лопнула твой садистский пузырь, Датч, но я не твоя собственность. Ты не можешь просто так, — мой голос повысился, когда мой темперамент взорвался, — командовать мной.
— Именно это я могу и буду делать. — Жестко говорит он.
— Какого черта тебе от меня нужно? — Я бросаюсь к нему. — Ты весь день поливал меня льдом, а потом разозлился, когда увидел, что я танцую с кем-то другим? Выбери себе чертову сторону и придерживайся ее!
Его бровь напрягается. Датч обычно так хорошо умеет сдерживать свои эмоции, но сегодня я вижу, как они бурлят прямо под поверхностью. Он не просто злится. Он кипит. Ярость настолько темная и бурная, что ее невозможно контролировать. Как будто часть его самого выходит из-под контроля.
Я должна бояться. Он достаточно большой и сильный, чтобы переломить меня пополам. Но я кое-что понимаю, когда вижу его эмоции в обнаженном виде.
Он слаб.
Уязвимый.
Человечный.
Он борется со мной, да, но на самом деле он борется с самим собой. На нем повсюду шрамы — от вены, выпирающей на шее, до раздувающихся ноздрей.
Он не самоуверенный бог из Redwood Prep.
Он такой же, как и я, измученный, конфликтный и чертовски сломленный.
Я улыбаюсь, и это, кажется, разжигает в нем пламя. Его бурный взгляд устремляется на меня.
— Ты думаешь, это смешно?
— Я думаю, что ты жалок. — Выплевываю я.
Его губы сжимаются, превращаясь в тонкие линии.
— Ты ведешь себя так, будто тебе принадлежит весь Redwood Prep, но ты так боишься меня. Боишься рассказать мне, что я с тобой сделала. Почему ты так меня ненавидишь?
Он отворачивается, его челюсть сжимается.
— Ты действительно думаешь, что впечатляешь тем, что мучаешь кого-то вроде меня? Ты бегаешь вокруг, превращая мою жизнь в ад, и ради чего? Что может быть у такой бедной девушки, как я, чтобы большой плохой волк из Redwood Prep забрал ее?
Он хватает меня за плечи и притягивает к себе. Я чувствую, как его сердце бьется о грудь.
— Ты знаешь, чего я хочу. — Выдавливает он из себя.
Мой взгляд падает на его губы. За его навязчивым желанием выгнать меня из Redwood Prep стоит нечто большее. Я чувствую это.
— Почему ты хочешь, чтобы я ушла? — Шепчу я.
Вместо ответа Датч пристально смотрит на меня. Его взгляд мучителен. Как будто я наблюдаю за тем, как его разрывает на две части.
Я приподнимаюсь на цыпочки, мои губы в дюйме от его губ.
— Скажи мне, Датч.
Он рычит во все горло.
Жар между нами мне не чужд, но сегодня он другой. Температура растет, медленно, неуклонно, как ноты перед кульминацией песни.
Мое дыхание становится глубже, когда Датч подходит ко мне ближе, проникая в мое личное пространство.
— Прекрати испытывать меня, Кейди.
Я так увлеклась им, что только через секунду понимаю, что запустила руки под его рубашку. Он перехватывает мое запястье, его челюсть сжимается.
Я уже чувствовала этот всплеск желания раньше — в гримерке, когда он поцеловал меня, и когда у нас был тот момент в кофейне. В обоих случаях я смогла сдержаться, но не знаю, смогу ли сейчас.
Датч выглядит как неудачное решение. Его рубашка черная, как и брюки. Он — тьма в движении, внушительный и в то же время невероятно притягательный. Когда он смотрит на меня, кажется, что я обнажена. Как будто нет ничего, что я могла бы скрыть от его глаз.
Эта связь, во всей ее пульсирующей разбитости и острых краях, — то, чего я хочу. Как и музыка, заполнившая меня, когда я была внизу, — может, я и не испытывала ее раньше, но она мне знакома. Моему телу. Моей душе.
Я жажду ее.
Больше его.
Моя кожа оживает, когда я чувствую, как сильные пальцы Датча проникают под пальто и стаскивают его с моих рук. Фальшивые перья щекочут и ласкают мою кожу, а затем собираются в лужицу у моих лодыжек.
Все еще наблюдая за мной, Датч прижимает руку к моей спине. Шелк встречается с горячей плотью, и в мои легкие врывается поток воздуха. Он грубым движением притягивает меня к себе, вдавливая в свое скульптурное тело.
— Почему ты надела это платье?
Это не столько вопрос, сколько ругательство.
Я не успеваю подумать об ответе, как его губы ложатся на мои. Внутри меня поднимается жар, пульсируя собственным пульсом и посылая сигналы желания по всему телу.
Я скольжу руками по его талии и толкаю в спину, подталкивая его ближе к себе. Настолько близко, что я могу чувствовать все.
Это ново и волнующе. Я никогда не подпускала к себе так близко мальчиков, как подпустила Датча. Мы вдыхаем друг друга, тонем друг в друге. Кислорода не хватает, чтобы остаться в живых.
Песня, доносящаяся снизу, проникает сквозь щель в двери, наполняя комнату чувственным ритмом. Я приникаю к его рту, желая ощутить его вкус.
Этот поцелуй отличается от того, что был у нас в раздевалке.
В тот раз я не была собой — своей настоящей.
И Датч был нежен с ней. Другой мной.
Сегодня он не такой. Он задирает мое платье и трет меня руками. Потом он сжимает меня. Сильно. Я стону, и он рычит на меня, прежде чем задрать рукава моего платья и провести языком по моей груди.
Я впиваюсь пальцами в его плечи. Горячие, отчаянные ощущения проносятся сквозь меня, слишком быстро, чтобы я могла их сдержать. Слишком сильно, чтобы я могла справиться с ними.
Его имя срывается с моих губ, и он приподнимается, с силой впечатывая меня головой в стену. Может быть, я вижу звезды. А может, я слышу фейерверки. Не знаю. Я просто целую его глубже, а он присасывается к моей нижней губе, заставляя мои колени подкоситься.
Без предупреждения Датч подхватывает меня и опускает на зеркало в туалете. Его губы не покидают мои ни на секунду.
Я уже слишком далеко, чтобы остановить это. Я давно соскользнула с края обрыва. Теперь я могу только падать, ожидая неизбежного, болезненного падения на дно.
Только это не больно. Пальцы, которые приземляются на меня, оставляют колючки удовольствия везде, где они касаются. Его ласки горячи и терпеливы, когда он гладит мои внутренние стороны бедер.
Мое сердце бьется о ребра. Я раздвигаю ноги еще шире. Я никогда раньше не спала ни с кем. Никогда не проходила дальше
