– Но, к нашему огорчению, господа, такое положение закончилось, – продолжил Ралль. – Русские извлекли уроки из своего печального прошлого. Они не только приняли на вооружение в качестве основных тактических единиц пары и четверки, но их истребители стали летать на полной мощности двигателя, постоянно сохраняя высокую скорость. При атаке это позволило им сократить время между обнаружением наших самолетов и нападением на них, что часто застает наших пилотов врасплох. При обороне такая тактика уменьшила наши шансы на неожиданные заходы к русским в хвост и увеличила время, необходимое для выхода на дистанцию открытия огня. Другой мерой русских против наших наземных войск стала манера летать большими группами. Наше счастье, что пока они слабо организованы, но я думаю, что и этот недостаток они скоро устранят. Очень эффективным оказался их новый порядок – «этажерка».
Ралль с трудом выговорил это русское слово, помолчал, потом опять продолжил:
– В общей сложности, господа, мы потеряли около двухсот шестидесяти самолетов.
Командир группы замолчал, и пилоты опять на его речь никак не реагировали.
– Господа, я полагаю, что передышка будет недолгой и в ближайшие дни ожесточенные сражения возобновятся. Нам необходимо подумать, что мы можем противопоставить новой тактике русских, проявить все свое умение и хитрость, чтобы победить русских на Кубани. К этому нас призывает наш великий фюрер. Хайль Гитлер!
Он выбросил руку в приветствии, давая тем самым понять, что совещание окончено. В полном молчании летчики поднялись и стали расходиться. Ралль попросил командиров эскадрилий остаться.
– Господа, – сказал Ралль, когда рядовые летчики вышли. – Я уполномочен передать вам секретную директиву командира 52-й эскадры полковника Храбака. Согласно этой директиве нам следует организовать охоту за несколькими русскими летчиками, в частности, за Покрышкиным, Глинкой, Фадеевым, Семенишиным, Скомороховым, Горбуновым. Особенно опасен Покрышкин. Кроме того, что он регулярно сбивает наши самолеты – летчики говорят, что на его самолете «кобра» под номером 13 установлены особо мощные пушки, от удара которых наши бомбардировщики разваливаются в воздухе на части, и это наводит страх на всех пилотов, – он еще постоянно руководит в воздухе группами истребителей. Об этом свидетельствуют материалы нашей радиоразведки. Я не исключаю, что все эти тактические новинки, которые стали применять русские, – тоже дело его рук. Господа, нам надо проявить дьявольскую хитрость и изворотливость, но этих русских непременно сбить. Повторяю, особенно важно сбить Покрышкина. Для этого необходимо организовать засады. Полковник Храбак приказал регулярно направлять в воздух пары с кислородным оборудованием для организации засад на большой высоте. Некоторые результаты в этом плане уже достигнуты. Полковник Храбак также надеется использовать русский истребитель «Як», попавший к нам в плен под Таганрогом. Сейчас один из наших пилотов активно его осваивает. Свободны, господа! Обер-лейтенант Крупински! Вам вылет на прикрытие группы бомбардировщиков в район Крымской. Желаю всем удачи, и будь что будет!
Эрих Хартманн ожидал командира, прогуливаясь у палатки. За последнее время они с Вальтером не только «слетались», но и подружились на земле.
– Буби! – радостно воскликнул Крупински, появляясь на свет божий из сумрака палатки. – Буби! Наши планы совпадают с приказом командира эскадры. Приказано охотиться за русскими асами, в том числе и Фадеевым. Еще назвали Покрышкина, Глинку…
– Покрышкина – бр-р! – Хартманн скривился, словно в рот попало что-то кислое. В памяти еще были свежи воспоминания о бое над Цемесской бухтой, когда он чудом остался жив.
– Ладно, черт с ним, с Покрышкиным. Меня интересует только Фадеев!
Они направились к стоянке своих самолетов. По пути Круппи вновь стал рассказывать о своем столкновении с Фадеевым.
– Представляешь, вчера, под вечер, он засек меня сразу, как только я за ним увязался, и, резко отработав рулями, увернулся и проскользнул вниз. Рванув за ним, я было потерял скорость, но все же успел поймать его в прицел. Даю короткую очередь… Мимо! Проклятие! Он опять увернулся, – Крупински показал руками эволюции русского, – и исчез из моего поля зрения. Этот парень хорошо знает сильные стороны своей «кобры». Мне еще не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь выделывал на ней такие пируэты. Я думал, у него отвалятся плоскости. Но плоскости остались на месте, а этот русский начал танцевать со мной какой-то дьявольский танец. Дважды я стрелял, но мои трассы проходили мимо. Зато он после одного из виражей умудрился сесть мне на «хвост». Представляешь? Теперь уж мне пришлось изворачиваться, но в конце концов он все-таки всадил в меня очередь, угодил куда надо. Пришлось садиться на «живот», – уже совсем не весело закончил Крупински.
– Да уж. О твоей посадке знает уже вся эскадра, – улыбнулся Хартманн.
Действительно, это была эффектная посадка. Крупински прочесал брюхом своего «мессершмитта» длинную полосу на кубанском лугу, заминированном немецкими пехотинцами. Пока самолет, как утюг, несся по траве, одна за одной за ним взрывались мины. Крупински же решил, что его обстреливает советская артиллерия, поэтому, едва самолет остановился, он выбрался из кабины и хотел броситься в кусты. Он уже находился на плоскости «мессершмитта», когда услышал окрик на немецком языке. Кричал пехотинец, внимание которого привлекли разрывы мин.
Целых два часа потом понадобилось его однополчанам для того, чтобы с помощью миноискателей освободить пилота. После этого происшествия, реакции, которую оно вызвало у пилотов эскадры, Вальтер просто сгорал от нетерпения снова схлестнуться с Фадеевым.
– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего «дня рождения»? Визита к Хельге? – поинтересовался Хартманн. Накануне Крупински здорово напился.
– Не волнуйся, малыш, я в прекрасной форме.
Они подошли к ожидавшим их летчикам эскадрильи. Хартманн поздоровался с Хансом Биркнером. Имея на своем счету восемь сбитых самолетов и сто десять боевых вылетов, Эрих в двадцатых числах апреля был назначен ведущим пары, а Ханс стал его ведомым.
Теперь Эрих мог реализовать свои планы относительно тактики ведения воздушного боя. По этому поводу у них вчера на «дне рождения» Крупински состоялся серьезный разговор. Оба признали, что в связи с продвижением германских войск в глубь России фронт расширился настолько, что истребителей для его прикрытия уже не хватало. Линии коммуникаций растянулись, снабжение подразделений топливом и запасными частями для самолетов резко ослабилось. А эти зимы! Из-за непогоды увеличивалось количество аварий, ухудшились условия для работы техников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
