Рейтинговые книги
Читем онлайн Nevermore, или Мета-драматургия - Ника Созонова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 73

И море цветов. Исключительно белые: нарциссы, лилии, розы, пионы, ромашки.

Все это, особенно обилие игрушек и мишуры, показалось мне дурновкусием. Но я смолчала: влюбленные глупеют, это общеизвестно. Спросила лишь относительно цветов.

— Почему белые? — Он сиял от гордости и явно ждал более бурных рукоплесканий в адрес преображенного жилища. — Могла бы и сама догадаться. Белый цвет означает чистоту, легкость, смерть и свободу.

— До сих пор ты был апологетом черного. А любимой девушке естественней вручать алые розы, — заметила я, невольно морщась: от смешения сильных ароматов кружилась голова и першило в ноздрях.

— Айви — больше, чем любимая девушка, — ответствовал он многозначительно. Но развивать тему не стал.

Уже назавтра я пожалела о вытребованном праве покидать свое жилище не раньше одиннадцати часов. Я сбилась с ног, выполняя многочисленные хозяйственные поручения Бэта. Большую часть времени пришлось торчать на кухне: разумеется, знаменательную встречу нельзя было декорировать банальными сосисками и яичницей. Рынок-магазин-плита…

На третий день в виде разнообразия к кухне добавилась ванная. Точнее, общение со стиральной машиной. К чести Айви, она комплексовала по этому поводу и рвалась к стиральной машине сама. Но Бэт строго-настрого запретил ей делать хоть что-то по дому. Он носился с ней, как с наследницей трона, таскал на руках — в прямом смысле слова, из комнаты в туалет, из ванной на балкон и обратно.

Прокрутить тряпки в машине — труд небольшой. Дело не в этом. Меня немало удивили кровавые разводы на простыне и белой рубашке Айви. Вариант, что она оказалась девственницей, исключался напрочь. Значит?..

— А чему ты так удивляешься? — спросила она, стараясь скрыть смущение и придать детскому личику с курносым носом и веснушками выражение много повидавшей прожженой женщины.

В барабане крутились простыни и белье. Бэт заглянул в ванную и, удостоверившись, что принцесса не напрягает ручек, а просто общается, милостиво позволил нам несколько минут провести за бабской болтовней.

— Мне всегда казалось, что всякие садо-мазо штучки — это для тех, у кого нет настоящих чувств. Ни любви, ни влюбленности. Лишь вожделение. И вожделение-то вялое — которое нужно подстегивать наручниками и плетками и подкармливать свежей кровью.

— Ну, ты не права. Видно, что ты знакома с БДСМ лишь понаслышке.

Я едва не расхохоталась: с таким важным видом протянула это малышка, едва перевалившая через совершеннолетие. Младше меня на пять лет, между прочим.

— Так просвети, будь любезна.

— Охотно. Садо-мазо штучки, как ты говоришь, как раз не стоит применять, когда нет настоящих чувств. Поскольку тогда это превращается в банальное истязание для одного и выплеск зверства для другого.

— А при наличии чувств истязание и выплеск зверства становятся не банальными?

— При наличии чувств это не то и не другое, но удовольствие особого рода. Боль может быть таким же даром, таким же счастьем, как поцелуй или поглаживание эрогенной зоны. Самое главное — слышать партнера, вжиться в него, настроиться полностью на его волну, чтобы не пропустить тот момент, если боль вдруг перестанет быть даром, перестанет приносить счастье и маленькими упоительными шагами вести к оргазму.

— Понятно, — протянула я. Именно в этот момент почему-то моя всегдашняя зависть к этому тонкокостному цыпленку, к 'мисс суицид', тощей, как рыбий скелет, достигла апогея. Сдержать ее стоило больших усилий. — Хотя до конца я пойму это, видимо, лишь испробовав на практике. Возможно, когда-нибудь такое произойдет, — я сопроводила свои слова дружелюбнейшей улыбкой. — Надеюсь, Бэт умело превращает боль в удовольствие — учителя, как-никак, первоклассные.

— Учителя? — она нахмурилась и поцарапала ногтем заживший шрам на запястье. — Кого ты имеешь в виду?

— Атума, разумеется. Возможно, у Бэта были и другие, но в сравнении с ним все они меркнут. Разве он тебе не рассказывал, какие изысканные уроки любви преподавал ему этот удивительный человек?

— Пытался рассказывать. Но мне это как-то не интересно. И вообще…

Но тут в ванную опять сунулся Бэт и объявил, что дольше десяти минут существовать без Айви не может. Это пытка! Это членовредительство и колесование души. И утащил ее, смеющуюся, за собой. Предоставив меня обществу монотонного стирального агрегата.

Айви неистово ревновала Бэта к Атуму. И не пыталась этого скрывать.

В другой раз, желая поддеть ее, я зашла на сайт блистательного андрогина, в раздел 'Поэзия'.

— Бэт, ты последние стихи Атума видел? Одно явно навеяно посещением тебя в больнице.

— Да ну? — приятно удивился он. — Зачитай, плиз.

Я принялась проникновенно декламировать:

Узколицая муза

с жалобным взглядом косящим

на больничной койке клубочком

без белья

без сладкой отрады

без нижних зубов

чресел увядших стыдясь…

Муза,

в чем твоя музыка?

отчего,

словно редкую бабочку с берегов Амазонки,

пытаются все вокруг уловить,

оберечь,

залюбить,

присвоить?..

Не ответишь,

говорить не умея…

— Стоп! — недовольно прервал он мою декламацию. — Дальше не надо. И у гениев бывают неудачи. 'Увядшие чресла' — что за гадость такая…

— А главное — абсолютно не соответствует реальности, — вставила свои 'пять центов' Айви. — И вообще: увлекаться пластической хирургией вредно. И для кожи, и для мозгов. Живой пример — Майкл Джексон.

Я хотела заметить, что ее обожаемый Бэт имеет противоположное мнение на этот счет, но благоразумно смолчала. Восстанавливать против себя самонадеянную москвичку резонов было. Зато Бэт проворчал:

— И ведь какой стишок выбрала — из всех имеющихся… Знаешь, сестричка, я тебя прежде недооценивал. Считал, что ты только на словах сатанистка. Вижу теперь, что ошибся. Ты коварна, жестока и вероломна, как и полагается истинной дочери Тьмы. Приношу свои извинения за былые порочащие тебя заблуждения. Достопочтенный Варракс может гордиться своей ученицей!

Говорить на тему Атума им не особо хотелось. Что и понятно. А жаль. После незабываемой встречи в больничной палате я еще сильнее возжаждала если не приятельствовать, то хотя бы общаться изредка с этой уникальной, невообразимой личностью. И как такое чудо могло взрасти на уныло-болотистой питерской почве?

И как можно предпочесть его кому-то другому?…

Едва приехав, Айви перекрасила волосы. Избавившись от зеленого оттенка, она поступила мудро — перестав напоминать пьяную петеушницу. Теперь она стала светло-платиновой. Серебристо-белой. В сочетании с махровой белой тушью на ресницах, придававшей круглым глазам вид двух ромашек с голубенькой сердцевиной, смотрелось, надо признать, стильно. Во всяком случае, Бэту не пришлось долго просить меня запечатлеть их пару. Получился эффектный контраст черного и белого: Бэт со своей русалочьей гривой цвета безлунной ночи и карими глазами и Айви, светло-голубоглазая, серебристая, в снежно-белой (моими усилиями) рубашенке. Демон и ангел. Но, разумеется, внешнее впечатление не отражало сути: разве могут ангелы увлекаться плетками и опасными лезвиями? И разве демоны плачут?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Nevermore, или Мета-драматургия - Ника Созонова бесплатно.
Похожие на Nevermore, или Мета-драматургия - Ника Созонова книги

Оставить комментарий