– Кстати, – вспомнил я, – эти джигиты в больнице весь конвой положили.
– Что ж, спасибо, – недрогнувшим голосом сказал Андрей. – По сути, сделали нашу работу. Хотя, конечно, можно было бы попробовать все бескровно, чисто на испуг.
– А ничего, что они при этом обозвались «Русским Трибуналом»? – добавил я.
– Они что, с вывеской зашли? – усмехнулся Андрей.
– Нет. Они стрельнули в потолок и крикнули, что работает «Русский Трибунал», и они забирают своего брата. Леху то бишь.
– Да, вот это скверно, – помолчав, заметил Андрей. – А я думаю: чего там колонна тянется, с мигалками…
– Какая колонна? – удивился Федя. – Ты не мог ее видеть, это было задолго до эстакады, и вообще, в другом районе.
– Значит, это была другая колонна, – сообразил Андрей. – То есть еще одна, из другого района. И еще это значит, что объявлена общегородская операция.
– Не нравится мне это, – насторожился Федя. – Нет, не операция, а то, что все так быстро. Посчитайте, сколько времени прошло. Даже если кто-то сразу звякнул, как только эти выскочили из больницы: это ж надо, чтоб команда прошла, поднять людей «в ружье», посадить на машины, выдвинуться… Что-то здесь неправильно…
– Насчет «неправильно» – не знаю, – сказал Андрей. – Но вообще, с «Трибуналом» они здорово придумали. Это конкретная подстава. Надо же, как нехорошо совпало… Все – хана вашей репутации.
– А вашей?
– А нам по фигу. Мы – миф. А вы у нас: звезды массмедиа. Все такие из себя правильные и идейные, мочите врагов народа. Теперь вы, ко всему прочему, будете убийцами простых ментов. Сколько их там было?
– Четверо, – уныло ответил Федя. – А еще они врачиху подстрелили – причем тяжело, запросто может не выжить.
– Ну вот: все знают, что Леха – ваш брат, вы его отбили – это факт, так что теперь вы – убийцы ментов и врачих. А если у них еще окажутся маленькие дети… Гхм…
Ясно. Можно не продолжать. И я даже думать не хочу, что теперь с нами сделает Седой за такие выкрутасы. Речь ведь идет не собственно о нашей репутации, на которую всем плевать, а о репутации «Русского Проекта»…
* * *
Минут через десять мы добрались до бульвара Кукловодов, свернули в единственный здесь проездной двор и встали у подъезда старого трехэтажного дома – возможно, еще дореволюционной постройки. Андрей набрал код, сказал в домофон: «Это я», и подъездная дверь тотчас же открылась.
Двое бойцов Андрея потащили в подъезд раненого, а мы устроили сорокасекундную дискуссию.
– Думаю, с раненым вы сами управитесь, – сказал Федя. – А мы, наверное, домой поедем.
– Дезинсекция, – напомнил Андрей.
– В смысле – «дезинсекция»? – не понял Федя.
– Дежукизация, – перевел я. – Ты Леху имеешь в виду?
– Точно. Леху взяли от «хозяина», так что проверить не помешает.
– Да ну, какая, на фиг, дежукизация, – досадливо пробурчал Федя. – Надо побыстрее выметаться из района, пока не перекрыли!
– Общегородская операция, – напомнил Андрей. – Перекрывать будут все подряд, так что это дело долгое и громоздкое. Тут работы на три минуты, и с чистой совестью – на волю. А то прикиньте: приедете, сядете за стол, а через полчаса к вам вломятся гости.
– Да с чего ты взял, что ему «жука» заправили? – возмутился Федя. – Леха, у тебя есть «маяк»?
– Нет-нет, ничего нет, – забормотал Леха. – Откуда маяк, какой маяк? Домой надо…
– Да я и не говорю, что это обязаловка, – не стал упорствовать Андрей. – Дело ваше, не хотите – езжайте. Но я бы проверился. Если есть хоть один шанс из ста – «спалить хату», нужно обязательно провериться, и чем быстрее, тем лучше.
– Ладно, уболтал, – сдался Федя. – Лен, посиди, мы быстро. Мотор не глуши.
Мы оставили Ленку в машине, а сами пошли в подъезд. Кстати, «BMW» Андрея тоже тихонько урчал движком, двери слева были открыты, а за рулем сидел боец.
Да, это правильно: расслабляться рано, надо быть в постоянной готовности к немедленной ретираде.
– Одну секунду… – Андрей вернулся к своей машине, вытащил туго набитый школьный ранец с Гарфилдом на клапане и присоединился к нам.
– Хм… Пойдем поучимся маленько? – тупо пошутил я.
– «НЗ», – пояснил Андрей. – Боезапас и медицина. А учиться нам уже поздно.
Мы поднялись на третий этаж. За приоткрытой дверью одной из четырех квартир дежурил молодой человек в инвалидной коляске. Впустив нас, он молча пожал Андрею руку и запер за нами дверь.
– Андрей, – представил Андрей хозяина. – Тезка мой.
Андрей-в-коляске развернулся и покатил в зал – мы последовали за ним.
В зале на полу, на расстеленной простыне, лежал раненый. Сделать с ним пока что ничего не успели. В тот момент, когда мы вошли, с ним возилась женщина средних лет, не утратившая привлекательности: она закончила разрезать ножницами шнуровку и с помощью одного бойца стала снимать ботинок. Второй боец – очевидно, опытный в таких делах – зажал раненому рот, и правильно сделал: пострадавший отчаянно мычал от боли.
Только сейчас я обратил внимание, что Андрей и его бойцы одеты в форму «чекистов»: черные куртки и брюки, черные шапочки с дырками и тяжелые черные бронежилеты – на «спинке» и «брюшке» белой краской написано: «ФСБ».
– Нет, так не пойдет, – сказала женщина, направляясь к «стенке» и вынимая коробку с новокаином и шприцы. – Надо ботинок резать. Ну-ка, быстренько: один в спальню, большие ножницы на столе со швейной машинкой. Второй в ванную, все полотенца – сюда. Быстро! Потерпи, малыш, сейчас все сделаем…
Тут она обернулась и увидела нас.
– Ты еще не сдох? – Это хозяйка поприветствовала Андрея.
– К сожалению, нет.
– Не-на-вижу…
– Да, я в курсе. Не серчай, мы ненадолго.
– Почему обезболивающее сразу не вкололи?! – Женщина тут же деловито перешла от эмоций к сути текущего момента. – Сердце здоровое?
– Промедол кончился, выехали экстренно, взяли только перевязку, – стал оправдываться Андрей. – Сердце, как у быка…
А Андрей-в-коляске между тем молча проехал к окну, приоткрыл занавеску и принялся наблюдать за улицей. И у меня вдруг сложилось стойкое ощущение, что нечто подобное здесь уже было, причем, вполне возможно, не один раз.
– Что у вас есть? – Женщина кивнула на ранец.
– Бинты, жгуты, физраствор, дистиллированная вода, антисептики. – Андрей с готовностью поставил ранец на пол и стал расстегивать замок.
– Не надо, у меня все это есть, – остановила его женщина.
– Тогда, если не возражаешь, мы на пять минут оккупируем спальню.
– Да, проходите. – Женщина даже не стала задавать вопросов, что мы там собираемся делать.
Мы прошли в спальню и предложили Лехе попробовать себя в ипостаси стриптизера.
Леха начал раздеваться, и тут обнаружилось, что на левом предплечье у него свежий гипс.
– Так… – Андрей постучал ногтем по гипсу и нахмурился. – Ладно, это позже – давай дальше…
Леха послушно разоблачился до трусов, Андрей с Федей проверили его обувь и одежду, методично прощупали каждый шов и после секундного колебания заставили снять трусы.
– Чисто, – констатировал Федя. – А я, в общем-то, и не сомневался.
– Почему гипс? – спросил Андрей. – Когда наложили?
– Два дня назад, – вполне вменяемо ответил Леха – похоже, он начал приходить в себя. – На прогулке руку сломал – один баклан подножку поставил…
– Ты был в сознании, когда накладывали?
– Да, конечно.
– То есть ты видел всю процедуру?
– Да, видел.
– Ничего странного не заметил?
– Вроде нет.
– Ясно…
Андрей достал из чехла на поясе тяжелый нож с фиксатором и раскрыл его.
– Да ну, прекрати! – возмутился Федя. – Это уже просто паранойя какая-то…
– Там колонна, – приоткрыв дверь, доложил Андрей-в-коляске.
Мы подскочили к окну. По бульвару мимо нашего дома как раз проезжала снегоуборочная машина, иные транспортные средства отсутствовали.
– Где колонна?
– Только что подошла, притормозила у въезда на бульвар. Форточку откройте, услышите.
Я влез на подоконник, открыл форточку и прислушался. В самом деле, на фоне удаляющегося звука снегоуборочной машины было слышно слаженное урчание нескольких мощных двигателей и… характерное тракторное рычание.
Колонна была где-то неподалеку от дома.
– Не понял… у них там что, танки?! – удивился я.
– Да мало ли… – растерянно пробормотал Федя.
– Гипс, – напомнил Андрей, протягивая Феде нож.
– Давай сам, – отказался Федя.
– Ладно.
Андрей ловко раскромсал гипс, как будто до этого много раз проделывал подобную процедуру, и почти сразу, не особо ковыряясь даже, вытряхнул на ладонь небольшую черную шайбу.
– Б… – тихо и отчетливо произнес Федя.
Андрей вскрыл шайбу ножом: внутри была крошечная плата с микросхемами.
– Я не… – пролепетал Леха. – Я вообще…
– Заткнись, – пробурчал Федя. – Никто тебя не обвиняет. Давай, одевайся живее.
– Да-да, я сейчас… – Леха принялся торопливо одеваться.
