Но Кики среди наблюдателей не было. В то время как все завороженно наблюдали за Сукхом, сама она не сводила глаз с Молотова. И едва тот на мгновение отвлекся, она прыгнула на врага. Прогремел выстрел, посыпалось разбитое стекло. Молотов кинулся за пистолетом: Кики пинком ноги отшвырнула его в Стаффордширскую комнату. Каспар, Кики и Лус метнулись следом. Но не успели они добежать до двери, как раздался оглушительный грохот — вестибюль завибрировал, канделябр закачался из стороны в сторону. А в следующий миг воцарилась гробовая тишина. Кики, Каспар и Лус застыли в дверном проеме.
— Что случилось? — наконец спросила Бетти.
— Хммм....—Каспар с трудом подыскивал слова, чтобы объяснить увиденное.— Упал застекленный шкаф со статуэтками.
Все остальные подбежали к двери. В Стаффордширской комнате по всему полу рассыпались осколки стекла и фарфора. Один из высоких деревянных шкафов, расставленных вдоль стен, ни с того ни с сего опрокинулся и теперь лежал перевернутым на полу. Из-под шкафа торчали до блеска начищенные итальянские ботинки. Ноги в ботинках не двигались. А рядом с рухнувшим шкафом стояла одна-единственная, чудом уцелевшая статуэтка. Девочка, играющая с котенком.
— И как он только мог сам упасть? — удивилась Ди-Ди.
— Не сам,— покачала головой Кики.
Длинная бордовая ковровая дорожка, точно река крови, струилась от Пятой авеню до входа в художественный музей Метрополитен. Лимузины, «бентли» и «роллс-ройсы» ждали в очереди, чтобы извергнуть на тротуар своих блистательных пассажиров. Сточные канавы замело снегом, в кронах свистел ледяной северный ветер, но взгляд не различал ни пальто, ни курток. Знаменитости и светские львицы жеманно позировали орде папарацци, что подступали к самому краю ковровой дорожки. То и дело вспышки гасли: это папарацци пропускали мимо чопорную старуху или придурковатого очкарика. Хотя читателям нью-йоркских таблоидов их лица ничего не говорили, это и были наипочетнейшие из гостей — люди настолько баснословно богатые, что гримасничать перед камерой они просто не считали нужным.
Иррегуляры наблюдали за происходящим через улицу. Зубы у Лус стучали под стать кастаньетам, моя кожа приобрела пугающе лиловый оттенок. Наш полуночный обыск в особняке Лестера Лю принес нам богатую добычу: и яды, и бальные платья; но никому из нас почему-то не пришло в голову прихватить куртку-другую.
— Все готовы?
Мертвенно-бледная, точно ожившая ледяная скульптура, Кики словно не чувствовала холода. Не в состоянии выговорить ни слова, остальные с трудом покивали, и Кики пустила по кругу флакон с «Духами доверия».
— Смотрите духов не жалейте. Для нас самое сложное — это проникнуть внутрь.
Распространяя вокруг себя вонь немытых подмышек, Иррегуляры обежали бордовую дорожку и устремились прямиком ко входу. Мускулистый охранник, затянутый в черный костюм, подтолкнул локтем второго и гнусно захихикал, глядя, как мы поднимаемся по ступеням. Оба как по команде шагнули вперед, преграждая нам путь,— дюжие, широкоплечие истуканы. Кики взяла инициативу на себя. Даже на каблуках, она казалась совсем крошечной: голова ее едва доходила охранникам до груди. Оба здоровяка, забавляясь, глядели на малявку сверху вниз. Подобно большинству нью-йоркских привратников, таких хлебом не корми, дай оградить своих богатеньких раскрасавцев боссов от черни вроде нас.
— Приглашения! — рявкнул первый.
— Нам не нужны приглашения, — уверенно отрезала Кики, — Мы — личные гости Лестера Лю.
Охранники громко заржали — но вот «Духи доверия» защекотали им ноздри, и смех беспомощно оборвался.
— Что это еще за пакостная вонища? — осведомился один из охранников, понюхав воздух.
— Боюсь, это от вас.— Кики зажала нос.— Да вы, никак, забыли воспользоваться дезодорантом, джентльмены?
Бетти захихикала: оба охранника, не сговариваясь, попытались украдкой обнюхать свои подмышки.
— Что, дело плохо? — посочувствовала Кики.— Мартышки и те пахнут посвежее. Но боюсь, преподать вам урок личной гагиены мне придется как-нибудь в следующий раз. Лестер Лю нас ждет.
Один из охранников схватился за переносную рацию.
— Я только справлюсь у мистера Ханта.
— А я бы директора беспокоить не стала,— посоветовала Кики.— Что, если он придет лично нас встретить? Поведет носом — и вы, ребятки, считай что безработные.
— Ленни, а ведь она права,— понизив голос, проговорил первый охранник.— Давай-ка просто так их впустим.
— Думаю, так оно и впрямь будет лучше для всех,— согласилась Кики.
— Только, пожалуйста, директору ни слова, — взмолился первый охранник, открывая перед нами дверь музея.— Мне эта работа позарез нужна — заплатить за имплантаты ягодиц. Иначе мне шортов больше в жизни не носить.
— Не беспокойся,— заверила Кики.— Кто-кто, а я никогда не встану между парнем и его шортами.
В большом зале музея, вокруг дикой яблоньки, разукрашенной тысячами и тысячами ярко-красных цветов, толпились нью-йоркские богачи, знаменитости и разодетые модницы. На стены спроецировали изображение косоглазого дракона Фу-цзянь: он кружил над гостями, словно хищник, терпеливо высматривающий в стаде очередную жертву.
— Хи-хи-хи.
Позади нас возбужденно перешептывались две девчонки, даже не пытаясь скрыть от нас содержание разговора. Я их с первого взгляда узнала. Обе знамениты тем, что в кино играют милых, невинных крошек, а за кадром устраивают кутежи да оргии.
— И что это вас так насмешило? — осведомилась Лус.
Блондинка снова захихикала.
— Да вот мы все гадаем, кто ваш художник по имиджу,— потешалась она.— Вот уж мастер своего дела. Небось, с десяток помоек перерыла, прежде чем откопала такие ботиночки.
— По крайней мере, моя подруга не одевается как стриптизерша-перестарок,— парировала Кики.— На твоем месте я бы этого амплуа так и держалась. Судя по тому, как развивается твоя карьера, очень скоро костюмчик тебе опять понадобится.
Девчонки как по команде перестали улыбаться.
— А ты вообще кто такая, альбинос-недомерок? — прорычала брюнетка и обернулась к приятельнице.— И чего мы только время тратим на этих уродцев? Пошли-ка лучше к гостям.
Девицы прошествовали мимо нас, вздернув носы, и Лус словно невзначай наступила тяжелым армейским ботинком на шлейф брюнеткиного платья с блестками. Громкий треск ткани на мгновение заглушил болтовню и гомон. Брюнетка пискнула: верно, голую задницу ветерком обдуло. Она сжала кулаки и двинулась было на Лус.
— Даты, сестрица, нарываешься! — расхохоталась Лус.— Давно в глаз не получала?
Кики ухватила брюнетку за тонкий локоток и силой заставила вдохнуть «Духи доверия».
— Тебе лучше поскорее пойти домой, пока не случилось непоправимое,— посоветовала она.— А в следующий раз, как соберешься на вечеринку, про нижнее белье смотри не забудь.
— Вот потеха! — промолвила я. Брюнетка побежала к выходу. Подруга проводила ее потрясенным взглядом.— Пошли еще какую-нибудь знаменитость «опустим». Как насчет того низкопробного актеришки, который вечно похваляется своими гнусными любовными интрижками? Вон он, у бара, пристает к какой-то бедолаге.
— Мы сюда не развлекаться пришли,— отрезала Кики,— На сегодня ссор довольно. Надо поскорее отыскать Уну.
Нефритово-зеленый плюшевый ковер в обрамлении цветущих белым цветом диких яблонь дорожкой пролег от большого зала вверх по лестнице. Гости по двое и трое дрейфовали по направлению к выставке императрицы. Иррегуляры попытались смешаться с толпой, однако наши экстравагантные наряды то и дело привлекали к себе озадаченные взгляды, а кое-кто так даже принюхивался и с нескрываемым отвращением морщил нос. Мы как раз проходили мимо дамской комнаты на втором этаже, когда наружу вышла пожилая дама в элегантном платье. Я поспешно нырнула за яблоньку: увы, укрытие из нее было никакое. Директриса Уикхем, сощурившись, вгляделась сквозь ветви.
Я уже лихорадочно подбирала мало-мальски правдоподобное объяснение, а она вдруг развернулась и целеустремленно зашагала по ковру в сторону выставки. Я понятия не имела, заметила меня директриса Уикхем или нет, и мысленно взмолилась: лишь бы нам не столкнуться нос к носу в течение вечера! В противном случае спасение Уны будет стоить мне свободы.
Я нагнала Иррегуляров уже в начале выставки. На стенах извивались имперские драконы; гости общались друг с другом и дивились на сокровища императрицы.
— И все это ради предательницы,— откомментировала какая-то женщина, и по спине у меня пробежал холодок. Насколько я знала, то же самое Лестер Лю мог бы сказать об Уне.
— Да уж, кто-кто, а египтяне знали толк в стильных погребениях,— сказал какой-то джентльмен своему спутнику.
Оба подошли рассмотреть поближе миниатюрную копию императорского дворца.
