Она очнулась и в первое мгновение подумала, что в битве лишилась глаз, настолько сильную боль она ощутила, когда разомкнула веки, но оказалось, что это всего лишь солнечный свет лезвием резанул ей глаза. Роук лежала на животе и приподнять голову, чтобы отвернуться от солнца, у неё не было сил.
Она видела, как по её руке ползают муравьи. Грязные пальцы подрагивали, словно Роук хотела зацепиться за мягкую лесную землю. Порывистое дыхание сопровождалось свистом в груди, а во рту у Роук стоял тошнотворный вкус крови. Своя кровь казалась ей горько-солёной, пахнувшей ржавчиной.
– Ай… – она попыталась подняться, опёрлась на дрожащие руки и упала. – Больно, – сорвалось с её губ. Голос прозвучал жалобно.
Роук скосила глаза, посмотрела на ногу, которая насквозь была пронзена стрелой.
Потянувшись к стреле, Роук сдержала крик. От раны в спине каждое движение отдавалось ей резкой болью.
Наконец Роук удалось сесть и взяться за стрелу в ноге и медленно вытащить её из раны. Ногу залила кровь, и Роук чуть не вытошнило от боли.
Когда она откинула от себя стрелу, то несколько минут просто пыталась отдышаться. И вот Роук приготовилась к самому сложному, завела за спину руку, пальцы её сомкнулись на стреле, торчащей в лопатке, и Роук зарыдала. Так, заливаясь слезами, она буквально выдрала с себя длинную, напитавшуюся кровью, деревяшку. Выдрала и закашлялась. На пружинистую ото мха землю упали красные капли, Роук испугалась, что задохнется от наполняющей её лёгкие крови, но всё обошлось, и через какое-то время ей стало лучше. Она вновь попыталась подняться, и на этот раз у неё это получилось.
– Господин! – оступившись и упав на колени, крикнула Роук. – Господин, помогите мне, – она растёрла по лицу слёзы, всхлипнула, и уже совсем жалобно проговорила: – Вэриат, пожалуйста…
Но никто за ней не пришёл, никто не спешил на помощь. Роук пришлось встать и медленно пойти в сторону замка.
– Но вы ведь знаете, что мне плохо…
Взгляд её остекленел. Она представила, как Дианрит поведала властителю тьмы о случившемся в лесу, а он ответил: «Но сейчас же жизни Роук ничего не угрожает, до Чёрного озера она к завтрашнему утру должна дойти, раны её успеют затянуться? Раз так, значит, сама справится». И, по правде говоря, Роук почти ни в чём не ошиблась, Вэриат действительно выслушал лесного духа, а затем, ничего не сказав, покинул зал Дианрит, но в его мыслях были примерно те же слова, о которых подумала его слуга.
***
А в замке спокойно и тихо.
Это было длинное и светлое помещение, жаркое, наверное, во всём замке не было больше такого душного и тёплого места.
Ра, подобрав под себя ноги, сидела за высоким столом и наблюдала, как повар своими пальцами-когтями перебирал какие-то корешки.
На кухню, когда он работал, Ра старалась заходить только перед тем, как он уходил, потому что иначе был риск оказаться зажаренной или сваренной в каком-нибудь блюде, такая бурная и спешная работа там разворачивалась. Но сегодня было тихо.
– Приготовишь мне в дорогу тыквенный напиток? – спросила Ра и потянулась к одному из скрюченных, резко пахнувших корешков.
– Ты единственная, кто здесь любит овощи, – повар легонько хлопнул её по руке и покачал головой, Ра догадалась, что корешки лучше не трогать.
– Я всё удивляюсь, как то, что ты готовишь, можно не любить?
– Здесь в основном питаются мясом, – ответил повар, и Ра отвернулась к решетчатому окну.
– Знаешь, – сказала она, – если после этих слов вспоминать, среди кого я нахожусь, становится жутко.
Повар усмехнулся и стал нарезать корешки. Стук ножа по разделочной доске звучал монотонно и успокаивающе.
Ра захотелось спать, она вышла из-за стола, с надеждой посмотрела на огромную тыкву под подоконником и с мыслями о фруктово-тыквенном соке ушла к себе в комнату.
«Уже завтра я отправлюсь к Дайон. Во что же превратилась моя жизнь? Всё так стремительно поменялось… Почему-то очень грустно. И странно. А ещё горько, но как-то счастливо, пусть и страшно. Но я рада, ведь чувствую себя живой. Да, очень важно чувствовать себя живой».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ра дотронулась до камня от кошмаров и закрыла глаза. Она знала, что всё равно не заснёт, но сейчас ей было приятно лежать и слушать своё дыхание, треск в камине и завывание ветра за окном, а приоткрыв глаза, видеть небо и облака, белые, пушистые, принимающие различные формы, то похожие на крылья, то на драконьи клыки, то на клочья старой пряжи…
– Эльма, ты становишься мне дорога, – обратилась Ра к Духу, но подумала о самом замке.
«Не понимаю, это сон? Но ведь мне не могут сейчас сниться кошмары, посылаемые Карнэ», – Ра обнаружила себя у зеркального коридора. Судя по всему, был уже вечер, и где-то за спиной девушки полыхал факел.
«Я же не сплю!», – она хотела уйти, но что-то мешало ей.
С ужасом Ра поняла, что не отражается в зеркалах, но видит, как они, отражая друг друга, образуют бесконечный чёрный коридор.
«Я не сплю, это явь! – Ра больно ущипнула себя. – Не понимаю».
На этот раз дверь в зал Лесного духа была заперта, девушка знала это.
«Просто знаю… значит, всё таки сплю. Но как тогда чувствую боль?», – по её спине прошёл холодок.
Ра что-то или кто-то толкнул в коридор, и она услышала, как дверь за её спиной захлопнулась. Ра развернулась и попыталась найти выход, но её руки нащупывали только шершавую стену.
Чьи-то ладошки синхронно ударили с той стороны зеркал, а затем врассыпную разбежались. Ра вскрикнула и прижалась спиной к стене, но вдруг боковым зрением увидела, что на самом деле за ней находится очередное зеркало, за стеклом которого кто-то стоял и тянул к Ра руки.
«Я сплю, сплю, сплю!», – зачастила она про себя, но сон не проходил.
Ра было страшно шевельнуться, она перестала понимать, где находятся зеркала, а где настоящее пространство.
– Беги из замка! – вырвался из зеркал дробящийся детский голос. – Беги, беги! Выходи в окно! На тот свет отсюда сбеги! Вот, здесь так много стекла, бери! Оно поможет…
И шёпот сменился звоном. Ладошки разбили зеркала. На мгновение Ра показалось, что в брызгах осколков окажутся те, чей шёпот до сих пор врывался в её сознание, но на месте зеркал оказалась лишь тьма, а когда пол осыпали осколки, в коридоре воцарилась тишина.
– Уйди! – резкий, дребезжащий крик заставил Ра зажать уши и упасть прямо на стекло.
Но падения, которое могло обернуться ей смертью, не последовало. Чья-то сильная рука придержала Ра.
Девушка открыла глаза. Она находилась всё в том же коридоре, у первой его двери, два зеркала рядом с ней были разбиты, а по её рукам стекала кровь. У Ра даже пронеслась мысль, что это она сама разбила зеркала. Вэриат, который придерживал её, смотрел куда-то в сторону, и Ра проследила за его взглядом: в последнем зеркале промелькнула тень…
– Пойдём, – сказал Вэриат и вывел её из коридора.
Когда они дошли до комнаты и Ра села в кресло, Вэриат снял свои белые перчатки и осмотрел её раненные руки.
– Всего лишь царапины.
– Что это было? – наконец-то задала она вопрос, но Вэриат не спешил с ответом.
Он сел напротив и, сминая зажатые в кулаке перчатки, долго молчал.
– Чем же ты так Карнэ не угодила? – Вэриат сказал это сам себе, но ободряюще улыбнулся Ра.
– Разве это был сон? – мысли до сих пор путались, она не понимала, что произошло.
– И сон, и явь, что-то среднее. Амулет, который я тебе дал, не может полностью защитить тебя от Карнэ. Раз ей не удалось проникнуть в твой сон, она нашла иной способ достать тебя. Тот коридор, единственное место в замке, где через зеркала можно увидеть слуг или магию богини кошмаров. Ты заснула, и её сила привела тебя туда, чтобы погубить. Пожалуй, переночуй сегодня у меня, – он подошёл к двери и ожидающе встал на пороге. – Идёшь? Там тебе точно нечего опасаться.
Ра встрепенулась.
«Властитель тьмы предлагает мне переночевать в его комнате...» – промелькнула быстрая, как стрела, мысль, и Ра не удержала нервный смешок.
