- Пик, я…
- Или ты думаешь, что, печатая эти листовки, мы изменим Мир к лучшему!? Или кто-то, прочитав их, кинется бороться со Произволом Власть Имущих!? Ты, как и я, знаешь, какие сейчас безучастные мыши… Биться головой о стену и кидаться со высокого обрыва в бездонную реку - себе лишь хуже. Этим ты ничего не изменишь…
- Твоя жизнь – твой Выбор! – ответила коротко Малия, печально провожая его взглядом. – Похоже я все-таки в тебе ошиблась, и ты ничем не лучше тех, кто наплевал на свою Жизнь…
- Слушай ты! – вскипел мышонок, резко обернувшись на девушку.
«Не знаю, кем ты себя возомнила, но раскрой наконец глаза пошире и взгляни на Мир, каков он есть! В нем нет места правде, честности, добру - всем правит жестокость и алчность!
Каждый день я только и слышал: «Сынок держись – всё наладиться!» или «Не стоит завидовать тем, кто нечестен на руку, они рано или поздно получат по заслугам!».
Но знаешь, что Малия, наблюдая за ними со стороны, я видел, как шло время и кара так не настигла этих негодяев! Наоборот, их дела шли в гору, они обзавелись семьей, у них уже дети, которые в отличии от нас – простых мышей, никогда за всю свою жизнь не будут знать, что такое нужда и голод! Поэтому не смей корить меня за то, что я не пытаюсь что-либо изменить в своей жалкой ничтожной жизни!»
Пик так увлекся, что и не заметил, как перешел на крик, переходивший в хрип. Если бы не проливной дождь, он наверняка переполошил всех соседей, но сейчас на его истошные крики чуть высунула носик лишь его мама. Слова сына, брошенные вот так с горяча, сильно тронули её сердечко, и она поспешила скрыться внутри домика-норки.
- Я вовсе не считаю, твою Жизнь ничтожной, - тихо прошептала мышка, но оказалась неуслышанной разгоряченным парнем, который махнул на неё рукой и поспешил оставить этот отрезок жизни позади.
Демонстративно развернувшись к ней спиной, Пик решив более не оборачиваться, направился прямо себе в дом, где его уже заждались любящие родители.
- Сынок, ты что-то сегодня припозднился!? – как только он переступил порог, подскочила к мышонку мама, делая вид, что не в курсе того, что произошло с ним.
Хотя Сиберия, которая навестила их с отцом вкратце всё им рассказала. Но увидев, что Пик весь грязный и на нем лица нет, мама обеспокоенно переглянулась с мужем, хранившим молчание.
- Пик, что случилось?! - заглянула ему в глаза мышь.
- А-а!? – отмахнулся он от матери. - День был тяжелым!
- Сынок, приезжала та девушка, с которой ты работаешь… Просила сказать, что тебя завтра ждет работа в печатном цеху… А еще - передала вот это…
С этими словами мама протянула ему цилиндр и Книгу о Механике, которые с самого утра он оставил в карете Сиберии, а также рубашку с длинными рукавами – подарок матери.
- Это мне больше ни к чему! – схватил он шляпу и быстрым движением руки выкинул на улицу.
- А рубашку, отдай отцу! – прохрипел паренек и направился в свою комнату с пустыми руками, даже не взглянув на Книгу, на которую с дуру потратил остатки Зерна, что могло бы пригодиться Семье.
- Пик, может поешь? – предложила мама, видя, что сын крайне измотан и еле держится на ногах.
- Нет, мама, спасибо! – ответил на это мышонок и исчез за дверью.
Застав своего брата, как всегда навеселе, дремлющего на кровати, паренек запрыгнул к себе. Окоченев от страха и ужаса перед грядущим, он был не в силах ни уснуть, ни отогнать от себя беспокойные мысли, терзающие его сердце и душу.
А за стеной тем временем, решив, что младший сын уснул, тихо заговорили мать и отец мышат:
- Нелегко ему приходится…
- А кому сейчас легко, Лилия?! Каждый день пашешь за пятерых, таскаешь неприподъемные ящики, а ведь я уже не так силен, как в былые времена… Тем более Пик еще молод, пусть привыкает… - тихо скрипел Юлий, которому было и без того больно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Привыкает!? К чему? Что все будут вытирать об него ноги!? – запротестовала мышка.
- Он сам должен всё решить для себя, - сухо отвечал Отец Семейства.
- Не будь таким черствым! Ему нужна поддержка, а не укор…
- Я и не ругаю его…
- Но, и не сказал, что он молодец!
- Он работает меньше недели, чего ты от меня хочешь?! Одного уже набаловала - смотри, что получилось!
- Я!? Вообще-то я давно тебе говорила, что Лика надо выгнать! Пусть хлебнет настоящей жизни! Но нет, ты всё жалеешь его… Думаешь, что он исправиться, а между тем наш долг растет…
- Пик начал работать, может теперь всё наладиться…
- Может?! А не ты ли говорил, что у вас проблемы на работе?
- Нет, Лилия, то, что у нас твориться и проблемами язык не поворачивается назвать… Начинаются сокращения! У нас на заводе ставят новый станок, и как сказало начальство: «Спекшихся стариков, будем выгонять в первую очередь»
- Да, куда они без тебя, работаешь за пятерых!
- Вот и я им говорил об этом, но этот вопрос уже решен…
- Что!? – воскликнула в голос Лилия. - Как решен!? – продолжила она уже тише.
- Месяц отработки, и я свободен…
- И когда он истекает!?
- На следующей неделе…
- Почему ты ничего не сказал!?
- Не хотел огорчать тебя… И всё надеялся на сыновей. Но один из них оказался слишком слаб, чтобы выдержать на новой работе и месяц, а второй – уже устал, - прискорбно прошептал Юлий.
- Как же наш долг!? Чем я буду платить за дом!?
- Не беспокойся Мать, пока я жив, буду работать! Пусть на одни долги, ну что же, видать такова моя Судьба…
- А-а-а!? – вскочил на месте Пик, прекрасно расслышав всё до последнего слова.
Его невольное восклицание потревожило беспокойный сон Лика, который забормотал невнятно.
- А-а-э-э-и, – закряхтел он и родители за стеной тут же стихли. - А-а, опять они орут! Только и знают, что кричать… - заскрипел парень.
- Долг за дом, о чем они!? - прошептал тихо Пик, спустив голову вниз.
- А-а!? Долг!? Это за твою учебу… Родители брали его три года назад, - протяжно захрипел Лик, нисколько не тронутый бедами Семьи.
- И так и не расплатились!? И даже не сказали? – прошептал Пик себе под нос, хватаясь за голову.
- А я им говорил: «Зря они закладывают дом. Образование сейчас ничего не значит! Можно быть хоть Магистром, но работу найдешь лишь дворником или грузчиком». Как я! – горько усмехнулся парень.
- Так ты всё это время знал!? - стиснув зубы прорычал Пик, впившись горящими от негодования глазами в Лика, который совершенно спокойно перевалился с боку на бок, как будто его это вовсе не касалось.
- Конечно! Но мне всё равно… Я же простая мышь, а не станок! Мне нужен отдых, – невнятно пробормотал Лик и тихо засопел.
Содрогаясь мелкой дрожью от всего услышанного, Пик попытался успокоиться и лечь отдыхать, решив для себя, что завтра снова пойдет на работу. Но перед глазами всплывали образы его отца, брата и Малии, а в ушах эхом отдавались их слова:
«Буду работать – пока жив! Такова моя Судьба!»
«Я всё знал! Но что я могу, ведь я простая мышь!»
«Теперь, зная Правду, сможешь ли ты закрыть на всё глаза и продолжить жить, как раньше!?»
Не в силах больше слышать их, мышонок закрыл уши руками. По щекам его потекли горькие слезы безвыходности и разочарования в самом себе.
- Механизм… Вся наша Жизнь – это Механизм Обмана, - прозвучал, как спасительный набат колоколов, внутренний голос Пика.
Он разжал уши и не услышав ничего кроме гробовой тишины, бросил взгляд на листовку и литеру, с которыми по какой-то причине не смог расстаться, и теперь они лежали рядом у изголовья. Достав из-под подушки свечу – подарок Малии и засунув её вместе с листовкой и буковкой в карман своих атласных штанов – последнее, что осталось у него от Сиберии, недолго думая Пик выскочил через отверстие в потолке на крышу. А оттуда кинулся бегом по ночному пригороду.
