— Он все еще здесь?
— Кто?
— Лэрд Макгрегор!
— Ну… да, ко…
Вдова быстро села — голова у нее закружилась, а бедная Меган слетела на пол. Уиннифред застонала от боли, однако первым делом надо было увидеть Лахлана. Она снова застонала — даже громче, чем раньше, и умоляюще протянула к нему руки.
— Лахлан, позволь сначала все объяснить… Пока ты не сделал ничего такого, о чем мы оба пожалеем.
— Оба? — холодно переспросил он. — Уверяю вас, леди, что бы я ни сделал, это доставит мне немалое удовольствие, а вам никакого.
— Пожалуйста, хотя бы обсудим все без свидетелей! — взмолилась Уиннифред, бросая смущенный взгляд на Кимберли и Меган. — Нам ни к чему надоедать этим дамам нашими семейными делами.
— Семейными делами?
Было очевидно, по крайней мере для Кимберли, что Лахлан слишком разъярен, чтобы удовлетворить просьбу вдовы. Ему не было дела до того, насколько неловко та себя чувствует. Зная всю историю, Кимберли нисколько его в этом не винила, но она сжалилась над женщиной.
Откашлявшись, она бросила на Меган выразительный взгляд:
— Я сегодня еще не завтракала. Не составите мне компанию?
Вздохнув, Меган кивнула, однако, выйдя за дверь, призналась Кимберли:
— Знаю, вы правы, милочка, но сама я не ушла бы оттуда ни за что на свете. Я просто сгораю от любопытства. Вы хоть знаете, о чем шла речь?
— К сожалению, знаю, — ответила Кимберли. — И не думаю, чтобы Лахлан собирался хранить это дело в тайне. Наоборот. Когда человека арестовывают, замять это трудно…
В гостиной тараторила Уиннифред:
— Я любила твоего папу, Лахлан. Ты же знаешь! Его смерть была для меня потрясением — она была такой внезапной! Я была в отчаянии и плохо понимала, что делаю…
— Мы все были в отчаянии. Если это ваше единственное оправдание…
— А еще я была в ужасе.
— Из-за чего?
— Из-за того, что окажусь одна.
— Вы ненормальная? — изумленно спросил он. — Одна в замке, полном народа?
— Они все были Макгрегоры, — напомнила она.
— Угу, кем же еще они могли быть, как не Макгрегорами? Вы ведь тоже были Макгрегор, или вы забыли?
— Это не то же самое, что родиться Макгрегором, — настаивала Уиннифред.
— В чем же разница? Вы считали, что мы вас выгоним? Нет. Вам было прекрасно известно, что это не так. Вы могли бы оставаться в Крегоре.
— Без твоего отца? — сказала она, отрицательно качая головой. — У меня там не было друзей…
— И кто в этом виноват, леди?
— Я сама знаю, но это дела не меняло. Твой отец был моей жизнью и моей защитой. Без него… у меня ничего не осталось.
— Если вы считаете, что это дало вам право украсть мое наследство… — прорычал он.
— Нет-нет, я понимаю, что поступила плохо. И я сделала это, не подумав, потому что так боялась снова остаться одна. Поверь мне, я потом часто об этом жалела!
— Да неужели? — презрительно бросил он. — У вас было немало лет, чтобы исправить то, что вы сделали, но я пока не получил обратно драгоценности Макгрегоров и наши деньги.
Она содрогнулась.
— Я знаю, но я убедила себя в том, что мне они нужнее, чем тебе. Ведь ты же молод! И ты мужчина, ты можешь зарабатывать деньги такими способами, какими я не могла бы.
— Да, и, возможно, трудностей не возникло бы, если бы я заботился только о себе. Но со смертью па моей обязанностью стала забота обо всем клане и о содержании и ремонте Крегоры. Как я должен был это делать, когда учился в университете? У меня не было никакой профессии. Да никакой профессией и нельзя было бы прокормить столько ртов, сколько мне досталось, — не говоря уже о том, чтобы поддерживать наш старый замок.
Вдову Марстон охватила паника.
— Лахлан, пойми! Я выросла в страшной бедности. Мой отец был мот и игрок. Моя мать умерла, когда я была совсем крошкой. Часто я не знала, будет ли у нас еда на завтра. Я не могла снова вернуться к такому существованию! Твой отец стал моим спасением. После его смерти я снова оказалась в отчаянном положении, разве ты не понимаешь?
— Нет, Уиннифред, как на это ни смотри, что ни говори, а вы меня обокрали — и не только меня, но и весь клан. И я получу все обратно — каждый фунт, каждое кольцо и ожерелье…
— Денег больше не осталось.
Лахлан застыл в полной неподвижности. Глаза его вспыхнули. Если вспомнить, сколько денег она забрала и сколько прошло времени… Нет, он не мог этому поверить. Никто не смог бы промотать такое количество денег всего за три года… Даже если жить по-королевски.
На это невероятное заявление он мог только выкрикнуть:
— Не осталось?! Вдову била дрожь.
— Я не хотела все тратить! Я почти год пряталась в крошечном коттедже в Бате — никуда не ходила, ничего не делала. Но, понимаешь, мне стало скучно! Мне захотелось снова быть среди людей! Поэтому я решила играть роль гостеприимной вдовы — под вымышленным именем, конечно. Я переехала в Нортумберленд и там купила дом, чтобы можно было принимать гостей, как положено. Я чуть-чуть играла — немного, но… Я это не умею, как и мой отец в свое время…
— Довольно! — прогремел он. — Вы говорите о ста тысячах фунтов, женщина! Вы не могли все их потратить!..
— Драгоценности по-прежнему у меня, — поспешно вставила она. — По крайней мере большая их часть. Я вынуждена была кое-что продать в последнее время. Есть еще дом, который я купила. Я буду рада отдать его тебе, как только выйду замуж, а это произойдет уже очень скоро.
— Будете рады отдать мне дом, купленный на мои деньги? — недоверчиво переспросил Лахлан.
Он чуть не расхохотался. Она даже не понимала всей абсурдности своего предложения, не сознавала, что все ее приобретения принадлежат ему. Эта женщина была дурой, бестолковой, эгоистичной пустышкой. Пока она жила в Крегоре, он слишком мало ее знал и понял это только сейчас.
— Я уверена, мой жених не расстроится из-за того, что я отдам дом, — трещала она. — Может быть, я даже уговорю его вернуть тебе деньги, которые я потратила. Ведь он такой милый человек — и очень богатый. Я уверена, для него несколько сот фунтов — это пустяк.
— Сотня тысяч фунтов, леди!
— Ну и что?
Неожиданно дверь открылась, и в гостиную заглянула Кимберли.
— Вы хоть знаете, что вас даже в коридоре слышно?
— Пусть слышат хоть в целом графстве, какое мне дело! — гневно ответил Лахлан. — Знаешь, Ким, что эта леди пустила по ветру половину моего наследства? И имеет наглость обещать, что ее жених вернет мне сто тысяч фунтов!
— Ну, я на это рассчитывать бы не стала, — хладнокровно отозвалась Кимберли. — Видишь ли, она помолвлена с моим отцом.
Глава 40
— По-моему, это даже забавно, — заметила Меган, спешиваясь и передавая свою кобылу по имени Сэр Амброз ожидавшему конюху.
