Глава 40
— По-моему, это даже забавно, — заметила Меган, спешиваясь и передавая свою кобылу по имени Сэр Амброз ожидавшему конюху.
Ее лошадь была названа в честь мужа и получила это имя еще до того, как они встретились, но это долгая история. Девлин теперь уже не обижался, хотя когда-то счел это оскорблением.
Они вернулись после верховой прогулки, во время которой Меган рассказала мужу о последних перипетиях в семействах Макгрегоров — Ричардсов. Обычно она выезжала на прогулку рано утром, но если" ей хотелось кататься с мужем, то приходилось подстраиваться под него. Он все утро занимался делами и поэтому прозевал начало нового скандала.
— Что ты находишь забавным? — осведомился он, предлагая ей руку, чтобы проводить в дом. — Что я снова должен извиняться перед этим шотландцем?
— Нет, не это… — Она замолчала, удивившись. — Извиняться? За что?
— За то, что не верил его истории, будто у него украли все наследство, — кисло отозвался Девлин. — Я решил, что это просто хитроумная уловка, чтобы вызвать наше сочувствие.
— Ну он-то не знал, что ты так думаешь, так что и извиняться нет нужды.
— Я чувствую, что должен извиниться. Видишь ли, мое мнение определило то, как я к нему относился. Если бы я с самого начала принял его объяснение, то обращался бы с ним иначе — не набросился бы на него, когда исчезли лошади, и мог бы не…
— О Боже, ты правда чувствуешь себя немного виноватым?
Герцог неохотно кивнул:
— Да.
— Тогда конечно… Но, знаешь ли, это ведь не заставит его передумать и не сделать того, что он решил.
— Что именно?
— Понятия не имею. Я не уверена, что и сам Макгрегор сейчас знает. Марстон такая легкомысленная дурочка! Это будет все равно что наказать малого ребенка. Но он поставил своих родичей охранять дверь ее комнаты. Так что она никуда не денется, пока он не примет решения.
— А как к этому отнесется граф? — поинтересовался Девлин, продолжая идти к дому.
— Кажется, ему еще ничего не сказали… По крайней мере, когда мы уезжали, никто еще на это не решился. Сейчас все уже могло измениться. Будем надеяться. Это будет довольно… громкое… мероприятие, я полагаю.
— Ну, я вчера выполнил свой долг, как мне это ни было отвратительно. В новое дело я встревать не собираюсь.
— И я нисколько тебя в этом не виню, — отозвалась Меган. — Граф Ричарде — ужасно неприятная личность; хуже я не встречала. Удивительно, как это Кимберли выросла такой хорошей, при таком-то папеньке! Я рада, что она собирается выйти замуж за шотландца! Он такой озорной и обаятельный — он принесет в ее жизнь улыбку и смех. Если хочешь знать мое мнение, их ей очень давно не хватает.
Девлин бросил на жену ироничный взгляд:
— Я еще что-то не заметил, дорогая? Готов поклясться, что вчера вечером граф решительно отказался дать свое разрешение на этот брак.
Меган беззаботно махнула рукой.
— Да-да, знаю. Но запомни мои слова: эти двое все равно поженятся.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно!
Входя в свою комнату, Кимберли рассчитывала увидеть там Лахлана, который рассказал бы ей, какое решение он принял. Утром он был настолько выведен из себя разговором с вдовой, что, не сказав ни слова, увел Уиннифред в отведенную ей комнату, отправил лакея за своими родичами и дождался, чтобы они пришли ее караулить. Потом он удалился, «чтобы обо всем подумать», а Кимберли вернулась к себе, тоже подумать и подготовиться к разговору с отцом.
Она намеревалась прямо сказать ему о своем решении. В конце концов, обсуждать тут было нечего и спорить не о чем, так что не было и необходимости подготавливать отца. Граф, конечно, побушует и покричит, Кимберли Другого и не ожидала. Но она уже привыкла слушать его гневные тирады только вполуха — иначе не смогла бы жить в его доме.
Но история с мачехой Лахлана и почти мачехой Кимберли… совсем другая тема разговора. Кимберли не испытывала желания причинять отцу боль. Она не сомневалась, что окончательное расставание с дочерью нисколько его не заденет, но вот это….
Любит ли он вдовушку?
Возможно, хоть и маловероятно. Кимберли не думала, что он способен на это чувство. Пусть он утверждает, что много лет назад питал к той, другой женщине любовь, но, по ее мнению, это больше походило на одержимость.
Нет, скорее всего он собрался снова жениться потому, что хотел иметь хозяйку в доме и не мог рассчитывать на то, что равнодушная к его пожеланиям Кимберли будет долго занимать это положение. А то, что его выбор пал на вдову Марстон, могло объясняться тем, что она была принята в светском обществе и пользовалась немалой популярностью среди узкого круга местной аристократии. Так будет ли он огорчен, если Уиннифред арестуют и обвинят в совершении преступления? Или он посмотрит на случившееся просто как на досадную мелочь и начнет искать ей замену? Кимберли не находила ответа.
Однако следовало принять во внимание и то, что он потратил немало времени, ухаживая за вдовой. Он часто бывал у нее на обедах и приемах; ее тоже приглашали в их дом.
И еще одно: всем было известно о помолвке Сесила Ричардса и Уинни Марстон. Если они не поженятся, графу придется объяснять всем причину, и, зная его, можно с уверенностью утверждать, что ему будет неловко. Он скорее всего найдет какой-нибудь удобный предлог, ничего общего не имеющий с истиной. Если, конечно, скандал будет замят и о нем не узнает вся Англия.
Если… если… И Кимберли должна встрять в эту историю? Поскольку она была его дочерью, то именно ей предстояло рассказать графу Эмборо о происшедшем. Лахлан, конечно, не потрудится это сделать. А Уиннифред… Совершенно невозможно угадать, что она будет говорить.
У Кимберли сейчас появилась эта возможность, потому что в дверях стоял не Лахлан, а хмурый граф. Он явно довел себя до белого каления.
— Я уже четвертый раз прихожу и все не могу тебя застать! — моментально набросился он на дочь. — Мне надо было вообще запереть тебя в этой чертовой комнате…
— Вам что-то от меня нужно, отец?
— Да, я пришел сказать тебе, чтобы ты укладывала пожитки. Мы сегодня же уезжаем.
— Не думаю.
— Прошу прощения? — не понял граф.
— Вы, конечно, можете ехать, но я останусь здесь — по крайней мере до бракосочетания.
— Ты так быстро нашла себе другого мужа? Не могу поверить! Кто это?
— Больше никого. Я собираюсь выйти за шотландца, как и обещала.
— Я запрещаю!
— Да, я знаю. Но все равно за него выйду, — спокойно ответила Кимберли.
— Это прямой вызов! Я не потерплю! Ни одна моя дочь…
— Я ваша единственная дочь…
— Ты больше мне не дочь. Господь свидетель! Я от тебя отрекаюсь, отрекаюсь, слышишь!!!
