— Что это? — поинтересовалась Шан. Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света. Единственное, что ей удалось разглядеть, — длинный зазубренный хвост, больше напоминающий нож. — Эта штука представляет опасность?
— Осет. Ваши люди окрестили его хвостобоем, — ответил Арас. — Он охотится на мелких существ, наносит удар и ждет, пока добыча не истечет кровью.
— У вас тут обитают такие симпатичные зверушки… Лучше уж пасть от хвоста домашнего животного, чем оказаться в пластиковом мешке, погибнув от рук убийцы.
— Этот экземпляр, должно быть, слишком стар, чтобы поймать свой обычный обед. Раз он залетел сюда, то скорее всего страшно голоден. Хвостобой редко встречается на землях, расположенных выше уровня моря.
Арас внимательно наблюдал, как зверь неторопливо проскользнул мимо, покосившись на него и Шан. Если бы они были удзаса-ми, то тварь бросилась бы на них и стала бы бить их острым как нож хвостом, рвать их тела ужасными когтями, пока они не ослабели бы от потери крови. А потом она принялась бы за обед.
— Если вы не ловите опытные образцы, то как же вы можете изучать другие живые разновидности? — спросила Шан, не отводя взгляда от хвоста твари, который, словно прицеливаясь, ходил из стороны в сторону.
— Мы наблюдаем. Иногда находим трупы.
— Но ведь это сильно ограничивает…
— Почему? Мы должны знать лишь о том, как избежать опасных столкновений.
— Забавная точка зрения, — заметила Шан. — Вы и исенджи всего лишь наблюдаете? С близкой дистанции, как я полагаю. Сквозь прицел автомата.
— Да. — «И все намного острее, чем вы можете вообразить», — подумал он. — И упреждая ваш вопрос, скажу: да. Они нас боятся.
Мы имеем большое преимущество в технологии, они — берут числом. Во время войны важно и то, и другое.
— А ведь вы — солдат. Вы сами сражались с ними?
Не было причины еще раз говорить ей об этом. Она уже знала, что Арас очень стар.
— Я был одним из старших командующих, когда мы стерли исенджи с лица этой планеты. Я не только руководил операцией. Я был одним из исполнителей. Собственноручно убил тысячи. — Белое пламя катилось по улицам, и упреком звучали предсмертные крики. Но он словно не замечал их. — Вы бы назвали меня настоящим мясником. Возможно, война и в самом деле преступление… Вы потрясены?
Однако, казалось, Шан ожидала подобного ответа.
— Думаю, мы, Арас, во многом похожи. В моем послужном списке тоже достаточно смертей. И я не сожалею ни об одном из убитых.
— Тогда вы не похожи на других особей вашего рода. Джош, например, не может принять эту часть моего «Я». Его предок был любезнее. Он сказал, что если я раскаюсь, то буду прощен.
— А вы?
— Нет. Если бы я не уничтожил их, исенджи уничтожили бы всех безери, ведь так?
Шан печально улыбнулась.
— Значит, по-вашему, исенджи — чудовища?
— Не знаю, что и ответить. Я был у них в плену. Как военнопленный.
— Извините. Не знала.
Шан придыхании издала немелодичный звук, которым люди порой выражали свою неловкость. Еще несколько минут они наблюдали за неторопливым хвостобоем. Покружив над ними, тварь отправилась к границе Константина. Шан попыталась продолжить разговор.
— А теперь что собирается предпринять ваше правительство?
— Готовится к вооруженному конфликту.
— А не могли бы мы забрать банк генов, прежде чем начнется стрельба?
— Я помогу вам отобрать растения. Но никакой животной жизни.
— Отлично. Только это мне и нужно. — Шан отошла чуть подальше, по-прежнему внимательно наблюдая за хвостобоем так, словно говорила с Арасом о чем-то отвлеченном, второстепенном. Но, судя по запаху, исходящему от нее, все было наоборот. — А что случится с вами и колонией, если начнется война?
— Это зависит от того, попытаются ли исенджи тут высадиться.
Запрокинув голову, он уставился в небо.
Еще мгновение, и хвостобой метнулся к ним, сделал круг, а потом Арас почувствовал удар, словно кто-то стукнул его по спине. Он опустил взгляд. Тонкий конус влажной бронзы торчал у него из груди. С него капала кровь. Арас почувствовал, как слабеет. Он был уверен, что Шан закричала. Потом где-то над головой раздался шелест крыльев. Что-то обрушилось ему на спину, и он повалился вперед.
Тварь нанесла еще один удар. Она вцепилась в Араса когтями, вонзив бронированный хвост глубоко ему в спину. Стоя на четвереньках, Арас видел, как его кровь капает на землю. Скоро все закончится, но он не хотел, чтобы Шан видела, что последует за этим.
— Боже! — Суперинтендант попробовала прижать к его ране какой-то кусок ткани, возможно, перчатку. Он оттолкнул ее, не давая прикоснуться к крови на его коже. Несмотря на сильную боль, он в первую очередь должен был не дать ей заразиться. — Держитесь, Арас. Я сейчас сообщу на базу. Не беспокойтесь.
— Чепуха. Поверьте мне. Мне не нужно никакой помощи. Не двигайтесь.
— Я сказала: нет.
Боль теперь не имела значения. Арас резко качнулся назад, восстановил дыхание. Потом, посмотрев через плечо, он увидел на земле раздавленного хвостобоя. Тот пытался подняться, но у него явно не хватало сил. Подобравшись поближе, Арас убедился, что, несмотря на внутренние повреждения, у твари нет открытых ран. Такая рана могла бы стать настоящим бедствием.
— Это вы ударили его? — спросил Арас.
— Смахнула его с вас. — Лицо Шан было белым. От нее исходил запах паники, но она пыталась держаться спокойно. — Я сделала что-то не так? В чем-то провинилась? — Она внимательно рассматривала его грудь и спину. — Подумаешь, немного помяла гадину. А вы не двигайтесь. Оставайтесь на месте.
— Не прикасайтесь ко мне.
— Извините. Лучше прижмите что-нибудь к ране. Вы же истекаете кровью.
— Нет. Со мной все будет в порядке, — ответил Арас. Изловчившись, он сжал шею хвостобоя. Хвост твари ударил, но не попал в руку Араса. Изловчившись, вес'хар покрепче сжал горло хищника и стал внимательно изучать его тело в поисках раны. Нет, вся кровь была только его собственной. Хвостобой и в самом деле оказался старым и слабым, и те усилия, которые он потратил на атаку, едва не прикончили его самого. Он умирал от истощения. Его крылья-мембраны были сухими и безжизненными, небольшой ротик, окруженный клыками, трогательно открывался и закрывался. Через некоторое время он прекратил всяческое сопротивление. Арас убрал руки, оставив тварь умирать. По крайней мере эта проблема решилась сама собой. Он не мог позволить себе инфицировать такого опасного хищника.
С облегчением он поднялся на ноги. Шан по-прежнему не сводила взгляда с раны у него на груди. В ее взгляде читалось подозрение и недоверие.
— В жизни я нагляделась достаточно поножовщины. Вы уже давно должны были потерять сознание, — спокойно сказала она. — Так?
— Конечно. Выносливость, пренебрежение к боли… Примерно так.
— Выносливость? Так вы это называете? — Шан шагнула вперед, словно желая вновь прикоснуться к ране, но Арас остановил ее движением руки, словно предупреждая о грозящей ей опасности. — Хорошо… Хорошо… Не стану прикасаться.
— Мне не нужна помощь.
— Значит, у вас нет геморрагина[38] в крови. Так?
— Да. И не надо волноваться.
— Но ведь тварь прошила вас насквозь.
— Рана быстро заживет. Поверьте мне.
Ситуация была под контролем. Арас посмотрел на кровь на своей одежде. Интересно, что с'наатат позаимствует от хвостобоя? Опыт подсказывал Арасу, что пройдет несколько дней, прежде чем паразит начнет перестраивать его тело, придавая ему черты хвостобоя. Перспектива вновь обрести крылья его не радовала. Колонисты уж наверняка отреагируют на это самым экстраординарным образом.
Шан присела рядом с Арасом, так что ее плечо касалось его плеча. Они долго молчали. Арас по запаху чувствовал, что она взволнована.
— Вы истекаете кровью, — первой нарушила тишину Шан.
— Вы уже говорили об этом. — Теперь боль ослабла. Дышать стало легче.
— Думаю, примерно то же случилось с вами, когда мы вас сбили. Крис Хагель попросила меня вновь поинтересоваться у вас, не согласились бы вы предоставить нам на исследование образцы вашей ткани. Она до сих пор не понимает, как вы на своих двоих покинули место крушения.
Он чувствовал тилгур, спрятанный под туникой. Клинок был хорошим, острым. Но Арас не хотел использовать его. «Пожалуйста, Шан, ради вашего же Бога, не разочаровывай меня. Не будь гефес».
— Вы же знаете, разве не так?
— Что знаю?
Арас крепко сжал рукоять клинка. Ему не нравилось то, что он должен был сделать. Он не чувствовал к Шан такого же отвращения, как к Парек. Ничего схожего с исенджи. Она была его другом.
