Она сидела на низенькой каменной стене, отделявшей тротуар от школьного двора, по которому с криками носились дети. На коленях у нее лежал журнал, но смотрела она не в журнал. Между ними было метров сто, и визуальный контакт возник сразу, но она как будто смотрела сквозь него, на что-то, что находилось у него за спиной. Еще два или три дня назад появление Кэти обрадовало бы его, подняло дух, придало сил и в любом случае укрепило уверенность. Но теперь Джонни Кэррик был уже другим.
Компанию ей составляли Гольф и молодой человек, называвший себя Дельтой. Возможно, были и другие, но он сильно сомневался, что они где-то рядом.
Да, зрительный контакт привел бы его в восторг…
Спасение — в профессионализме. Инструкторы постоянно твердили об этом: агент может почувствовать себя в изоляции, может решить, что его бросили, что о нем забыли, но не пойти ко дну, если ухватится за профессионализм. За спиной у него носильщики под надзором Виктора загружали в тележку чемоданы Иосифа Гольдмана. Кэррик повернулся и подошел к машине Гольдмана, стоявшей за «ауди» Вайсберга. Какой-то парень, вооружившись мягкой тряпочкой, полировал крыло. Большого энтузиазма он не демонстрировал, всем своим видом и совершаемыми движениями показывая, что результат труда его не интересует. Одет он был в линялые джинсы и плотную кожанку, что, по-видимому, считалось здесь чем-то вроде униформы, стрижку носил короткую, а его шею обвивала вытатуированная змея. На Кэррика парень даже не взглянул. Кэррик поставил на землю сумку и, повернувшись к Виктору, вопросительно поднял брови — в какую машину садиться? В ответ Виктор захлопнул дверцу. Говорить, что ли, разучился? Пару дней назад такое демонстративное молчание, нежелание общаться ничуть бы его не задело. Он поднял сумку и бросил в багажник.
Значит, придется побыть туристом и сходить на экскурсию. Зачем?
Кэррик повернулся — на другой стороне улицы, за автомобильной стоянкой и проволочной оградой, на каменной стенке сидела она.
Он закрыл багажник, повернулся и, обойдя приглядывавшего за сумками Виктора, бросил:
— Я за жевательной резинкой.
Виктор не ответил.
— В киоск.
Виктор нахмурился.
— Здесь покупать не собираюсь. — Кэррик кивнул в сторону отеля. Он знал, что нарушает правила, что поступает неосторожно, что встреча не подготовлена, но придумать толкового объяснения не мог. — За их цену покупать не собираюсь.
Русский пожал плечами — мол, делай, что хочешь. Кэррик не знал, сколько Гольдман платит Виктору — может быть, тысяч двести пятьдесят евро в год или даже больше. Лично ему обещали новые условия — не за участие в отмывке денег, а за новую должность, — вроде бы сто тысяч евро в год. Почему человек, работающий у Гольдмана, не может заплатить два евро за жевательную резинку в отеле и идет через улицу в киоск или бар, чтобы купить то же самое за один евро? Сэкономить одно евро? Так ли уж это важно? Вопрос, который мог потянуть за собой другие. Его инструктора наверняка бы содрогнулись.
Кэррик попытался отшутиться.
— Наверно, у меня это в крови — не бросать деньги на ветер. Если можно купить дешевле, зачем брать дороже?
Он повернулся и пошел по улице.
На углу улицы Кэррик повернул и остановился, ожидая, когда загорится зеленый, а заодно и проверить, нет ли слежки. Он увидел идущего по тротуару Гольфа — того мерзавца, что устроил ему выволочку в Берлине. Вот и шанс. Кэти с ним не было, и он вряд ли мог сказать, что его это как-то задело. Оглядываться Кэррик не стал, а потому и не знал, что делает Виктор.
Светофор мигнул.
Кэррик перешел на другую сторону улицы и смешался с толпой. Дверь библиотеки Британского Совета приоткрылась, и он успел заметить постер, предлагавший поездку из Лондона в Озерный край. Впереди показался магазинчик, у входа в который расположился газетный киоск.
* * *
— Где он? — спросил Михаил, подходя к машинам. — Или еще не спустился?
— Пошел за жвачкой, — объяснил Виктор.
— За жвачкой?
— Да, в отеле для него слишком дорого.
— Шутишь.
— Нет.
— Куда он пошел?
— Туда, за угол.
— И сколько ж он сэкономит?
— Понятия не имею. Его сумка в моей машине.
Михаил скривил гримасу.
— Надеюсь, место скоро освободится. Думаю, наш друг отправится в плаванье без лодки.
Он вытащил из кармана сложенную карту города и принялся объяснять, водя пальцем по мятой бумаге. Виктор слушал, не перебивая, и только одобрительно кивал. В службу безопасности они пришли в один и тот же год, работали вместе в одном и том же городе, Перми, расследовали одни и те же дела, а потом вместе ушли к Ройвену Вайсбергу. Под его крылом они крышевали одних и нагибали, а то и убивали других. Потом хозяин перебрался в Берлин, а Иосиф Гольдман уехал в Лондон. Но дружба выдержала и расставание. За долгие годы эти двое стали братьями и появление чужака восприняли как личное оскорбление.
— Что ж, если что-то есть, найдем.
— Думаю, что есть.
— Найдем, проведем парня к реке и отправим… на дно.
* * *
Отправляясь на задание, Багси неизменно брал с собой журнал «Бритиш хоуминг уорлд». Причем, не один, а как минимум три номера. Если операция затягивалась на неделю и больше, журналы читались и перечитывались по много раз. Верные спутники, они помогали Багси не так остро переживать неудачи.
Весь день он вел наблюдение за двумя машинами, но столь ожидаемая возможность так и не представилась. В кармане у него лежал маячок, но прилепить его не получалось.
Багси успел изучить раздел, посвященный продаже птиц, просмотрел цены, сравнил стоимость предлагаемых кормов… Без журналов он, наверно, сошел бы с ума.
Ему уже давно стало ясно: промаркировать машину Вайсберга не удастся. Возле нее постоянно околачивался громила-телохранитель. Потом появился парень с жуткой татуировкой на шее, который принялся полировать и без того сияющее крыло. Предпринять в такой ситуации вылазку означало поставить под угрозу всю операцию, но и не поставить маяк на машину означало не меньший риск. После сумасшедшего броска из Берлина в Варшаву — мчались так, словно за ними гнались черти, — их старенький микроавтобус пребывал в плачевном состоянии.
На брифинге Багси внимательно выслушал шефа и сделал для себя кое-какие выводы. Ему приходилось участвовать во многих операциях, но эта, судя по масштабу угрозы, выходила из общего ряда. Шеф поставил перед ним четкую задачу: поставить маячок. Но задача оказалась невыполнимой. После того как в машины погрузили сумки, шансы на успех сошли практически к нулю.
Итак, очередная нервотрепка, ожидание, а потом сумасшедшая гонка, в которой все будет зависеть от водительских умений Эдриана и Денниса, и им это сильно не понравится.
* * *
— Времени в обрез. Выкладывай. — За спиной у него стоял Лоусон.
— Вы-то, черт возьми, не спешили.
Лоусон повернулся. Кэррик указал на коробочку с жевательной резинкой, стоявшую на полке над головой продавщицы. Выглядел он не лучшим образом и напоминал хорошо всем знакомого зайца, попавшего под лучи фар. Агент терял психологическую уверенность, и процесс явно набирал ход.
— Я здесь. Мы здесь. Что нового? — Как и положено старшему, он говорил спокойно и сдержанно.
— Для начала, мне чуть не раздробили коленную чашечку. — В голосе прорвалась истерическая нотка. — Как бы вам такое?
— Ваша коленная чашечка осталась на месте, так что давайте ближе к делу.
— На том чертовом складе меня допрашивали — кстати, эти громилы и сейчас мне не верят, — а где были вы?
Времени на тесты — определить, кто перед ним, трус или герой, — не было. Клипер придерживался того мнения, что там, где настоящий герой обмочится, трус просто найдет предлог, чтобы уйти в тень. Лоусон видел, что агент достаточно смел для решения поставленной перед ним задачи, а потому сказал то, что могло бы поддержать его в должном состоянии.
— Рядом. Мы были рядом. И с оружием. Мы могли вмешаться в любую секунду, но тогда сорвали бы большую игру. Не хотелось бы подгонять, но давайте не будем терять времени, ладно?
В магазин, протиснувшись мимо стоящего у двери и наблюдавшего за улицей Люка Дэвиса, вошли двое мальчишек. Женщина за прилавком сложила руки на груди, терпеливо ожидая, когда же мужчины, говорящие на непонятном языке, решат, наконец, что же им нужно.
— Думаю… да… О какой «большой игре» идет речь?
— Вам это знать необязательно. У вас своя задача и своя цель — Ройвен Вайсберг. Держитесь поближе к нему. Как можно ближе.
— Вы как это себе представляете? И кем меня считаете? Я что вам, робот?
Мальчишки купили какие-то сладости и вышли, а продавщица снова приняла позу терпеливого ожидания.
— Вы как сюда пришли? Под каким предлогом?
