Журналы раскладывают перед читателем пасьянс из фактов, а вместо пасьянса нужна жестокая азартная игра. Теория отображательства способна отравить самую злободневность.
Для нас, фактовиков, не может быть фактов «как таковых». Есть факт-эффект и факт-дефект. Факт, усиливающий наши социалистические позиции, и факт, их ослабляющий. Факт-друг и факт-враг. Это должны помнить наши ближайшие соседи изофактовики (фотографы) и кинофактовики (работники культурфильмы).
Существеннейшим в искусстве сегодняшнего дня мы считаем движение фактовиков. Мы в корне не согласны с пренебрежительными утверждениями некоторых товарищей: «Что же, прикажете каждого газетного репортерчика, каждого щелкающего аппаратом мальчика считать за лефовца?» Это — эстетический аристократизм. Фотолюбительская масса, репортерские и рабкорские тысячи, при всей их серости и неквалифицированности, — это потенциальные фактовики. Их надо подымать к высокой квалификации, и они ценнее для подлинной социализации искусства, чем любые высококвалифицированные мастера из художников и беллетристов, «прозревшие», «покаявшиеся», отвергшие свое прошлое и пришедшие к новым формам работы. Каждый фотомальчик — солдат для драки со станковистами, а каждый репортерчик-объективист на конце пера несет смерть беллетристизму.
Нашей всегдашней лефовской бедой было то, что на карте литературы мы являли собою реку, обрывающуюся не добежав до моря. Оборвалось в 1919 году «Искусство Коммуны»; усох в 1924 году старый «Леф»; сорван в 1928–1929 году «Новый Леф». А грош нам цена, если мы не впадем в море — в море массовости.
Сейчас важно — массового фактовика, склонного к коллективизации, поднять на эстетического гегегения-индивидуала. Вторая задача — драться за квалификацию внутри фактовистских рядов.
Пусть радостно перекликнулись между собой наши враги: «Леф умер!» Рано радуетесь, продолжение следует — через Леф к фактовику. Река не убежит от моря.
Примечания
1
Здесь, как и всюду, мы упираемся не только в литературно-методический, но и в практически-организационный вопрос. Меньше всего разрешение этого вопроса заключается в том, чтобы печатно-организационно затруднять работу тех как раз литературных групп, усилия которых направлены на поиски отвечающих «заданиям сегодняшнего дня» литературных приемов. — Ред.
2
Все изложенное в этой статье об отношении между писателем и производством относится к той стадии писательской профессии, когда неоперившийся рабкор, отрываясь от «сохи» или «станка» (пусть это врач, крестьянин, инженер, рабочий — все равно), втягивается в «большую литературу». Дальнейшую проработку этого вопроса см. в заключительной статье настоящего сборника — «Продолжение следует». — Ред.
3
Приводится как опыт новоочеркового подхода. Журнальное задание вещи — путевка, описание определенного маршрута. Формально — это авто-корреспонденция, т. е. описание своей специфики в ряду других вещей. По существу же — первый шаг, смыкающий нашу теорию с научно-биологическим построением. — Ред.
4
Статья печаталась в журнале «Каторга и ссылка», в отделе «Библиография». Приводится как опыт синтетической работы в плане развертывания нового очерка. Производственное назначение вещи — рецензия. Но в то же время это — и работа над живым человеком путем анализа документов. Тут же — и теория фактографических приемов. — Ред.
