившись обеими руками в подоконник, он готов был от злости, что переполняла его, разорвать всё и вся на мелкие кусочки. Но руки, как и тело, совершенно не слушались.
- Ты так говоришь, потому что сдался…
- А что мне остается!? Я обычный мышонок, без году неделя как работаю, а уже столько бед натворил! Пусть лучше меня арестуют, чем мою Семью! - прискорбно опустил голову паренек, перестав пытаться что-либо сделать.
- Пик, я здесь не потому, что прячусь от беды! Вся моя Жизнь – одна сплошная Беда… - горячо шептала мышка, готовая вот-вот сознаться не только в недавно содеянном. - Тания некогда поверила мне! Как и в тебя! Но…
- Она ошиблась! - тихо прохрипел Пик.
Не желая продолжать эту беседу, от которой ему становилось только хуже, он кинулся в окно.
- Постой Пик, я должна сказать… - бросилась Малия к окну, но мышонок был уже на земле.
Шаткой походкой уходя прочь от этого дома, он оставил за спиной всякие Надежды и Мечты, что всё еще может наладиться в его, и без того, несчастной Жизни.
Долгим может быть путь домой, особенно, если он пролегает через места былой славы. Через Лавку менялы, портного, часовщика, роскошного ресторана, где у каждого окошка останавливался Пик и своими собственными глазами видел всё то, о чем еще вчера протестовал.
Ушел от ответа Меняла, который был преступником, но сегодня спокойно продолжал обирать простых мышей. Портной, несмотря на все свои утверждения и клятвы, и в правду использовал труд детей, чьи крики и свист плетей доносились из подвала его лавки с задней стороны дома. Прямо на глазах у Пика, часовщик покупал часы у типа, явно вороватой наружности и при нем ставил печать одного из часовых заводов, раскаленным клише.
А тот официант, что еще вчера был так мил и любезен с ним, завидев мышонка в темном оборванном плаще, идущего впотьмах по узкому переулку, принял его за попрошайку и прогнал пинками. Да к тому же - швырнул в мусорную кучу. Где Пик, почувствовал себя как раз в подходящем для себя месте.
Всё, что он знал, слышал, видел, было одной сплошной Ложью. Значит он сам себе лгал, когда думал и верил в то, что способен на многое в этом суровом Мире, где живет лишь тот, у кого есть Зерно. А у кого его нет – вынуждены выживать, перебиваться и всячески терпеть нужду – вот их удел.
Со щемящей болью в сердце, не позволяющей вздохнуть, тяжелой поступью, еле волоча ноги и хвост за собой, с не менее тяжелыми мыслями шел долгой дорогою Пик в сторону дома. По пути он надеялся, что вот-вот возникнут стражники, солдаты или просто какие-нибудь негодяи, которые схватят его, ударят по голове и закончат таким своеобразным способом его мучения.
